Моритур - Алиса Медовникова

— Получается, что все эти высокопарные речи об уникальных стратерах, их важности до кустодиамов и удивительных перспективах — просто болтовня?

— Не совсем, но побольше части все же пустой треп. Да, ситуация в мире изменилась, женщины отвоевали себе большее количество прав, но давай с тобой честно признаем, милая, это все также «This is a man's world». И в этом мире мужчин такой талантливой девушке как ты не дадут развить дар и все силы также, как и твоим предшественницам.

— И что же мне делать? Ждать, когда сочтут психопаткой и сошлют в Сибирь или гадать, когда признают убийцей и казнят во имя Кодекса?

— Быть умнее, милая, быть умнее. Скрываться и скрывать. Скрываться у всех на виду, надев ту «маску», что хотят видеть окружающие и скрывать то, какая сильная ты на самом деле.

— Но… но я ведь только недавно обрела свободу и начала осознавать, кто же я. А теперь мне снова придется притворяться и играть по чужим правилам.

— Да, но в этот раз ты будешь притворяться не ради других, а ради себя. Ради того, чтобы твое превращение из маленького семечка в большое растущее дерево с мощными корнями, произошло спокойно. И когда ты станешь этим сильным, могучим деревом ты сможешь сбросить все маски и показать какая ты на самом деле. Вот тогда уже никто не встанет против тебя, ибо такой мощи они не смогут противостоять.

— И как я это сделаю? Как я стану самой сильной стратерой, если у меня нет учителя?!

— Учитель у тебя есть. Причем самый лучший!

У Селены в душе затеплилась надежда.

— Вы?

— Мне льстит, что ты считаешь меня достойным учителем, но им буду не я. Им станет Агриппина — первая стратера.

— Агриппина. Так вот как ее знали. Красивое имя.

— Да и сама она была очень красивой, что только прибавляло ей проблем, а еще очень мудрой. У нее был сильно развитый дар предвидения, и она знала, что следующим стратерам тоже будет непросто, потому решила помочь. В той глухой деревеньке, где она доживала свои годы, Агриппина готовила подсказку для следующих стратер. Она не сдалась, как думали те, кто от нее избавился. У нее не было сил, зато были бумага и чернила. И она написала огромную книгу для последующих стратер, чтобы помочь развить дар в полной мере.

— А почему никто не учит меня по этой книге? Хотя, стойте, не говорите, сама догадаюсь. Эту книгу сожгли сразу же после смерти Агриппины?

— О, да! Уверен, что ее бы сожгли сразу же, как о ней узнали. Но нет. Об этой книге знал один единственный человек, который был лично знаком с Агриппиной. И по счастливому стечению обстоятельств с ним знаком и я.

Зрачки девушки расширились.

— Кто-то из темных?

— Да. Но ему можно верить. Темным тоже не чужда честь. И этот темный сдержал данное Агриппине слово и сохранил книгу до появления стратеры, что «придет в мир, когда люди будет общаться через маленькие коробочки, а по дорогам будет ездить металлические лошади». Он сохранил ее для того, чтобы передать тебе.

После этих слов Амалиэль сунул руку в карман, достал небольшой кулон на серебряной цепочке и вручил его Селене.

Девушка приняла подарок трясущимися руками. В ее руках украшенный сапфиром кулон засиял.

— Признал! — довольно улыбнулся Амалиэль.

— Как его открыть? — дрожащим голосом полюбопытствовала Селена.

— Эту тайну сможешь раскрыть только ты. Агриппина сумела защитить книгу от посторонних даже без своих сил, так что ты понимаешь, какой могущественной она была. Думаю, на помощь тебе приедет гравировка на кулоне.

— А у вас есть идеи, как превратить его в книгу?

— Миллион и еще десяток, и не одной толковой. Думаю, когда действительно приедет время, ты сможешь открыть кулон, достать из него книгу и воспользоваться ею.

— Буду верить. — Селена сжала кулон в руках. — Спасибо, что меня поддерживаете. Это очень ценно.

— Я всегда приду тебе на помощь. Но только нам придется хранить историю амулета в тайне даже от Вара. Скажи ему, что этот кулон я тебе на посвящение подарил. Он поверит, тем более я и ему подарок на посвящение делал, поскромнее правда, всего лишь очень редкую книгу сказок, но все же. Я понимаю, тяжело хранить секреты от любимых, но это только до тех пор, пока ты не откроешь тайну кулона. Как только он дарует тебе книгу ты имеешь полное право рассказать о ней возлюбленному. Это тоже было в просьбе Агриппины, что она передала через темного, и я думаю, что предупреждение это она попросила пронести через века не просто так. Ты же сможешь сохранить эту тайну?

— Клянусь! — серьёзно ответила девушка. Да, ей не хотелось иметь секреты от Вара, но он все поймёт и простит, когда она расскажет ему правду.

— Тогда я буду тебя тихонько направлять. Когда будет совсем тяжело, приходи в библиотеку. Она, как и твой коттедж, защищена от прослушки и возможности видений об этом месте. Может братец и запрещает мне артефакты из хранилищ изучать и использовать, я поступаю по-своему. Тем более они отлично прячутся в глубокие карманы моей широченной рясы.

Селена улыбнулась.

— Надо и себе одежду с кармашками поглубже прикупить.

— Обязательно! — кивнул мужчина. — Сейчас же вынужден буду откланяться, у меня занятие через полчаса, а еще переодеться надо. Самим собой я могу побыть только здесь и только в одиночестве, остальным надо официальное лицо предъявлять. Но помни мои наставления. Делай так же, как и я. Все, что просят выполняй с милым личиком, а дома твори то, что хочешь ты.

— Обещаю. — кивнула девушка и переместилась из библиотеки прямиком в свой коттедж. После посвящения такая возможность была ей наконец дарована.

Не успела девушка скинуть с ног кроссовки, как у нее затрезвонил телефон. На дисплее появилась надпись «Мама» и Селена решила не игнорировать звонок.

Разговор, по традиции, начался с претензий:

— У тебя совесть вообще есть?! Неделю на связь не выходишь, даже с праздником мать родную не поздравила, не говоря уже о подарках. А я целый год говорила, что Новый год хочу в Красной Поляне отметить, и что в итоге? В итоге я весь праздник слушала нытье твоего папаши, сидя у себя на кухне, а не в ресторане с приличной публикой! И это я молчу о том, что вместо золотых сережек, ты мне на уши лапши навешала, что занята подготовкой к сессии и позвонить не можешь!

Селена к подобной гневной тираде была готова,