Арктический мост - Александр Казанцев

Мистер Медж потряс скомканной газетой.

Бен и Джемс поднялись.

— Нам здесь сходить, мистер Медж. Вы едете дальше? Передайте привет вашей милой дочери.

— Очень благодарен, очень благодарен! До свидания!

Мистер Медж облегченно вздохнул. Как неприятно было встретить этих людей!

Сходя с подножки, Джемс сказал отцу:

— Я не удивлюсь, если этот “подмостный король” через неделю будет ночевать под Бруклинским мостом.

— Нехорошо смеяться над несчастьем, мой мальчик!

Джемс скривил рот.

Трамвай медленно передвигался рядом с цепью автомобилей. Движение в центре города было бы справедливее назвать стоянием.

Мистер Медж ощущал почти физическое мучение. Он не привык к такой тихой езде. Ему до боли было горько вспоминать о своем роскошном лимузине, длинном, едва не с этот трамвай. Какой это был автомобиль! И только вчера его не стало…

Не стоит об этом вспоминать. Все еще вернется. Сейчас главное — добиться поддержки на это тяжелое время. Сегодня в клубе он сделает все возможное. Можно было бы прекрасно сыграть на бирже. Он чувствовал прилив вдохновения и жажду борьбы. Ах, если бы иметь сейчас деньги, чтобы обернуться! Каких-нибудь два-три миллиона! Через неделю он вернул бы их с огромными процентами и смог бы уже продолжать дело сам.

Даст ли кто-нибудь ему эти деньги?

Мистер Медж, по своей старой привычке, стал отмечать номера обгонявших трамвай автомобилей.

Четырехзначные цифры он складывал в уме: 42 + 21 — получается 63. Если сумма даст сто, то это к удаче. Хоть бы получилось сто! 38 + 49, это 87. 74 + 32. Уже больше! Мистер Медж увлекся этим занятием. Недаром он ехал в “Клуб суеверных” — самый модный, самый фешенебельный клуб нью-йоркских финансистов, членом которого он еще состоял. Не все пока знали о его разорении, виной которого был проклятый туннель. И, наконец, это эффектное появление погибшего инженера Корнева! В Америке все словно с ума сошли. Толпа! Слепая толпа! Она так любит все эффектное! Как хорошо можно было бы заработать, если бы знать, что появится этот Корнев! Это совпало как раз с последними днями грандиозного сражения. Мистер Медж, потеряв в неравной борьбе против окрепшего туннеля все. пытался балансировать на протянутом через Уолл-стрит канате. И он сорвался. Сорвался так, что не имел никеля, чтобы заплатить за проезд в трамвае.

45 + 67 — получается 112. Хотя бы встретилась эта сумма — сто! Это было бы хорошим предзнаменованием. Но не дай бог, если сумма будет равна 98, — это к неудаче.

Мистер Медж взглянул на длинный, прижавшийся к мостовой черный кар. Он так напомнил ему его собственный автомобиль… Машинально он подсчитал сумму цифр и тотчас же отвернулся… 98! Не может быть! Он ошибся. Наверное даже ошибся! Но проверить он не желает, просто не желает. Вероятно, это было 97.

Мистер Медж повернул голову к окну только тогда, когда черный кар исчез.

Однако пора сходить. Нельзя же подъехать к клубу в трамвае! Это сразу погубило бы все его надежды.

Мистер Медж вышел из трамвая и пошел по Бродвею пешком. В воздухе над крышами домов уродливый светящийся канатоходец балансировал на протянутой линии огоньков. Через секунду он превратился в петуха, а потом в верблюда.

“Курите папиросы “Кэмел”!”, “Если вы хотите выиграть на бирже, никогда не берите денег взаймы, а обращайтесь за советами в нашу контору!”, “Покупайте двухколесные автомобили!”

Огни назойливо лезли в глаза. Они вертелись, появлялись, насмехались над “подмостным королем”, которому нужны были три — четыре миллиона, чтобы поправить свои дела, но у которого не было пяти центов на трамвай.

По внешнему виду мистера Меджа нельзя было догадаться, что происходит в его душе. Он шел неторопливой походкой человека, выполняющего предписания врачей. За спиной он держал палку, на которой еще только вчера был золотой набалдашник, замененный теперь пластмассовым.

А вот и “Клуб суеверных”. Здесь собираются все состоятельные люди Нью-Йорка, играющие на бирже или в политику. В игре нельзя не быть суеверным.

Мистер Медж вошел в светлый вестибюль. Согласно уставу клуба, он зажмурился, смачно плюнул через левое плечо и три раза повернулся.

Открыв глаза, он увидел склоненные лысины двух знакомых швейцаров. Холод пробежал по спине Меджа: “Ведь им надо давать на чай!”

— О нет, сам… только сам… сегодня у меня такая примета, — пробормотал он, торопливо снимая пальто и передавая его удивленным швейцарам.

Взбегая по лестнице, мистер Медж тщательно наблюдал, чтобы кто-нибудь в черном фраке не перешел ему дорогу.

И вдруг дорогу ему перешли сразу двое.

Двое в черном! Это уже к удаче.

Удача! Вдвойне удача! Ведь это же как раз те, на которых он так надеялся, те, которым он дал заработать не один миллион долларов! Мистер Медж весело улыбнулся старику с бычьим лбом и огромному толстяку с порывистыми, нервными движениями.

— Хэлло! Старина Бильт! Как поживаете? Как ваши дела, друг Хиллард?

Оба миллионера — железнодорожный и стальной короли — остановились. Они смотрели мимо Меджа.

— Да, — сказал Хиллард, — я полагаю, что прокладка подводного плавающего туннеля вдоль нашего западного берега — чисто железнодорожное дело. Я одобряю вашу инициативу, мистер Бильт. Будьте уверены, мои заводы безукоризненно выполнят все ваши заказы. Президент Мор может быть спокоен. Я добросовестно выполнял все задания правительства по поставкам для полярного туннеля. Готов принять их и сейчас, мистер Бильт.

— Хэлло! — нисколько не смущаясь холодноватым приемом, воскликнул Медж. — Что я слышу? Опять разговор о туннеле! Теперь уже о западно-бережном? Но у меня есть предложение почище. Хотите настоящее дело? Плавучий курорт на якорях с гаванью и посадочной площадкой для самолетов. И все это на искусственной ледяной горе, чистый прохладный воздух даже на экваторе! Х-ха! Через год айсберг будет самым фешенебельным курортом мира. Бешеные прибыли! Я организую общество. Мы завтра же могли бы выпустить акции Нас поддержат все пароходные компании. Они готовы открыть рейсы лучших своих судов из всех портов мира к “Курорту-Айсбергу”!

— Я предложил бы вам открыть новую пароходную линию в ад и с первым рейсом отправиться туда самому! Ваши аферы никому не нужны! — грубо сказал Бык-Бильт.

— Когда-то я приобрел вексель на ваше имя, — злобно добавил Хиллард. — Кроме того, вы однажды надули меня с заказом канатов. Это были две единственные ошибки в моей жизни. Вы не заставите меня сделать третью!

— Вы уже делаете третью, разговаривая с этим джентльменом, — проворчал Бильт.

Хиллард резко повернулся спиной к Меджу. Бильт взял его под руку. Они снова стали говорить о проекте тихоокеанского туннеля вдоль западного берега, который служил бы естественным продолжением Арктического моста. Ведь эту идею поддерживает сам президент.