Неизвестный Ленин - Владлен Логинов

В конце концов, 123 голосами (при 102 против и 26 воздержавшихся) Предпарламент принял резолюцию, фактически отказывавшую Керенскому в доверии. Делегация в составе Дана, Авксентьева и Гоца немедленно отправилась в Зимний дворец. Они предложили Керенскому тут же принять какие-нибудь «существенные решения по вопросу о войне, земле и Учредительном собрании» и тотчас оповестить об этом население. В ответ Керенский высокомерно заявил, что правительство «в посторонних советах не нуждается и само справится с восстанием»61.

По сообщению «Новой жизни» — «к 2 часам дня все мосты были заняты юнкерами и с 3 часов движение через мосты автомобилей, извозчиков, подвод и трамваев было прекращено. Около 4 часов дня мосты начали разводиться. В то же время наряды юнкеров заняли электрическую станцию, вокзалы, правительственные учреждения и были расставлены пикеты на углах больших улиц… Сам А.Ф. Керенский все время… находился в штабе округа, лично руководя действиями юнкеров и отдавая распоряжения»62.

«ПРОМЕДЛЕНИЕ СМЕРТИ ПОДОБНО»

Что знал обо всем происходящем Владимир Ильич?

Утром, как обычно, Маргарита Васильевна принесла газеты и ушла на работу. Газеты писали о том, что «план» Керенского по предупреждению беспорядков проводится в жизнь. Что вот-вот прибудут эшелоны с войсками с фронта. Что излишне «мягкий» военный министр Верховский отправлен в отставку. Сенсацией дня стала информация о том, что мятежный ВРК все-таки вынудили вступить в переговоры с штабом округа. Настораживало сообщение о том, что приезжающие на съезд делегаты-эсеры не делятся на левых и правых, а группируются в одну фракцию… Было над чем задуматься, и весь день Владимир Ильич был крайне напряжен и сосредоточен.

Около 4 часов, находясь в издательстве Девриена на Васильевской стороне, Фофанова узнала, что стали разводить мосты через Неву. Она побежала к Николаевскому мосту. Он действительно был разведен. На следующем — Сампсониевском — никого не пропускали красногвардейцы. Дворцовый мост контролировали юнкера. По Гренадерскому мосту Маргарита Васильевна перебежала на Выборгскую сторону и зашла в райком к Крупской. «В комитете, — пишет она, — удалось получить лишь очень смутные сведения, о которых я рассказала Владимиру Ильичу». Но сколь бы ни были скудны эти сведения, свежий номер «Рабочего пути» с описанием налета юнкеров на типографию и воззванием ВРК Ленин получил наверняка1.

В воззвании ВРК к населению говорилось, что «контрреволюция подняла свою преступную голову». Что «корниловцы мобилизуют силы, чтобы раздавить Всероссийский Съезд Советов». Что «погромщики могут попытаться вызвать на улицах Петрограда смуту и резню». Но Петросовет «не допустит никаких насилий и бесчинств». И граждане должны сохранять «полное спокойствие и самообладание». И только. А в специальном сообщении ВРК решительно опровергал слухи о том, что он якобы готовит «захват власти»2.

Безусловно, необходимость маскировки выступления во многом определяла стилистику и содержание этих документов. Но даже при самых неполных сведениях Ленин все более убеждался в том, что необходимая «оборонительная» фразеология на деле превращается в оборонительную тактику ожидания Съезда Советов. И статья Сталина «Что нам нужно?» в «Рабочем пути» подтверждала эти опасения.

«…В правительстве, — писал Сталин, — сидят враги народа… Нужно нынешнее самозваное правительство, народом не избранное и перед народом не ответственное, заменить правительством, народом признанным, избранным представителями рабочих, солдат и крестьян…

Если вы хотите этого, соберите все свои силы, встаньте все поголовно, как один человек, устраивайте собрания, выбирайте делегации и изложите свои требования через них съезду Советов, который открывается завтра в Смольном…Никто не посмеет сопротивляться воле народа. Старое правительство уступит место новому тем более мирно, чем сильнее, организованнее и мощнее выступите вы»3.

Если Ленин читал данную статью около 5–6 часов дня, то именно в это время на заседании Петросовета Троцкий говорил: «…Конфликт восстания сегодня или завтра не входит в наши планы у порога Всероссийского съезда Советов… Мы считаем, что съезд Советов проведет этот лозунг с большей силой и авторитетом. Но если правительство захочет использовать тот срок, который ему осталось жить, — 24, 48 или 72 часа — и выступит против нас, то мы ответим контрнаступлением, ударом на удар, сталью на железо». В этом тексте, опубликованном «Новой жизнью», пропущена фраза, которая есть в информации «Дня»: «Понадобится ли для этого вооруженное выступление зависит от политической ситуации, от тех, кто будет противиться воле Всероссийского съезда»4.

Фофанова пишет, что Ленин «ушел к себе в комнату и через некоторое время вышел ко мне с письмом в руках… и просил передать его только через Надежду Константиновну, сказав, что он считает, что больше откладывать нельзя. Необходимо пойти на вооруженное выступление, и сегодня он должен быть в Смольном»5.

Это ленинское письмо в полном собрании сочинений озаглавлено как «Письмо членам ЦК». В первом издании оно печаталось как «Письмо к руководящим кругам партии» и, как справедливо отметили С.И. Шульга и Е.Н. Городецкий, такой вариант заголовка гораздо ближе к истине, хотя и нуждается в дополнении. Суть его в том, что Ленин обращался не к членам ЦК, а к ПК, райкомам, партийным ячейкам в полках с тем, чтобы оказать давление и на ЦК и на ВРК снизу. Ибо, как пишет Владимир Ильич, — «народ вправе и обязан в критические моменты революции направлять своих представителей, даже своих лучших представителей, а не ждать их»6.

Сравнение текста ленинского письма со статьей Сталина в «Рабочем пути» дает основания предположить, что письмо Владимира Ильича — в определенной мере — стало реакцией на статью «Что нам нужно?». Если Сталин предлагал: «Соберите все свои силы… устраивайте собрания, выбирайте делегации и изложите свой требования через них съезду Советов», то Ленин настаивает на том, что ждать съезда нельзя. Необходимо без промедления, «чтобы все районы, все полки, все силы мобилизовались тотчас и послали немедленно делегации в Военно-революционный комитет, в ЦК большевиков, настоятельно требуя: ни в коем случае не оставлять власти в руках Керенского и компании до 25-го, никоим образом; решать дело сегодня непременно вечером или ночью. История не простит промедления революционерам, которые могли победить сегодня (и наверняка победят сегодня), рискуя терять много завтра, рискуя потерять все». Заканчивалось письмо словами: «Промедление в выступлении смерти подобно»7.

Эйно Рахья вспоминал, что накануне восстания — 23 октября (?) — именно он доставил в Выборгский райком Жене Егоровой письмо, в котором Ленин «настаивал на решительном со стороны партии действии, говоря: "Промедление смерти подобно"». После перепечатки и рассылки письма по районам, у него остался и оригинал, который был утрачен в 1918 году. Эту версию — с поправкой даты на 24-е — Ефим Наумович Городецкий считал вполне вероятной.

Однако, она противоречит не только свидетельству Фофановой, но и Крупской, которая прямо писала, что данное письмо принесла Маргарита Васильевна. Да и описание событий 24-го самим Рахьей говорит о том, что появился он у Владимира Ильича лишь к вечеру. Вполне возможно, что рассказывая о доставке ленинского письма, Эйно мог сместить даты. На протяжении первой половины октября он не раз носил в Выборгский райком письма, в которых Ленин «настаивал на решительном действии». И кстати, одно из них — 8 октября — как раз и заканчивалось словами — «Промедление смерти подобно». Так или иначе, но 24 октября письмо Ленина было размножено и разослано по райкомам столицы. Кому-то, видимо, посылали и персонально. Во всяком случае известно, что копией письма располагал Троцкий8.

И что же дальше? Об этом, дабы не умалять роль и не лишать лавров, говоря бюрократическим языком «центральные инстанции», в официозной литературе не упоминалось. Между тем данный эпизод имеет ключевое значение для понимания хода событий 24 октября.

В воспоминаниях, изданных в 1933 году, Иван Гордиенко рассказывает: «Это письмо принесла и вручила Жене Егоровой, секретарю районного комитета партии Выборгского района, женщина, на квартире которой скрывался Ленин… Через два часа после получения этого письма собрались человек двенадцать ответственных партийных и советских работников…»9 Сохранились ли какие-либо решения данного собрания? Да, сохранились.