Адептус Астартес: Омнибус. Том I (ЛП) - авторов Коллектив

Библиарий вытянул руку, заряжая разум из бездонного колодца варпа, затем поднял ее, чтобы вновь выпустить энергию.

Гвиниан почувствовал резкую боль, когда великое и мощное сознание потянулось из глубин корабля. К духу десантника прикоснулся холодный злобный дух. Его обжигающее прикосновение распространялось от мозга, переходя на зрительные нервы. В левом глазу космодесантника что-то лопнуло, и библиарий почувствовал, как по его щеке бежит кровь, смешиваясь с той, что вытекала из раны на губе.

Кровопийца закричал и упал на одно колено. Он поднял посох как раз вовремя, чтобы отбить боковой удар генокрада. Гвиниан попытался встать, но не мог, атака ксеноса была слишком яростной. Шквал ударов его четырех рук теснил библиария назад.

Его спас владыка Цедис. «Гладиус рубеум» сиял чистым светом, на его клинке переливались картины былых побед. Генокрад попытался перехватить десантника. Цедис ударил мечом по диагонали. Сила удара развернула существо, и его внутренности вывалились наружу. Цедис, двигаясь с невозможной в терминаторском доспехе ловкостью, вонзил «Гладиус рубеум» в шею генокрада, напавшего на Гвиниана. Магистр повернул клинок, чтобы вытащить его, и чудовище упало замертво. Не обращая внимания на библиария, Цедис двинулся дальше в поисках новых жертв.

Гвиниан с трудом поднялся. Битва складывалась не в их пользу. Мазраэля зажали в угол два существа. Крозиус арканум капеллана ярко горел, когда его расщепляющее поле сталкивалось с руками ксеносов. Брат Калаэль лежал на полу, его тело было распорото. Он держался рукой за рану, заделочный материал доспеха смешивался с кровью. Десантник раз за разом повторял Сангвис Моритура. Квинт зарычал, когда ему на спину прыгнул генокрад, пытающийся сорвать с него шлем. Метрион и Сандамаэль сражались бок о бок, нанося удары силовыми кулаками. Чужак поднялся на задние лапы перед Сандамаэлем, оказавшись в полтора раза выше терминатора. Оправившись, Гвиниан расстрелял ксеноса из болтера, повторяя литании ненависти.

Квинт взвыл, когда враг сорвал с него шлем. Десантник отчаянно бил врага, пытаясь стащить его с себя. Он сражался, задержав дыхание, и его лицо покраснело.

Битва достигла переломного момента. На миг Гвиниан увидел комнату с помощью варп-зрения. Это случалось с ним только во время крайнего напряжения. Старший библиарий не совсем понимал эту свою способность. Дары каждого псайкера отличались, ими наделял сам Император. То, что испытывал Гвиниан, было похоже на кровавое прорицание, возможность видеть будущее, когда потоки крови лились без преград. Когда это случалось, библиарий видел дороги, ведущие из настоящего в будущее и расходящиеся на несколько других дорог, — каждая история имела несколько вариантов развития. Он наблюдал за триумфом Кровопийц, но гораздо больше места в его видении занимала смерть. Гвиниан увидел, как его братья умирают. Много, много раз.

А затем сквозь битву прошел Цедис, раздавая удары вокруг. На него прыгнул генокрад, его костяные шипы и когти оцарапали руку магистра и высекли искры из металла. Цедис оттолкнул его предплечьем и схватил за горло. С нечеловеческой силой он поднял существо в воздух и сломал ему шею одним движением запястья. Гвиниан ахнул. Цедис прокладывал всего один путь в будущее. Пока он шел, время перестроилось, оставив лишь одну возможность — победу.

Цедис взвыл от кровавой ярости, его эмоции бурлили, как лава с горы Калиций. Гвиниан пошатнулся от их психической отдачи. Он чувствовал многое, видел многое. На мгновение перед ним предстала пещера, где человек в силовой броне сражался с крылатым асторгай. Холос. Это мог быть только сам Холос. На это видение наслаивалось другое: адское судно, захваченное Хаосом. Там сражались два брата. У одного из них были крылья. Другой, бескрылый, был предателем.

Затем оно исчезло. Гвиниан вновь увидел брата Холоса, а потом и эта картина растаяла, оставив лишь Цедиса, кровопролитие и смерть.

Психическая отдача «черной ярости» Цедиса наполнила всех в комнате энергией. Гвиниан чувствовал ее сильнее всех. Он закинул голову назад, гимны превратились в длинный и радостный вопль. Боль в глазу исчезла. Разум ревел от своей мощи. Библиарий оттолкнул пагубное влияние разума ксеноса и набросился на генокрадов с радостным фанатизмом.

Холос убивал асторгай. Рядом сражались братья, но десантник не знал их, несмотря на кроваво-красный цвет доспехов и знаки отличия ордена. Цедис узнал бы Гвиниана, Мазраэля, Квинта, Калаэля, Эрдагона и Метрио- на. С ними были другие, не знакомые ему. Те, кто сражались с семнадцатью другими героями, присоединившимися к восхождению и переживающими его заново. Для Холоса все они были фантомами, уловками «жажды», мучившей его тело. Вряд ли его разум смог бы осознать правду. Фигуры появлялись и исчезали из поля зрения. Все они исполняли беззвучный танец смерти. Его достигали отголоски семнадцати битв, искры от их огня мешали видеть реальность. Но с этими помехами Холос сражался так же успешно, как и с асторгай.

Его меч, называемый «Обагренный ужас», блеснул в руке, стремительно погрузившись в плоть. Асторгай бросались на него из вырытых входов по всему помещению. Враги распускали крылья и пикировали на него, отскакивали от пола, пользуясь крыльями, ловчими когтями и единственной ногой. Их богохульства и ядовитые насмешки вместе с вонью испражнений оскверняли воздух.

Холос был неустрашим. Он вскричал, когда когти поцарапали его руку. Вспышка времени позволила ему увидеть покрытый щупальцами костяной шип. Холос отбил его мечом, который ему не принадлежал, а затем картина изменилась, и к нему уже вновь летел коготь-перо. «Обагренный ужас» встретил удар и распорол затвердевшие перья и плоть крыла существа, будто они были сделаны из шелка.

Врагов была тьма, но Холос дрался как одержимый. Тени еще не рожденных Кровопийц сражались рядом с ним в своих, не известных ему битвах. А затем стало пусто.

Холос тяжело дышал посреди резни. Его кровь смешивалась с кровью убитых асторгай.

— Владыка.

Холос медленно поднял голову. Перед ним стояли два брата. Их фигуры мерцали подобно миражу над лавовыми ловушками, затем исчезли. Теперь на их месте был капеллан, и это он заговорил с ним. На мгновение Холос подумал, что это реклюзиарх Шанандар, но нет, он не знал этого человека.

— Владыка, мы должны двигаться дальше.

Холос покачнулся. Вспышка. Ухмыляющееся лицо издевалось над ним, пока он ломал крылья. Десантник закрыл глаза и до крови кусал внутренние стороны щек, пока видение не пропало.

— «Черная ярость», — произнес он, не зная, с кем разговаривает. Он совершенно точно был в одиночестве. — Она забирает меня. Времени осталось немного.

Цедис взглянул в шлем-череп Мазраэля. По всему помещению были разбросаны тела генокрадов. В шлеме магистра гудела тревога, предупреждающая о приближении новых врагов. Цедис ее не слышал.

— Как я разговариваю с тобой? Ведь я здесь один.

— Брат из ордена Кровопийц никогда не бывает один, владыка Холос.

Цедис, похоже, понял это.

— Ло-тан. Это его мне нужно убить, если я хочу достичь вершины горы Калиций. Я должен продолжить путь!

Мазраэль кивнул.

— Я отведу тебя к нему, владыка. — Он взял повелителя Кровопийц под руку.

— Сюда, — сказал Гвиниан, — он ждет нас.

Глава 17

Кровь — это жизнь, жизнь — это долг

Волдон расположил отряд в шахматном порядке, чтобы использовать максимальное количество орудий одновременно. Десантники достигли перекрестка в форме буквы «У» и остановились, сочтя его хорошим местом для сражения. Коридор слегка расширялся, встречаясь с другим. В стенах были установлены шкафчики для оборудования, проржавевшие и развалившиеся. На перекрестке было достаточно места только для того, чтобы в один коридор стреляли два космодесантника. На их позиции собирались сдвоенные полоски красных точек.

— Мы не сможем уничтожить всех, брат-сержант, — сказал Аланий.

— Мы не сможем от них убежать, — ответил Волдон, — и будем обороняться здесь.

— Пока мы сражаемся, ксеносы беспрепятственно нападут на наших братьев! — воскликнул Азмаэль. Его голос был полон гнева.

— А какой у нас выбор? — спокойно ответил Волдон. — Мы делаем то, для чего были рождены, — сражаемся с врагами Императора. Он заранее знает, добьемся ли мы успеха, и уже оценил тех из нас, кто падет.

— Брат-сержант! — прокричал Эскерион. — Они идут! — И теперь с трех направлений, — добавил Волдон. — Милитор, прикрывай сержанта Алания.

Аланий кивнул.

— Тараэль, встань с нашими братьями-Новадесантни- ками.

Астартес протиснулись мимо друг друга на заданные позиции.