Благословенный (СИ) - Сербинова Марина

Дженни понравилось все, что для нее купила Кэрол, и она не захотела ничего здесь оставлять. Патрик собрал все свои фигурки в большую коробку. Рэй по поручению Кэрол упаковал все фотографии, журналы с Мэттом, кое-что из ее вещей, забрал наличные деньги из сейфа и новые фальшивые документы, которые могли еще пригодится, как была уверена Кэрол.

Патрик все-таки еще раз наведался в соседний дом, на этот раз войдя внутрь. Ключ от дверей он не нашел на том месте, где его всегда оставляли Нол и Исса, но сумел вскрыть замок, как научил его Исса. Комнаты были в беспорядке. Патрик понял, что Исса в спешке собирал вещи. Вокруг дивана в гостиной валялись окровавленные простыни и полотенца. Значит, он все-таки привез Нола сюда, вытащил пули, а потом увез его, не потрудившись за собой прибраться. Видно было, что он очень торопился. Сюда они больше не вернутся. Никогда.

Несколько минут Патрик стоял посреди этого хаоса, разглядывая все сквозь застилавшие глаза слезы, вспоминая этих двоих и все то время, что они провели вместе. Никогда этого больше не будет. Не вернуться они сюда, в эти дома, ни он с мамой, ни они, не будут снова все вместе, как одна семья.

Тяжело вздохнув, Патрик отвернулся и ушел, тщательно прикрыв входную дверь. Сердце его щемило такой тоской, что только теперь он осознал, как привязался к этим двоим, как привык к тому, что они рядом. Он задавался вопросом, почему у взрослых все так сложно? Зачем мужчины влюбляются в чужих жен, как Рэй и Нол? Как было бы хорошо, если бы Рэй оставался просто Рэем, как раньше, а не влюбленным в мать отцом лисят, а Нол был бы дальше ей простодругом. Тогда не было бы крови, вражды, лжи и тайн. Мама могла бы быть с папой (когда Луи научит, как защитить его от проклятия), дружить с Нолом и Иссой, а папа бы не враждовал с Рэем, не ревновал бы к нему. И все было бы просто и хорошо. Но нет, этим взрослым надо все испортить, усложнить, перессориться, запутать так, что потом не распутать. Мама тоже молодец, натворила дел, папа, Рэй, Нол… сама теперь запуталась среди них и что делать не знает. Понятно, что с Нолом она связалась ради того, чтобы папу спасти. Понятно, что захотелось отомстить папе — но зачем с Рэем? Тем более, если знала, что он ее любит! Не могла отомстить с кем-нибудь посторонним, что ли! И как-нибудь поосторожнее, не забеременев при этом!

В общем, Патрик был крайне зол, на всех. И на каждого. Даже на отца. За то, что сделал из мамы пленницу, за то, что так побил и, естественно, из-за того, что отказался взять Дженни. Что не верил тому, что говорил ему Патрик, что считал маму сумасшедшей.

Патрик пытался увидеть Нола и Иссу, узнать, где они. Но у него не получалось. Он не видел ничего! И даже не мог связаться с Луи. Хотя до того, как вернулся в Сан-Франциско, он мог без труда с ним связаться в любой момент. Он не видел ничего, только какой-то странный свет. Все его видения происходили в окружении тьмы, но сейчас словно кто-то включил яркий прожектор, который ослепил его, разогнав всю тьму, ослепив и оглушив его. Мальчик понял, что это то, о чем говорил Луи. Но он говорил о лисятах, что это от них исходит этот странный свет. А лисята сейчас были далеко. Патрик надеялся, что приехав в Нью-Йорк, он избавится от этого света и сможет связаться с Луи, узнать что-то о Ноле и Иссе. Он теперь не был уверен в том, что Нол жив. Он был уверен в том, что он жив, потому что не почувствовал его смерть, не увидел его среди мертвых, не мог призвать его. Но теперь Патрик понял, что это могло происходить не потому, что Нол не умер, а потому что он теперь не видел и не чувствовал с тех пор, как оказался в Сан-Франциско. До того Нол был жив, в этом Патрик был уверен, но с тех пор, как появился этот свет — уже нет. Нет, лисята его так не блокировали. Он мог видеть, когда они были рядом. Нет так хорошо, когда рядом их не было, он почувствовал разницу, но все же он мог. Их свет не был таким сильным, как теперь тот, что слепил его сейчас. Когда Рэй увез лисят, Патрик вдруг почувствовал себя сильнее, тьма сгустилась, видения и ощущения стали ярче, четче. Лисята делали его слабее, теперь он это понял. Но окончательно силы его не лишали, как происходило теперь. Мама тоже жаловалась, что с тех пор, как оказалась в Сан-Франциско, не может призывать мертвых. Ей могли только сниться какие-то смутные сны, как было раньше, в которых она почти не могла разобраться. И Патрик напрягался, пытаясь понять, где источник, увидеть.

И увидел.

Они сидели за столом и ужинали заказанной пиццей. Пока Рэй и Дженни и чем-то тихо разговаривали, Патрик прикрыл глаза, сосредоточившись. Зажмурившись от яркого света, словно сквозь веки ему святило солнце, он пытался его отогнать. Свет не жег его, как Луи, но больно слепил, и чем больше он напрягался, пытаясь пробиться сквозь него, тем ослепительнее он становился, словно с усилиями мальчика прибавлял мощности, чтобы подавить его силу.

— Рик, что с тобой? Что ты делаешь? — услышал он удивленный голос Рэя.

— Этот свет… я не могу его прогнать… — процедил Патрик со злостью сквозь стиснутые зубы. — Он слепит меня…

— О чем ты? Да открой же ты глаза, наконец, ты меня пугаешь! — Рэй больно сжал пальцами его запястье.

Патрик открыл глаза, повернувшись к нему. И вдруг вскрикнул, закрыв лицо руками, с такой силой отпрянув назад, что стул под ним опрокинулся, и мальчик упал на пол. Рэй подскочил, бросившись к нему. Дженни изумленно застыла на месте, не понимая, что происходит, не отрывая глаз от мальчика.

— Ты! Это ты! — завопил он, продолжая прятать лицо под ладонями. — Зачем ты это делаешь? Прекрати!

Рэй, опустившись на колени, приподнял его с пола.

— Рик, что происходит? — испуганно спросил он. — Посмотри на меня! Что с тобой!

— Я не могу! Убери это! Убери этот свет!

— Какой свет?

— Ты не знаешь? — прошептал Патрик, продолжая прятать лицо.

— Вообще не пойму, о чем ты!

— Ты не знаешь, — прошептал мальчик как будто сам себе. — Но что же это такое? Откуда это в тебе?

Рэй недоуменно смотрел на него, пытаясь понять, о чем он говорит, потом привлек его к себе и обнял.

— Иди ко мне, дружок, все хорошо, — прижимая мальчика к груди, он встал с колен. — Уже поздно, пойдем в твою комнату.

Кивнув встревоженной девочке, он вынес Патрика из комнаты. Мальчик прижимался к нему, уткнувшись ему в плечо.

— О, Рэй, я так тебя люблю… я так скучал… — совсем по-детски всхлипнул мальчик. — Нам с мамой было так плохо… так одиноко…

— Мне тоже было плохо без вас, очень плохо, — Рэй вздохнул и поцеловал его в висок.

— Ты такой теплый. Как я раньше не замечал? Почему не замечал? Мне внутри все время как будто холодно… и темно-темно. А ты теплый. Горячий. Я ничего не вижу, но мне хорошо… внутри хорошо… так спокойно, тепло… Мне всегда было рядом с тобой хорошо… Наверное, ты ангел? Настоящий ангел?

Рэй рассмеялся.

— Ну это вряд ли, малыш! Таких, как я, в ангелы не берут.

— Тогда откуда все это?

— Что — это?

— Этот свет, это тепло? Нет, ты точно ангел. Только без крыльев.

Рэй занес его в комнату и хотел включить свет, но Патрик схватил его за руку.

— Не надо, не включай!

Тогда Рэй опустил его на кровать и увидел, что тот все еще с закрытыми глазами.

— Открой глаза, посмотри на меня, — сказал Рэй, заглядывая ему в лицо.

— Я боюсь. Вдруг меня опять ударит… этот свет…

— Не ударит, Рик. Нет никакого света. Тебе привиделось. Открывай глаза, не бойся.

Патрик отвернулся от него и осторожно приоткрыл глаза. Потом, не поворачивая головы, с опаской скосил глаза в сторону Рэя, боязливо щурясь. И расслабился, медленно поворачиваясь к нему.

— Ну, все нормально? — спросил Рэй, заглядывая ему в лицо.

— Да… теперь да. Когда просто смотрю — нормально. Мне нельзя смотреть на тебя… через свой дар, как я попытался… поэтому это и произошло, наверное. Рэй… — глаза мальчика в восторге раскрылись еще шире. — Ты светишься в темноте! Ух ты, как здорово! Вокруг тебя свет! А почему я раньше этого не видел?