Эндана - Галина Ли

И снова зазвучала чистая, звонкая оснирийская труба, а во дворах ей вторили криками петухи. Священные птицы возвестили о приходе долгожданного утра.

Капитан южных ворот, сняв с шеи тяжелый ключ, вставил его в замок подъемного механизма. Повернув несколько раз, дернул за тяжелый рычаг. Гремя цепями, мост рухнул вниз, придавив тех тварей, что скопились под воротами. Свежая энданская конница, которую прятали до поры до времени за стенами города, прогремела подковами и вылетела на поле, заваленное трупами монстров и людей. За нею повалила оснирийская дружина, выстраиваясь за князем, который возглавил нежданное для врага подкрепление.

Ката бросил коня прямо в толпу нежити, производя опустошения в рядах врага. Люди князя ни в чем не уступали своему правителю. Гномы бросили оземь щиты.

Р’Омус расправил плечи, огладил сплетенную в косу бороду и ворчливо сказал:

– Как же мне надоела эта жестяная коробка!

Поплевав на широкие, как лопаты, ладони, вытащил из-за спины тяжелую двуглавую секиру, крутанул ее над головой и во всю глотку заорал:

– Гномья работа!!!

– Гномья работа!!! – как один подхватил подземный народ.

Король Аттис в изрубленных, помятых доспехах, лишившийся иссеченного шлема, но живой и невредимый, промчался на коне перед строем энданцев, размахивая мечом и отдавая приказы уцелевшим сотникам. Потерявшая больше половины бойцов энданская дружина воспрянула духом. Союзники стали шаг за шагом теснить врага – крылья их войск соединились.

Неуправляемая, ослабевшая от многочасовой битвы нежить начала отступать, пытаясь прорваться обратно в горы. Настоящее земное солнце все выше поднималось над горизонтом, придавая людям сил и уверенности. Двигаясь яростной, сжимающейся дугой, люди загнали врага в рощу. Перед кромкой леса строй смертельно уставших воинов остановился – ловушка захлопнулась.

Леа потянулась мыслью к искристому жаркому потоку, и на землю спикировала огромная крылатая тень. Большой, словно сделанный из бронзы дракон, раскрыв огромную пасть, дохнул на полный нежити лес огненной струей. Могучие деревья мгновенно занялись, превратившись за считаные секунды в гигантские факелы. Твари, попавшие под драконий огонь, сгорели, рассыпавшись в пепел, раньше, чем сумели понять, что произошло. Остальные кинулись вглубь, прочь от гибельного огня и занимавшегося пожара.

Дракон, громко взревев, пошел вперед, поджигая все новые и новые деревья, не давая остановиться, прийти в себя бестолково мечущейся по лесу нечисти. И там, где прошло волшебное существо, осталась только спекшаяся земля с расплавленным камнем. А навстречу остаткам войска Нейман с другой стороны леса двигалась прекрасная изумрудная подруга дракона. Рев пламени возвещал о ее приближении. И в тот момент, когда драконы встретились, армии королевы Эллисы не стало. Лишь единицам удалось вырваться. Их потом, выследив, уничтожили горцы.

И пока догорали вековые деревья, люди молча смотрели на огненную могилу чуть не одолевшей их нежити.

Испы громко вздыхали, жалея погибающий лес, но князь постарался их успокоить:

– Мы посадим новый и назовем его в вашу честь – лесом Испов. Потому что еще не ходили под его кронами более достойные бойцы!

Испы гордо подбоченились, а седоволосый крепыш, восседающий на горном бусте, поклонившись, с достоинством сказал:

– Спасибо за оказанную честь. У нас в горах тоже найдется пара вершин без названия, достойных носить имена отважных правителей из людского племени!

Армия Нейман была уничтожена, но цена, уплаченная за победу, оказалась безмерно высока. Бродили по полю воины, разыскивая павших товарищей, из крепости выбежали женщины. Они переворачивали недвижные тела, и то одна, то другая падали ниц, оглашая округу криками. Те, кому повезло больше, укладывали на телеги раненых и, что есть мочи подгоняя коней, спешили в крепость к лекарям.

Герэт опустил меч и огляделся, словно очнувшись от страшного сна. Едва мир снова обрел четкие формы, на его высочество нахлынула волна страха за близких. И если отца и дядю он отыскал сразу, то сестры не было видно. Принцесса нашлась в стороне, среди северян, стоящих с опущенной головой. Она, сидя на земле, осторожно гладила по щеке лежащего на земле воина.

Его пробитые доспехи были обагрены кровью, но рука все еще сжимала меч, а на лице застыло выражение отрешенного спокойствия, чуждого живым людям. Юноша узнал в павшем воине короля Кенлира, того самого, знакомство с которым чуть не стоило жизни сестре. И вот Леа сидела рядом с ним с застывшим от горя лицом.

Принц замер, не зная, что делать. Немного подумав, молодой человек кинулся на поиски Верховной жрицы. На его счастье, служительница богов отыскалась быстро. Она бродила среди павших, словно искала кого-то. И чем дольше ходила жрица, тем становилась мрачнее.

– Простите, что отвлекаю вас, Арзила, но не могли бы вы заняться моей сестрой? Я беспокоюсь за нее. – Его высочество учтиво поклонился, словно находился не на поле брани, а где-нибудь во дворце.

Женщина встревоженно нахмурилась.

– С Леа что-то случилось?

Принц замялся:

– Не с ней, но из-за него она тоже может… Леа нужна помощь, а меня она слушать не станет!

Принц с тоской оглянулся в сторону сгорбленной фигурки, и жрица, проследив его взгляд, решительно сказала:

– Пойдем!

Несомненно, служительнице Великой богини удалось бы подыскать подходящие слова утешения, если бы не спикировавшая на поле Сипхората. Она приземлилась недалеко от принцессы и молча глянула в ее сторону янтарными глазами. То ли от этого взгляда, то ли еще от чего, но принцесса тут же пришла в себя, схватилась за меч и кинулась к драконихе, взбежав по ее крылу, как по лестнице. Через мгновение Сипхората поднялась в воздух.

Герэт растерянно замер, а вот жрица шага не сбавила. Она растолкала угрюмых подданных погибшего героя, склонилась над ним, а потом, разразившись гневной тирадой, прошлась посохом по броне ошалевших северян. Видно, кончилась в эту минуту бесподобная выдержка уставшей женщины.

Герэт, частично понявший речь уважаемой волшебницы, покраснев как рак, уместил перевод в короткой фразе:

– Быстро в ближайший храм, пока не умер!

Стоит ли говорить: раненый оказался в городе почти мгновенно. Вскоре окончательно вымотанная, но довольная жрица вышла к толпе обнадеженных северян и возвестила:

– Правитель Кенлира будет жить!

Ее, подхватив на руки, пронесли через весь город до отведенных для отдыха покоев. Правда, на их пороге хорошее настроение снова покинуло жрицу. Она попросила позвать короля Аттиса.