Колоски - Елена Евгеньевна Павлова

class="p1">— Видишь ли, — заключил Вэйт, — с позвоночником я сделать по-любому ничего не могу, это только если к нам и в ящик. А ожоги и дырки в лёгком после этой их операции я могу убрать только как Перворождённый. Но, как только я им стану — мне опять станет плохо. А в истинном облике, как дракон, я и не знаю, что могу, и могу ли что. Мы же свои способности не тестировали, решили, что смены ипостаси достаточно. Для драки вампир, Перворождённый для растений. А тут такая засада… Вот и думай.

— Ну-у, первое, что приходит в голову — ментальный контакт, только в какую сторону? Я тебе, или ты мне? Давай попробуем так: я буду передавать тебе картинку, а ты споёшь. Может быть, опосредованно, через меня, тебе легче будет это переносить? Я не буду давать визуальный ряд, только силовые потоки. Вот так, смотри, — Вэйт прикрыл глаза, принимая картинку, и через некоторое время неуверенно кивнул:

— Да. Может сработать.

Дон накинул на реанимацию полог тишины и запер дверь.

Владимир подошёл к реанимации. Собственно, это последний его клиент. Осталось выяснить, в каком состоянии и может ли что-то рассказать до того, как преставится. Если может — ночью зачистить. Аккуратно. Сначала усыпляющий газ для персонала, потом просто отключить аппарат. Немного подождать, всего-то минут пятнадцать, чтобы наверняка. А потом включить. И уйти, пока персонал не проснулся. Рядом на скамейке женщина с заплаканными погасшими глазами, явно не в себе. На стук никто не отозвался. Никого нет? Все ушли? Хорошо работают! Может, при такой ответственности и вмешательства не потребуется? Подождём. Он уселся рядом с женщиной и приготовился терпеливо ждать явления персонала народу. Терпения ему всегда хватало, потому и жив до сих пор.

Чуть позже дверь открылась и оттуда вышли две совсем не похожие на персонал личности. Очень… странные личности, хотя, предложи кто объяснить, в чём эта странность заключается — и ответить бы не смог. Просто… не место им тут было. Не в больнице, а вообще — ЗДЕСЬ. И осознание так скрежетнуло по нервам, что Владимир нарушил своё основное правило — никогда ни на кого не смотреть прямо, только отслеживать боковым зрением. Он взглянул в упор… и утонул. Зелень леса, зелень лета, зелёные-зелёные поля, как в детстве, в деревне. Ах, как хорошо, как замечательно плыть над этими полями, лишь чуть отталкиваясь от макушек травы, легко, как воздушный шар, как мотылёк, как шалый ветерок полудня, заскучавший средь непорочной белизны облаков и наивной сини! Да, конечно, он всё-всё расскажет, это такая ерунда, это так скучно, это совсем не то, что парить над бескрайним лугом, таким зелёным-зелёным и дышать полной грудью забытым запахом нагретой солнцем травы, таким тёплым, но и таким свежим! Да, конечно, он скажет шефу, что всё в порядке, потому что оно и есть всё в порядке, как же иначе? Только оставьте меня здесь, это лучше любой игрушки, лучше Варкрафта, здесь душа отдыхает и поёт!

А Дон и не возражал. Жалко, что ли?

Вэйт и Дон давно уже ушли, а Владимир всё ещё летал над лугами, беспечный и невесомый.

— Как ты догадался?

— Я не догадался, я понял. Он смотрел, как вампир. Цепко, но вскользь, профессионально, — пожал плечами Дон. — А значит, хоть к чему-то, да причастен. Одно радует: мстить нам некому, этот парень всё сделал за нас. Отличный наёмник, спокойный, уравновешенный. Даже удивительно для живого существа. Хоть сейчас в Поиск переманивай, а то Дэрри всё страдает, что кандидатур нет. А какой поэт! В душе, глубоко… Такое себе напредставлял — не поверишь! Никаких непристойностей, никакой физиологии, только травка, цветочки и полёт! Да, вышло всё из-за желания его шефа откупить землю, но желания не наказуемы. Стреляли не его люди, ты сам его слышал. Вопрос в другом — что делать с Артёмом? Жизнь ему теперь гарантирована — но какая? Вернее, для начала — как нам добраться до портала? В эту душегубку на колёсиках я больше не полезу! От одной мысли худо делается…

— Ох, не напоминай! Умпф, бэ-э-э… тьфу!.. Сволочь ты, Дон!

В душегубку единодушно не полезли.

Кусты больничного сада пригнулись и заметались под взмахами невидимых крыльев.

А крыша Артёмовского дома чуть не просела под весом двух драконов. И замок на двери Артёмовской маме придётся теперь поменять, Саймона с ними не было.

Ри опять сидел у себя в оазисе. Они ввалились к нему вдвоём, и вывалили на него свою идею, и он тут же встал на дыбы.

— Хотите лечить — да на здоровье, и запихните его в ящик, а драконы-то тут причём? Он ведь ни с какого боку не маг, с ним хуже, чем с Лисой, возиться придётся. Тем более — оставлять в том мире? Ты хоть подумай головой, если уж так о нём печёшься: он же свихнётся! Вонь, грязь — ему оно надо?

— Так в том-то и дело, что он к ним привычен, он с рождения там живёт! Зато у нас появится там почти неуязвимый эмиссар с идейной преданностью и материальной заинтересованностью. Прочная база.

— Да кому это нужно-то? База твоя?

— Всем нужно, — не согласился Дон. — Всем драконам. Деньги лишними не бывают, тут Лиса права. Лайм, Саймон и Фэрри ничего пока не зарабатывают, а кушать хотят каждый день. Да и тебе не помешают. Хочешь сказать, не понравилось по Базару бродить? Еле унёс тогда, сколько нахватал — а на какие шиши, страшно спросить, как Роган говорит? А шиши — они в основном из новинок получаются, а новинки — оттуда, из Артёмовского мира. Я тебе счета показать могу, сколько нам за что отвалили. За сказки, что я перевёл, за песни, за кроссворды, за чай, кофе и какао. Вэйт их, конечно, растит, но у неё только к Смене Года ожидается первый урожай, а три партии, уже проданные — это оттуда, через Артёма взяли. А ты говоришь — ерунда! Кроме того — знаешь, кажется мне, что ты свой народ изрядно идеализировал. Не подпрыгивай! Ты судишь по себе, а это, уж извини меня, просто глупо. Оглянись вокруг: в любой расе есть и нормальные представители, и уроды, так почему ты думаешь, что в твоём родном мире это не так? Оказалась же твоя мать здесь — одна и на сносях? И погибла, не получив помощи. Почему? Нет, ты этого, конечно, никогда не узнаешь, но