Александра (СИ) - Ростов Олег

— А давай, дочка. Раз я воевода у них, зачем мне отличаться от них?

Ну что же, давай, значит давай. Будем шить на дядьку и парадную форму. Я ему решила надеть полковничьи погоны. Заслужил старый воин.

Науки кадетам преподавали мы с Еленой. Всё, что знали со школьного курса. Конечно, обучение мы корректировали. И первое, что стали делать, это учить азбуке нашего времени. Одновременно учили и пользоваться арабскими цифрами. Русский язык, математика, история. Больший упор делался, конечно, на военную историю. Это они все готовы были слушать часами. Разбирала с ними те или иные сражения, о которых хорошо знала.

— Запомните, кадеты. — Вещала им возле доски. Да такое тоже сделали. — Первыми, кто разделил армию на рода войск и провели унификацию, были ассирийцы, жившие две с половиной тысячи лет назад. Они разделили пехоту на тяжёлую и лёгкую. Точно так же и конные войска, на тяжело вооружённую кавалерию и лёгкую. Кроме этого, создали новый вид войск, это военных инженеров, по другому сапёров. Каждый род войск имел своё вооружение и экипировку, причём одинаковую для воинов этих войск. Была создана тактика, предусматривающая взаимодействие разных родов войск друг с другом. И введено жёсткое единоначалие. И не имело значение, кого царь поставил во главе войска, сына пастуха или родовитого боярина. Ему подчинялись все. Не подчинение и не исполнение приказа, сразу же расценивалось как измена и мятеж, то есть тягчайшее воинское преступление, наказание за которое было одно — казнь. Именно это всё в купе и позволило ассирийцам создать непобедимую для того времени армию.

Один из кадетов поднял руку. Это правило мы ввели с Еленой. Я кивнула. Он встал.

— Кадет Босорга. — Отрапортовал он. И это тоже было уже в них вбито, в прямом смысле этого слова. — Скажи, царевна, почему тогда ассирийцы исчезли? Как и их держава, если армия была непобедима?

— Здесь решает не армия, к сожалению, а государственное управление. Предательство и глупость, жажда наживы, когда в угоду сиюминутным удовольствиям и корысти, интересы государства приносились в жертву. А ещё, когда на царском троне оказывается тот, кто не имел права там сидеть. Не природный царь, а самозванец. Одна из жён ассирийского царя, отравив мужа, привела к власти своего сына, который не был царским, а был сыном её полюбовника, при этом настоящих царевичей они убили. Вот так. Получив власть, они устроили разгул и Содом с Гоморрой, презрев интересы Ассирии. Армию услали далеко на границы державы, в то время, когда она нужна была в другом месте, против начавших наступления врагов — мидийцев и Вавилона. Так погибла Ассирия. Когда армия вернулась, столица была захвачена. На Ассирию со всех сторон бросились хищники. Но даже и тогда армия Ассирии одерживала победы, вот только изменить уже ничего было нельзя. Царский род был уничтожен. И врагов было слишком много. Даже тех, кто раньше боялся поднять голову, теперь воспряли, поняв, что ассирийский лев смертельно ранен.

Всё лето шло интенсивное обучение. В июне первой родила Елена. Роды принимала я сама. Никому не доверила. Ленка родила быстро. Здоровенького такого карапуза, мальчика. Васька был счастлив. Все Вяземские радовались, особенно Фёдор Мстиславович. У него появился первый внук.

Я родила в начале июля. Роды прошли нормально. Хотя по началу думала, что он меня разорвёт. Роды принимала Найдёна с Фросей и бабулькой повитухой. В итоге, малыш родился. Большой, как и его отец. Я замучилась, и когда мальчик родился, просто уснула, отключившись. Когда проснулась, первую, кого увидела была Дарёна.

— Царевна Александра. Ты проснулась⁇!!! — Я видела, что она чуть не заплакала.

— Найдёна, а где ребёнок мой? Сынок.

— Здесь он, сейчас, госпожа, я сейчас. — Она выскочила из светлицы. Скоро вернулась, с малышом. Он спал. Я протянула руки к малышу. Господи, маленький мой. В этот момент поняла, я счастлива! Такая нежность, теплота, во мне разливалось по всему телу. Малыш проснулся, словно почувствовал рядом мамку. Открыл свой ротик, заплакал. А я смотрела на него, счастливая.

— Царевна, грудь дай сыну. — Услышала я голос Дарёнки. Точно, то-то грудь у меня чуть ломит. Освободила титьку и сунула сосок в рот маленькому. Он сразу начал сосать. В груди ломило, а тут… Я в блаженстве расслабилась. Сынок высасывал меня, жадно глотая то, что я ему давала. Причём, давала не молоко, его ещё не было, давала молозиво. А он жадно сосал. Я уже сидела, а не лежала. Держала малыша и кормила его.

В светлицу ворвался Иван, забежав, замер, глядя на нас с сыном. Я улыбнулась ему. Он тоже. Выдохнул.

— Сашенька. — Ваня подошёл к нам и опустился на колени. Я смотрела на него, продолжая кормить малыша. Он уткнулся головой в мои колени.

— Саша. Я так испугался. Мне сказали, что ты родив, ушла за кромку.

— Никуда я не уходила. Просто была очень ослаблена. Мне нужно было отдохнуть. Ванечка, а почему ты здесь?

— А где мне быть, Саша?

— А крепость, Ваня? Как крепость на Дону?

— Делают её. Ты чего вспомнила? Ты мне не рада?

— Рада, муж мой. Но я не поняла, ты бросил крепость и убежал сюда?

— Почему убежал, Саша?

— А как ещё я должна думать?

Муж смотрел на меня удивлённо.

— Сашенька, крепость делается.

— И как хорошо делается?

— Нормально. По твоим чертежам.

— Тогда почему ты здесь, а не там? Ваня? — Смотрела на него требовательно.

— Сашенька, а что мне там делать? Тем более, ты рожать собиралась.

— Ваня, рожать, это прямое предназначение женщины, жены и матери. Спасибо, что приехал, но крепость должна быть достроена в самые кратчайшие сроки. У меня уже артиллерия для крепости готова. Я слышала, что месяц назад ногаи прорывались в глубь Руси?

— Да, прорывы были. Но до нас они не дошли. Восточнее разбойничали.

— Крымчаки?

— Этих ещё не было. Может в этом году не будет?

— Размечтался. Чтобы эти стервятники и отказались от разбоя? Нет. Они придут. Обязательно придут. Зато я уже всё, родила. Сейчас немного оклемаюсь и поеду туда, на Дон.

— Саша, ты с ума сошла? Даже не думай. Я тебя не пущу.

— По-моему мы с тобой договаривались, муж мой, с самого начала, что я не буду сидеть тут в тереме, вышивать и ждать мужа, добро молодца. Договаривались, боярин? — В моём голосе лязгнул металл.

— Договаривались.

— Ты знал на ком женишься?

— Знал.

— Тогда, я надеюсь, больше не услышу от тебя слов, не пущу, запрещаю, это делать тебе нельзя. Я очень Иван, на это надеюсь. Иначе вся наша любовь и семья перестанет существовать.

Иван молчал, видела, как желваки играли у него на скулах. Решила смягчить, всё же я задела его мужское достоинство и эго. Погладила по голове, поцеловала в макушку.

— Вань, пожалуйста, я не хочу с тобой ругаться и сорится. Я тебя очень люблю. Но ты должен понять, что я такая, какая есть и меня не переделаешь.

— Да, Саш. Я просто не хочу, чтобы ты подвергалась хоть малейшей опасности. Ты уедешь туда, а сынок наш?

— Сын останется здесь, с бабушкой и дедушкой, со своей тёткой. Кстати, Елена может и нашего сына покормить грудью. Так что наши с ней сыновья будут не только по крови родные, но и молочными братьями. И раз уж ты здесь, тогда вместе поедем на Дон. Заодно мне в Тулу нужно. Будем там оружейное производство налаживать. Я туда Петра Фрязина хочу переманить. Предварительно я с ним разговаривала.

— А Государь разрешит?

— Что разрешит?

— В Туле оружейные избы ставить? Тула, это пограничье.

— Я думаю, разрешит. Я сумею его убедить. Тула подходит как ничто лучше. Там богатые залежи железных руд. Есть много леса, древесный уголь делать. Тулу укрепим. Вместо деревянных стен, сложим каменные бастионы. И уже опираясь на Тулу и ряд крепостей, таких, какие мы сами сейчас стром на Дону, можно начать наступление на степь. На тех же ногаев и на казанцев. Вообще хорошо бы взять под полный контроль всю Волгу. Поэтому и Казань, и Астрахань брать придётся.