Танцующая с Ауте. Трилогия - Анастасия Парфенова

– У меня есть обязанности на Эль-онн, – сказал как отрезал.

– Порталы – замечательное изобретение, Атакующий. Можно в буквальном смысле одновременно быть во многих местах.

– Но…

Теперь (наконец) я могу оборвать белобрысого зануду.

– Вамэто необходимо едва ли не больше, чем людям. Считайте принудительной трудотерапией. Кроме того… – о, как мне хочется это сказать, – …инициатива наказуема!

Какая же я стерва!

– Да, Госпожа. – Ну и физиономия у него сейчас! Будто жабу проглотил.

– Через час представьте мне на утверждение состав вашей группы.

– Да, Госпожа.

– Собрание закончено. Всем спасибо.

Все встают с пола, как-то опасливо косясь в мою сторону. Мама почти испугана, со стороны покачивающегося на потолке Раниэля-Атеро опускается сен-образ. Что-то вроде: «Ятебя предупреждал!»

Я уже мысленно составляю послание Шарену. Вот уж кому действительно подкинули свинью! Но если кто и может помочь Зимнему…

Запах мяты, привкус пыли на губах. Тонкий, пьяняще-неуловимый аромат странствий. Я вскидываюсь всем телом, уши чуть подаются вперед. Остальные, проследив мой взгляд, тоже поворачиваются к выходу.

Звук мягких шагов, в проеме, четко обведенная контуром света, возникает фигура Аррека. Мои уши невольно вскидываются в радостном приветствии.

На нем поношенные доспехи, волосы туго заплетены, чтобы не мешать в драке. Красивый и сильный, странный. На плече человека, хватко вцепившись когтями в перевязь, восседает темно-зеленая ящерица, но взгляд отказывается сосредоточиваться на ней. Будто соскальзывает, срывается. Будто сотня клыкастых кошмаров примостились на одном месте в разных вероятностях и непрестанно выглядывают друг у друга из-за спины.

Поначалу альфа-ящеры, когда я представила им Аррека, восприняли человека как еще одну мою домашнюю зверушку, за которой нужно присматривать, но которая не стоит особого внимания. Я не знаю, как, каким изощренным манером умудрилось мое перламутровое наказание завоевать их уважение, даже восхищение. Но теперь на его плече постоянно разъезжает один из молодых самцов, то ли как телохранитель, то ли как друг. Что, разумеется, отнюдь не убавляет у проклятого дарая нахальства.

Все застывают. Да, момент для эффектного появления выбран классно.

– Какие гости! – Медоточивый голос разрезает тишину, как раскаленный нож. О, нет, только не это. Кажется, мама нашла на ком сорвать свой гнев. – Неужели ваше непревзойденное сиятельство наконец соизволило почтить недостойных своим присутствием?

На губах человека появляется нехорошая такая улыбочка. Перепалками с Даратеей он откровенно наслаждался, как, впрочем, и сама мама. С другой стороны, ей уже много лет никто не осмеливался открыто сказать «нет», и она, кажется, отвыкла от этого непередаваемого ощущения.

Но на этот раз Мать клана явно настроена на что-то более серьезное, нежели дружеское поддразнивание.

Со стоном роняю голову в ладони. Ну все, началось.

– Леди Даратея, как я счастлив вас видеть!

Нет, нет, нет! Он что, не понимает, на что нарывается?

– Ну, разумеется, он счастлив! Где тебя носило, человек?.. Аау!

Резко вскидываюсь. Что я пропустила?

Немая сцена.

Мама застыла на полпути к Арреку, в страхе и замешательстве прижав уши к черепу. В глазах – искреннее непонимание. В руке – автоматически вскинутая аакра. А вокруг дышать трудно от прокатывающей электрическими волнами едва сдерживаемой силы.

Перед ней ощетинился многочисленными когтями и зубами молодой альфа-ящер, вдруг выросший до размера хорошего пони.

Аррек явно удивлен и сбит с толку, но ничем этого не показывает.

Вииала в задних рядах покатывается от хохота.И такое многозначительное рычание…Может ли этот день стать еще хуже?Ауте, милая, будем считать, что я этого не думала.

Ящер, чуть вибрируя от пробирающего до костей рыка, начинает медленно наступать на вдруг побледневшую Тею. Мама благоразумно ретируется, явно все еще не способная до конца понять, что кто-то посмел ей перечить. Бьющая из нее сила взмывает до высот, от которых ломит зубы. Ох, что-то будет.

Как всегда, положение спасает папа. Подходит к Даратее, обнимает за плечи. Один мимолетный взгляд в сторону ящера, и тот скоренько бросается к сомнительной безопасности плеча арр-Вуэйна. Где Аррек умудрился откопать это едва вылезшее из пеленок чудо?

Стремительным взмахом крыла, прощальным ветром в лицо – родственники, друзья и советники соизволили наконец удалиться. Ящер исчез в неизвестном направлении, и краем сознания я улавливаю возбужденный галдеж стаи, встречающей вернувшегося сородича.

Поворачиваюсь к Арреку, облегченно и виновато опускаю уши. Тот ухмыляется чуть сочувственно.

– Достали?

– Угу.

– Так плохо?

– Хуже. Они просто… просто… И люди тоже хороши. Иногда с ужасом ловлю себя на крамольной мысли, что ничего ужасней со мной случиться не могло.

– Кстати о людях…

Ни поза, ни тон не изменились, но в глазах вдруг появляется что-то жесткое, нет, жестокое, что заставляет меня отпрянуть, плотно прижав уши к голове. Через секунду тоже замечаю: небольшое возмущение в Вероятности, почти на грани чувствительности моего имплантанта. Не сговариваясь, поворачиваемся к переливающемуся бликами бассейну в центре моего они. Пытаюсь связаться с охраной, приставленной Зимним, затем с альфа-ящерами. Тишина. Почему я не удивлена? Пытаюсь раздвинуть Вероятности, открыть хоть самый примитивный портал. Аррек отрицательно качает головой.

Та-ак.

Кто-то тут только что рассуждал, что ничего ужаснее случиться просто не может?

Гладь воды заволакивает дымкой, всполохами призрачной тени. Что-то поднимается из глубин. Что-то отвратительно сильное и искусное.

Краем глаза ловлю такой же косой взгляд Аррека. Его пальцы очень спокойно, нежными, ласкающими движениями поглаживают рукоять меча. В моих неизвестно откуда материализовалась привычная тяжесть аакры.

Ну вот, еще одно из моих желаний осуществилось. Теперь не придется специально разыскивать и селить в бассейн экзотических монстров. И без того, едва коснувшись воды, буду неизбежно гадать, что же оттуда может вылезти на этот раз? Почему не слышно криков радости?

А в глубине медленно формируются, сплетаются из тумана и безмятежности пять фигур. Расплывчатыми силуэтами устремляются к поверхности, прорывают тонкий барьер, гибко вступают на пружинистую твердость пола.