Тяжесть короны (СИ) - Ольга Булгакова

Ромэр молча подошел ко мне, встал за спиной. Глядя в зеркало, видела, он поднял руки так, словно хотел положить их мне на плечи, но не сделал этого, выбрав спинку стула. Подняв голову, Ромэр встретился взглядом с моим отражением и тихо спросил:

— Ты остаешься?

Странно, но возникало ощущение, он действительно ожидал, что мое решение изменится. Почему у него сложилось такое мнение, не знаю.

— Нет, — так же полушепотом ответила я.

Ромэр едва слышно вздохнул, пару раз кивнул своим мыслям и, закрыв глаза, опустил голову.

— Мне жаль, — шепнул он, помолчав немного.

— Мне тоже, — совершенно искренне ответила я.

— Сегодня же начну подбирать воинов тебе в сопровождение, — его голос звучал твердо. Но слова, безжизненные и бесцветные, казались неправильными. Будто Ромэр хотел произнести вовсе не их. Я не ответила. Глядя на отражение любимого мужчины, стоявшего у меня за спиной, не находила слов. С трудом сдерживала слезы и мелкую дрожь.

— Пойду помогу адару. О твоем решении сообщим за завтраком, — все так же стараясь не встречаться со мной взглядом, Ромэр отошел к двери, остановился в проеме. Была уверена, он хотел что-то сказать, но, посмотрев мне в глаза, Ромэр медленно кивнул. Словно поблагодарил принцессу Шаролеза за уделенное ему время.

Слышала, как он зашел на кухню, как тихо прикрыл за собой дверь во двор. Сдерживать слезы я больше не могла и, спрятав лицо в ладонях, беззвучно плакала. Чувствовала себя опустошенной и ненужной. А еще почему-то… обманутой.

Да, я приняла правильное решение. Я должна была уехать. Оставаться в Арданге… нет, не так… Оставаться рядом с Ромэром мне было незачем.

Мое решение не стало неожиданностью ни для кого. Но ни Клод, ни Ловин, ни даже Летта, разочарование которой видно было сразу, не прокомментировали мои слова. Только посмотрели на Ромэра, ожидая подтверждения. Ардангские обычаи… Ответственный за меня мужчина… Мне было безмерно приятно ощущать его заботу и мягкое ненавязчивое покровительство. Жаль только, что научилась ценить, лишь потеряв. Теперь его, несомненно, приятная, почти родственная опека отдавала горечью и болью. Но и это саднящее ощущение я старалась сохранить в памяти. Ромэр, бесстрастно встретив взгляд Клода, кивнул и тоже промолчал.

После завтрака Ловин уехал в Аквиль. Клод и Ромэр ушли в город по делам, оставив нас с адали ненадолго одних. Мы возились на кухне и долго молчали. Казалось, адали не знает, как начать беседу, а я не стремилась к общению. Еще утром, после короткого разговора с Ромэром, дала себе слово не думать об арданге, о предстоящей разлуке. Но выполнить данное себе обещание не смогла. Навязчивая мысль о том, что многие дни, месяцы, возможно, годы не увижу Ромэра, не услышу мелодичный низкий голос, красивый смех с искорками веселья, причиняла боль. Но и давала надежду на избавление от любви. Я верила в свою способность к самовнушению. Знала, что в разлуке мне почти наверняка удастся убедить себя в том, что заблуждалась, называя свои чувства к Ромэру любовью. Я не хотела убеждать себя в этом, разрушать прекрасное чувство, но понимала, что буду должна. Иначе рана неразделенной любви не затянется никогда…

Я резала овощи для рагу, Летта готовила тесто и начинку для пирогов. Закончив, адали, видимо, посчитала, что нашла правильные аргументы и окликнула меня.

— Лайли, не делай этого, — упрашивала адали чуть ли не со слезами на глазах. Летта была огорчена моим решением и не собиралась это скрывать. — Пожалуйста. Это очень опасно.

— Я нужна брату, нужна своей стране, — бесстрастно возразила я. — И Ардангу смогу помочь из Ольфенбаха. В выигрыше окажутся все.

На губах, словно приклеенная, играла мягкая полуулыбка, мой голос звучал спокойно. А то, как колотилось сердце, адали слышать не могла.

— Нэйла, все так, конечно. Но только если пойдет так, как задумано. Тогда ты сможешь помочь. Но представь, что будет, если ты попадешь в руки Стратега!

Летта, сцепив пальцы, смотрела на меня с искренним беспокойством, в серых глазах отражался страх. Страх потери. Но я уже приняла решение, а в то утро получила и дополнительное подтверждение его правильности. Ромэр ясно дал понять, что я ему не нужна. А в таком случае причин оставаться в Арданге у меня не было.

— Шанс такого развития событий невелик, — голос слушался, звучал твердо, уверенно и даже величественно. Даже жаль, что я сама так мало верила своим словам. — В конце концов, «Вороны» и «Ястребы» — это мои воины и сыщики. Им я, если попадусь, смогу приказать. И меня послушают.

— Ты же понимаешь, — это мечты, — ласково, словно маленькому упрямому ребенку, говорила Летта. — Риск, что все пойдет не так, как надеемся, огромен.

— Лучше я рискну, чем буду бездействовать, — жестко отрезала я.

Взгляд Летты изменился. Черты лица ожесточились, нижняя челюсть чуть выдвинулась вперед, плотно сжатые губы выдавали раздражение.

— Все можно решить иначе, даже если это произойдет позже. А пока Брэм прекрасно обойдется и без тебя. Справлялся же все это время, — голос Летты дрожал от сдерживаемого негодования.

— Он может принимать решения самостоятельно. Он достаточно умен и осторожен. Но напомню, ему всего лишь четырнадцать. Ему нужна поддержка человека, которому брат может всецело доверять, — я говорила холодно, медленно, будто подчеркивая каждое слово. — Я не имею права полагаться на его советников, не имею права позволять другим людям играть судьбами Шаролеза и Короны. Есть политическая необходимость моего отъезда. И риск быть пойманной Стратегом не так страшит меня, как угроза смерти брата и начала междоусобицы в Шаролезе.

— Есть другие возможности влиять на Шаролез! Да, эти пути станут доступны со временем, не в ближайшие три дня. Но пойми, достаточно лишь недолго подождать. У тебя нет причин уезжать и подвергать свою жизнь и свободу опасности. Все можно решить иначе! — настаивала Летта. В ее голосе слышался металл.

— Причин оставаться у меня куда меньше, чем причин уехать, — спокойно, но твердо возразила я.

Адали коротко и как-то зло выдохнула, хотела что-то сказать. Судя по выражению лица, колкость. Но в последний момент сдержалась. К лучшему. Препираться с Леттой я не хотела.

Она тоже не искала со мной ссоры и после этого разговора даже сохраняла видимость спокойствия. Но адали не побоялась испортить отношения с племянником. Когда Ромэр вернулся около полудня, Летта буквально затащила его на кухню. Желания подслушивать у меня не было никакого, я собиралась уйти в свою комнатушку, но это выглядело бы признанием в том, что понимаю ардангский значительно лучше, чем принято считать. Поэтому осталась на диване в гостиной, держа в руках пяльцы и пытаясь думать только о вышивке.