Благословенный Камень - Барбара Вуд

Подул ночной бриз, расшевелив пальмовые ветви и гигантские листья банановых деревьев и растрепав складки муслинового пеньюара Бригитты. Ветерок ласкал ее обнаженную кожу, подобно дыханию любовника, и ее мучения усилились. Это огорчало ее. Он чувствовала себя слабой и уязвимой. Все колонисты отправляли своих детей на родину, чтобы они выросли настоящими дамами и господами. Потому и Бригитта отправила всех своих отпрысков к сестре в Париж, чтобы их там научили как следует манерам и этикету. А теперь она ужасно по ним скучала. Слишком много свободного времени, тропических ароматов и душных пассатов. Анри занят на своих тростниковых плантациях, рафинадном заводе и винокурне. А чем можно заниматься даме на этих островах, если ее дети уехали, а всю работу выполняют слуги? Чтение было страстью Бригитты, но в последнее время даже выбор книг стал отражать ее состояние — она останавливала свой выбор на историях о несчастных влюбленных: о двух, как и она сама, французах — Элоизе и Абеляре; о двух молодых, но не менее несчастных, итальянцах — Ромео и Джульетте; о двух, живших давным-давно, англичанах — Тристане и Изольде; о римском солдате и греческой царице — Антонии и Клеопатре. Она поглощала эти грустные романтические повествования с такой же жадностью, с какой ее друзья поглощали фрукты и ром. Нет восхитительнее грусти, думала она, чем эта сладкая грусть. В мечтах они с возлюбленным жили порознь, и она целыми днями вздыхала под жарким тропическим солнцем, потому что сладкая мука переполняла ее сердце.

Она пыталась убедить себя, что вымысел гораздо лучше реальности. Кроме того, мечты совершенно безопасны, а действительность скрывает в себе реальную угрозу. Да, Мартиника — настоящий тропический рай, но и в нем таятся опасности — разрушительные ураганы; извержения вулкана Мон-Пеле; лихорадка и тропические заболевания, и самое худшее — пираты. Только сегодня за ужином, закончив обсуждать цены на ром и на рабов, они перевели разговор на пиратов, а именно — на одного пирата, британского пса по имени Кристофер Кент. Один из приглашенных, торговец ананасами, буквально на днях понес из-за этого Кента крупные убытки: Кент на своей шхуне «Лихой наездник» напал на торговое судно этого торговца, взял его на абордаж, побросал за борт команду и уплыл восвояси, прихватив все золото. Никто не знал, как выглядит Кент, хотя те немногие, кому удалось после его набегов остаться в живых, утверждали, что он очень высокий и похож на дьявола.

Тишину ночи внезапно нарушили крики с той половины, где жили рабы — там делали ставки на мангуста и змею. Эти звуки острова манили ее так же, как шепот пассатов и шелест пальмовых ветвей. Они навевали Бригитте мысли об аборигенах, живших здесь давным-давно, об индейцах, которые били в барабаны и расхаживали голыми, как сотворил их Господь. Их души все еще здесь — бродят среди деревьев, живут в ручьях и на окутанных дымкой горных вершинах. Теперь здесь живут другие дикари, из Африки; они тоже ходят обнаженными и тоже бьют в барабаны, наполняя ночь первобытными звуками и ритмами, распевая и танцуя у костра.

В воздухе было душно, это напомнило Бригитте о начале сезона ураганов. Она ушла с балкона, закрыв двойные двери, и подошла к туалетному столику, чтобы убрать в шкатулку Звезду Китая. С годами этот голубой самоцвет стал символом окружающего ее голубого океана и синеющего над головой неба. Всматриваясь в алмазное облачко внутри камня, она видела в нем огонь и страсть. Ее страсть. Попавшая в ловушку и отчаянно пытавшаяся вырваться на свободу.

Она подошла к кровати и стащила с ног мужа ботинки. Анри улыбался во сне. Она снова вздохнула. Он неплохой человек, только непонятливый. И, скользнув под простыни, она закрыла глаза и, невзирая на терзавшее ее чувство вины, вновь предалась своим тайным фантазиям, представляя себе его, своего несуществующего любовника. Постепенно Бригиттой овладела дремота, ей привиделся сон, и во сне он добрался до нее.

Нельзя сказать, что Анри Беллефонтен не догадывался о том, что его жену в последнее время стало снедать недовольство. В конце концов, у нее больше не было возможности тратить время на детей. А Анри нужно было заниматься плантацией. Беллефонтен выращивал сахарный тростник и экспортировал ром, кроме того, он вкладывал деньги в выращивание и экспорт корицы, гвоздики и мускатного ореха, которые пользовались в Европе большим спросом, потому что их использовали как в кулинарии, так и при изготовлении духов и лекарств. Так что Анри Беллефонтен был очень богат, но и очень занят. Что же оставалось делать Бригитте? Воображая себя любящим и внимательным мужем, однако ошибочно истолковав причину частых вздохов и раздражения супруги (он думал, что это из-за тоски по родине и по детям), Анри нашел, как ему показалось, прекрасный выход.

Он купил ей телескоп.

Телескоп стоял на крыше дома на специальной подставке — красивая латунная подзорная труба, привезенная из Голландии, которая крепилась к треноге и позволяла обозревать весь остров и океан на 360 градусов вокруг. Анри поздравил себя с этой блестящей идеей. Бригитта больше не будет чувствовать себя заброшенной и одинокой — весь мир будет виден ей как на ладони: горизонт, за которым их Франция и дети; близлежащие острова — изумрудно-зеленые клочки суши в гиацинтово-голубом океане, шумные гавани Мартиники с прибрежными поселениями, уходящими и возвращающимися кораблями; и, наконец, дамбы и зубчатые стены, а также узкие дорожки, аллейки и крыши, поднимающиеся ярус за ярусом к холмам.

Это тронуло Бригитту, потому что Анри был по-настоящему славным и сердечным человеком. Да и Мартиника, в конце концов, была культурным центром французской части Антильских островов, богатым и аристократическим островом, известным благоприятным климатом и роскошной тропической растительностью, глубокими ущельями и высокими утесами. Они жили на огромной плантации, на отроге склонов Мон-Пеле, — вулкана, извергающего время от времени дым и сотрясающего землю, как будто в напоминание живущим внизу людям о бренности их бытия. Дом был построен в типичном креольском стиле — с многочисленными комнатами на нижнем и спальнями на верхнем этаже. Его окружал похожий на сказочные ковры зеленый газон, окаймленный шелестящими при дуновении пассатов пальмами. Бригитте нравился их тропический дом, и ей нравилась Мартиника. Никто точно не знал, почему остров назвали Мартиникой. Кто-то говорил, что это название происходит от индийского слова, означающего «цветы», кто-то — что его назвали так в честь святого Мартина. Но Бригитта Беллефонтен, будучи натурой романтической, полагала, что когда Колумб, открывший этот остров, увидел, как он фантастически прекрасен, то назвал его в честь женщины, которую тайно любил.