Тиадар - Евгений Квардаков

— Вы ведь слышали о теории биоэнергии? — Марен Хосс вновь начал разговор издалека, явно желая коснуться самых истоков.

— Разумеется. На этом принципе построены все наши импланты.

— Да, но вряд ли кто сейчас знает из какой теории все это выросло. Почему человечество вообще обратило внимание на возможность мозга изменять информационно-энергетическое поле вокруг себя, посредством влияния на магнитное и электрическое поле. А между тем, такая теория была. Еще в конце 19 начале 20 века она получила распространение, как Теория Гайи, разумной планеты, которая живет и чувствует как живое существо.

— Что-то слышал об этом… — Итори полез в дебри собственной памяти. — Ученые искали душу, в надежде подтвердить существование Бога…

— …и в результате убили его. — закончил фразу Хосс. — Все верно. Они обнаружили, что наш мозг испускает энергетические, содержащие определенный заряд информации импульсы, и эти импульсы окутывают нас подобно облаку. Это и есть биоэнергия, то, при помощи чего мы неосознанно можем влиять на все, что нас окружает, даже, в какой-то мере, влияя на ход исторических событий. Тогда это звучало фантастично, но вот уже через четыре сотни лет появились первые сканеры ноосферы и импланты. Они дали нам возможность усовершенствовать наше… давайте назовем это «энерготело». Неосязаемое, невидимое, неуничтожимое. Переносящее в себе наше сознание.

Хосс повернулся к Тиадару и проведя в воздухе пальцем отдалил планету, переключив спектры сканирования. Над серо-красным диском проявился бледный, дрожащий серебристый ореол.

— То, что у Тиадара есть свое собственное энерготело мы узнали почти сразу, после первых же пси-сканов. И это нас насторожило. — объяснил Хосс. — Планета просто окутана облаком биоэнергии, видимых источников которой мы не наблюдаем. Облако не стабильно, оно пульсирует, иногда происходят выбросы и пси-бури. Именно такая произошла недавно.

— Когда вы сняли поле подавления с биодронов?

— Не забегайте вперед, генерал, иначе много не поймете. Биодроны — лишь часть головоломки, которую мы решали на протяжении почти сорока земных лет.

— Великолепно. Но почему вы мне это все рассказываете? — обеспокоенно спросил Итори, переводя взгляд то на тускло светившуюся голограмму Тиадара, то на Хосса.

— Понимаете… в условиях нынешнего кризиса, гражданскому правительству колонии существовать осталось не так долго. Ранд Моррис уже готовит указ о введении военного положения и тогда вы автоматически становитесь генерал-губернатором этой звездной системы. — объяснил альфа-координатор.

Генерал был абсолютно не удивлен.

— Как только вы станете губернатором, нам необходимо будет ваше содействие в одном вопросе.

— Понимаю. А если я откажусь? — сразу постарался взять быка за рога Итори, понимая, что лучше сразу наметить пути к отступлению.

— Ничего страшного, — улыбнулся Хосс, присаживаясь на соседнее кресло. — Мы просто найдем другого генерал-губернатора, а вы поедете в отпуск, на время проведения операции. Так что, вы ничем не рискуете.

— Хорошо. Я учту это. — Итори устроился поудобнее, ожидая услышать от Хосса действительно интересную историю. — Я само внимание, рассказывайте.

— Итак, сорок лет назад мы впервые поняли, что всплески активности планетарного биополя соразмерны нашему вмешательству в жизнь Тиадара. Это было не так заметно поначалу. До того момента, как ученые генетики не создали биодронов.

— Опять все возвращается к этим существам. — перебил Хосса генерал. — Мериен Грейт утверждала, что она синтезировала двойную ДНК для какого-то оборонного проекта.

— Чушь. В нее поверили только те, кто не имеет к исследованию Тиадара никакого отношения. — Хосс сделал знак рукой и на экране проектора побежали объемные фотографии лабораторий, в которых на столах лежали мертвые пещерные животные, а вокруг толпились десятки ученых. — Мы время от времени захватывали образцы местной живности и проводили подробный анализ. У многих из них две двойных спирали. Еще тридцать восемь лет назад мы знали, что ген биодронов не синтезирован, а взят с останков реально существовавшей разумной формы жизни, населявшей эту планету. Первые подозрения в том, что планета есть ни что иное, как громадный органический процессор у нас возникли тогда, когда мы принялись устанавливать первые генераторы поля подавления. Именно в те дни начались не прекращающиеся и по сей день атаки подземных существ на наши города. Планета всерьез расценила наши действия как угрозу своему существованию и начала бороться.

Итори задумчиво всматривался в экран, на котором сменяя друг друга возникали картины давно прошедших времен. Вот, только что началось строительства Периметра вокруг Либертауна, вот группы колонистов едут осваивать пустыню, выбирая место для нового города… Вот солдаты запечатлели себя на фоне убитого краба, облепленного длинными шершавыми хоботами. В словах Хосса было зерно истины. Становилось противно лишь от одного чувства. Что все это время Орден тихо и незаметно вел на Тиадаре свою игру, о которой никто даже не подозревал.

— Мы решили дальше работать с биодронами. — продолжил Марен Хосс. — Шестнадцать лет назад мы убедили Совет Марса отклонить этот проект как программу разработки супер-солдат. Биодроны не нужны были как воины, тем более, что покидать пределы планетарного биополя они не могли. Они должны были стать ключом к тайне Тиадара. И они им стали. Мы разработали специальную программу законов, которая лишала бы их всех прав. Мы сделали их жизнь как можно более невыносимой.

— Зачем? — недоуменно приподнял брови генерал. — Тем более вы же знали, что они разумные живые существа.

— Чтобы заставить их копить в себе заряд. Биоэнергетический заряд, который должен был расшатать ноосферу планеты, — объяснил Хосс. — Поэтому, мы спокойно выжидали время, позволяя Штайеру возится со своими бестолковыми, до последнего времени, разработками, а Грейт нянчится с ее биодронами.

— То есть, заявление Грейт по новостным каналам не было для вас неожиданностью? — удивился Итори.

— Было, — признался Хосс. — Но совет альфа-координаторов пришел к выводу, что Грейт упростит нам задачу. Поэтому мы спокойно пропустили материал в эфир. Не она рассказала бы об этом, так мы в свое время поступили бы так же. Нам нужен был предлог для отключения поля подавления и мы его получили. А потом, произошла псионная буря. И вот тут мы получили ответ на свой вопрос.

— На какой же? — поинтересовался Итори. — Вы ведь не зря начали нашу беседу с разговора об органотехнологиях.