10 гениев войны - Владислав Карнацевич

У императора было около 72 тысяч, у Веллингтона – 70 тысяч человек. Утром 18 июня обе армии расположились друг против друга. Как и герцог, Наполеон также рассчитывал на подкрепления, которые приведет Груши.[54] Наполеон понимал, что с появлением обеих армий перевес будет не на его стороне, но было два обстоятельства, которые позволяли ему с оптимизмом смотреть в будущее. Во-первых, он получил дезориентирующее донесение от своего маршала. Дело в том, что Блюхер демонстративно изобразил отход своих сил, отправив небольшой отряд дальше к востоку. Груши попался на эту удочку, двинул войска вдогонку за небольшим прусским отрядом и известил императора, что основные силы пруссаков отходят и лишь малые силы направляются на помощь англичанам. Все было как раз наоборот. Во-вторых, Наполеон полагал, что ему еще до подхода каких бы то ни было подкреплений удастся нанести поражение английской армии.

На рассвете император не начал атаку. Генерал Друо сообщил, что не может развернуть артиллерию из-за мокрой почвы, да и кавалерии сырая земля не союзник. Поэтому Наполеон удалился в ставку в Кайю и проспал там два часа. Затем Наполеон сделал смотр своим войскам. Эта церемония впечатлила и самих солдат, и Наполеона, и англичан. Воодушевление в войсках было сродни настроениям при Аустерлице. В полдвенадцатого Наполеон приказал начать сражение. Против левого крыла англичан был открыт огонь из 84 пушек, затем в наступление пошел командующий правым французским флангом Ней. Одновременно была начата атака на замок Угумон, расположенный на противоположном фланге. Здесь французы встретили ожесточеннейшее сопротивление.

Через некоторое время вдалеке на северо-востоке у Сен-Ламбер показался столбик пыли от движущихся войск. Император воодушевился, полагая, что на помощь ему движется Груши, но это был вовсе не Груши, а Блюхер. Когда это стало ясно, Наполеон тоже не слишком расстроился. Он считал, что Груши следует по пятам за пруссаками и ситуация все равно уравновесится. Но склонить чашу весов в свою пользу нужно было еще до подхода подкреплений, поэтому Бонапарт спешил.

Против приближающегося Блюхера были направлены отряды конницы для создания заслонов. На левое крыло и центр английской обороны были брошены четыре дивизии корпуса д’Эрлона. Генерал допустил промах, построив наступавших плотными колоннами с недостаточной шириной фронта, и сделав их, таким образом, удобной мишенью для английских стрелков и пушек. Впрочем, и сам император не дал атаке необходимую и своевременную кавалерийскую поддержку. Корпус д’Эрлона был сильно расстроен огнем английской обороны и действиями шотландской конницы. Французские кирасиры Мильо отбросил шотландцев, но левое крыло англичан не было сломлено. Тогда император переместил центр тяжести атаки на правое крыло и центр Веллингтона. В 15.30 ферма Ла-Хэ-Сент была взята левофланговой дивизией д’Эрлона, но эти части не могли развить успех. Следующими в атаку бросились конные эскадроны во главе с Неем.

Сражение у Ватерлоо. 18 июня 1815 года

Это была знаменитая кавалерийская атака. Маршал Ней под шквальным ружейным и артиллерийским огнем вверх по склону стремительно приблизился к линии английской обороны и взломал ее. Веллингтон сам считал, что это, вероятно, конец его армии. Но англичане выстроились в каре и не отступали. Вокруг их квадратных построений кружились французские всадники и доставали противников длинными пиками, но оставшиеся смыкали ряды. Дело в том, что Ней не обеспечил поддержку со стороны пехоты (хотя командовал не только конницей, а целым флангом), а потому не смог разбить плотные ряды английских пехотинцев. Но еще хуже было то, что маршал не позаботился оттащить или хотя бы испортить захваченные на английских позициях орудия.[55] Поэтому, когда подтянулись английские подкрепления и отбросил Нея, вслед французам тут же полетели ядра, нанося кавалерии страшный урон.

Следующие атаки французов были в целом так же безуспешны. Постоянно не хватало пехотных и кавалерийских подкреплений, для того чтобы развить успех на каком-либо участке боя. В конце концов Наполеон лично повел в бой на Ла-Хэ-Сент гвардию. И в это время на правом фланге французов раздались выстрелы и крики. С 30 тысячами подошел Блюхер. Прусская кавалерия обрушилась на французскую гвардию, оказавшуюся между двух огней. Сам «железный пруссак» с другой частью войск отрезал отступление отряду Наполеона.

В восемь часов вечера было еще довольно светло (стояли самые длинные дни в году), и Веллингтон приказал перейти в общее наступление. Французская гвардия, построившаяся в каре, медленно отступала, прокладывая себе дорогу сквозь ряды неприятеля. Английский полковник предложил храбрым французам сдаться и услышал в ответ ругательства. Была произнесена и знаменитая фраза «Гвардия умирает, но не сдается!» Практически все гвардейцы были уничтожены. На других участках французские войска, подвергшиеся атакам свежих прусских отрядов, постепенно рассеялись, спасаясь бегством. Всю ночь пруссаки преследовали неприятеля. «Железный герцог» и «железный пруссак» сердечно поздравили друг друга с победой.

При Ватерлоо французы потеряли 25 тысяч, англичане и пруссаки – 22 тысячи убитыми и ранеными. Французы, кроме того, потеряли практически всю артиллерию. Веллингтон, осматривая наутро поле битвы, сообщил в Лондон: «Ничто – кроме проигранного сражения – не может быть печальнее, чем сражение выигранное».

К границам Франции приближались сотни тысяч австрийцев и сотни тысяч русских. Собирать резервы не было ни времени, ни, как полагал Наполеон, смысла. В Париже горожане требовали продолжения борьбы, но император уже сдался. Он решил, что его дело кончено. 22 июня он вторично отрекся от престола. Из Парижа он направился к берегу Атлантического океана. У него созрело решение сесть на один из фрегатов в порту Рошфор и отправиться в Америку. Но англичане, блокировавшие гавань, не позволили этого сделать. 15 июля Наполеон взошел на борт английского корабля в своем любимом мундире гвардейских егерей и треугольной шляпе. Англичане приветствовали его со всем почтением. Вскоре императору объявили, что его местом пребывания отныне будет уединенный остров в южной части Атлантического океана, принадлежащий Англии, – остров Святой Елены. Туда его 15 октября 1815 года доставил фрегат «Нортумберленд».

Наполеон со своей небольшой свитой (маршал Бертран с женой, генерал Монтолон с женой, генерал Гурго, преданный офицер Лас-Каз, слуга Маршан и др.) поселился в поселке Лонгвуд. Губернатор острова Гудсон Лоу позволил пленнику, которого не любил и боялся, пользоваться определенной свободой – гулять, ездить верхом, принимать гостей. В другом небольшом городке находился английский гарнизон. Были в Лонгвуде и представители стран-победительниц, которых до самой смерти императора не пускали в его дом. Удивительно, но бывший диктатор по-прежнему оказывал огромное влияние не только на своих приближенных, продолжавших интриговать и бороться за его благосклонность, но и на английских солдат. Он пытался вести активный образ жизни, учил французскому языку знакомую девочку, диктовал воспоминания Лас-Казу. Наполеон откровенно признавал себя великим полководцем и убеждал будущих читателей в том, что он лишь хотел возвысить Францию. Эти мемуары стали ценнейшим историческим источником. Но после такой активной деятельности во главе страны и Европы бывший император никак не мог привыкнуть к размеренному образу жизни на острове Святой Елены. С 1819 года он болел все чаще. Силы Наполеона подтачивал тот же недуг, что и его отца, – рак желудка. 13 апреля 1821 года он начал писать завещание, в котором распределял свое довольно значительное имущество. Главную его часть он завещал офицерам и солдатам, сражавшимся под его знаменами, и местностям Франции, пострадавшим от нашествий 1814 и 1815 годов. В последние дни он неподвижно лежал с открытыми глазами и не стонал. В шесть часов вечера 5 мая 1821 года этот великий человек скончался. Стоявшим у его постели удалось расслышать, как он прошептал: «Франция… армия… авангард».