Крестоносец. Византия (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

— Я всё понял Божественный, — кивнул Каматир. — Дочка графа Триполи тоже идёт лесом ливанского кедра?

— А другого ничего не остаётся. Уж не знаю, что там случится — любовник, болезнь, сглаз — но сватовства к ней теперь не будет. Ссориться с её братцем я не хочу. Наследников у него не предвидится, а девке можно прислать в мужья кого-то из моей родни, раз вытащить её из Триполи не получится. Будущий граф Триполи в вассалах империи, не помешает. Да и вообще, все эти дела с невестами не горят. У меня жена жива и здорова, и должна ещё двух дочерей родить.

— Да, время есть, Божественный, двенадцать лет ещё…

— Да, двенадцать, — император, пригорюнившись, вертел в руке очередной рожок. — Бедная Берта. Её, наверное, смерть младшей дочери подкосила. Может быть, если Анна выживет благодаря травам и прочим снадобьям, и жена проживёт дольше?

— Кто знает, на всё воля Всевышнего. Но о наследниках в любом случае надо думать заранее. И об их будущей матери. У короля Франции есть дочь, Мария. Через двенадцать лет ей будет четырнадцать. Этот франк сказал, что сыновья у неё будут. Быть может…

— Нет, Иоанн, нет! Не хочу рисковать с императрицей-латинянкой, не стоит оно того. Если уж Берте с её ангельским характером многие не могут простить латинское происхождение… Придётся искать среди единоверцев. У грузин, армян, алан, русов… Надеюсь, наследники будут получше, чем от этой идиотки из Антиохии. А если нет, то и правда последую совету этого Симона де Лонэ, и оставлю трон принцу Беле, женив на старшей дочери. Надо только вытребовать его у Гёзы малолетним, и воспитать по-своему. Скажем, как цену невмешательства, когда он через девять лет сцепится со своим братцем Иштваном. Это ведь молжет и раньше случиться.

— Безусловно может, Божественный.

— А если Анна выживет, выпишу из Италии Райнеро ди Монферрато, и женю на младшей. На всякий случай.

— С семейными делами и с латинянами в Святой Земле решили. А что с прочими соседями, Божественный?

— Согласно очерёдности, Иоанн. Первым будет султанат персов. Когда крестоносцы разобьют султана Месуда, его государство станет лёгкой добычей. Особенно если братья султанского наследника Кылыч-Арслана, Мелик-Шах и Довлат сцепятся с старшим братцем. Помнится, Месуду пришлось в своё время изрядно повозиться с его братьями.

— Приложу все усилия, Божественный.

— Покончив с персами, возьмёмся за Данишмендидов[24]. Их государство разделилось на две части, завоевать его будет нетрудно. Особенно если крестоносцы помогут, за фьефы в Равнинной Киликии, да и Киликийские Армяне наверняка захотят свести счёты с давними врагами, тут и этот ишак Торос мешать не решится, чтобы не слететь с трона… Ну а после Данишмендидов, вместе с грузинами и Капаном, быстро сотрём всю сельджукскую мелкоту на востоке. Тем более что большую часть этих беев и эмиров Нураддин Занги погонит против крестоносцев. Думаю, на всё про всё шести лет нам хватит., чтобы ни одного обрезанного пса не оставить от Пропонтиды до Малого Кавказа. А там придёт время Сицилийских пиратов и грабителей. Все же, хороший план предложил этот рыцарь, сам бы лучше не придумал. Теперь главное, чтобы всё у Конрада с Папой и с племянником Фридрихом получилось. А после — Венеция…

На лице императора заиграла плотоядная улыбка, похожая на оскал вампира.

— От городишки хоть что-то останется? — поинтересовался Каматир, протянув руку к тарелке на столике, и после кивка монарха зацепив печенюшку.

— Да как сказать… Тамошних «патрициев» продам магометанам. Возьму грех на душу. Торговцам евнухами, если точнее. И даже приплачу, чтобы увезли в Аравию или ещё дальше. Ведь эти торагши в Венеции всё решают коллективно? Так пусть и отвечают все вместе. Их баб отдам за моих солдат. Подберу мужиков погрубее, им понравится. За исключением семейства Дандоло. Эти отправятся в самые грязные портовые бордели, какие можно будет найти от Синая до Геркулесовых Столпов. Мужской части семейства перед этим тоже отрежут всё лишнее. Простолюдинов поселю в Анатолии, отдам в па́рики[25] прониарам. Земли на материке, по берегам лагуны, отдам Фридриху, не жалко. А на островах поселю колонистов с побережья Эпира, и построю верфь для флота. Ну а там, с Божьей помощью, и с Венгрией решим. Все ходы нам заранее известны, благодаря Святому Януарию и Симону де Лонэ.

— Это меня и беспокоит, Божественный, — признался Каматир. — Слишком много этот франк всего знает, в том числе о тайнах империи и её будущем, об Августейшей фамилии и даже особе Василевса. И контролировать его мы никак не можем. Неизвестно, что он расскажет и кому. Может быть, его…

— Иоанн, Иоанн, — покачал головой император. — Не ты ли мне говорил, что не нужно торопиться там, где нельзя отыграть назад? Вот скажи: много ли ты знаешь ещё людей, которые разговаривают со святыми?

— Ни одного, Божественный. — смутился Каматир.

— Ни одного… Вот и я тоже, Иоанн. И мне очень интересно: что ещё скажет этому рыцарю Святой Януарий? Отчего-то я уверен, что Симон де Лонэ его ещё увидит. Кстати, перечитай Библию, Иоанн. Все, кто поднимал руку на пророков, плохо кончили. Мне не хочется оказаться в их числе.

— Я всё понял, Божественный, — покаянно склонил голову логофет дрома. — Прошу простить мою недлогадливость. Я прикажу моим людям следить за этим рыцарем и беречь его жизнь.

— Вот так-то лучше! — одобрительно улыбнулся Мануил. — Раз уж тебя обуяла жажда деятельности, займись теми, кто на самом деле представляет опасность для трона и империи, и кого назвал рыцарь. И это не Ватацесы и не Ласкарисы[26].

— Палеологи? Кантакузины? Ангелы? Или…

— Палеологи подождут. Лет девять… Cеваст Михаил хорошо послужит в Италии, не хочу наносить ему бесчестье. Но и повышать и обогащать никого из его рода не буду. Вот когда он умрёт, наступит время отодвинуть эту семейку от трона, столицы и власти, так чтобы больше никогда не приблизились. Пока следи за каждым их дыханием и копай всё что сможешь накопать. Кантакузин в том будущем спас для империи Сигидунум после измены Андроника. С ним тоже подождём. Пусть повоюет с персами, поглядим, будет ли он так же удачлив как с их сородичами гуннами, а уж там решим… Но никому из его семьи карьеры тоже не видать, с них так же глаз не спускай. Так что — Ангелы. Подготовь всё побыстрее. Срок — пара дней, лучше один. Нет, излишняя жестокость ни к чему. Взрослых — по монастырям, детей в незнатные служилые семьи в провинции, в столицу не допускать, по службе не продвигать без моей санкции. Молодых девок выдать за простых воинов в провинциальных гарнизонах. Всё имущество конфисковать.

— Будет исполнено, Божественный!

Каматир, поднявшись с кресла, отвесил владыке ролмеев глубокий поклон.

— Отлично Иоанн, отлично! — Мануил допил вино из фарфоровой пиалушки. — Ты спрашивал про этого рыцаря: «Может быть, его…» Нет, не его. А вот насчёт дражайшего кузена Андроника — ответ утвердительный! Это именно тот случай, когда стоит поторопиться.

Конец второй книги

[1] Эпархом в Византии называли столичного градоначальника.

[2] Протосеваст — при Комнинах византийский придворный титул шестого ранга, выше севаста и ниже куропалата, жаловался родственникам императора и иноземным правителям.

[3] Протовестиарий — византийское придворное звание и должность шестого класса, при Комнинах ниже паракимомена и выше доместика трапезы, отвечал за императорский гардероб и организацию придворных церемоний.

[4] Папий — при Комнинах один из низших византийских придворных титулов.

[5] Миртит — один из низших придворных титулов в Византии, между папием и мегамиртитом.

[6] Примикирий священной опочивальни (не путать с другими византийскими чиновниками разного ранга, имевшими в названии должностей слово «примикирий») — одна из высших придворных должностей средневизантийской эпохи, постельничий. Заботился об императорской спальне и находившимся в ней имуществе, ведал доступом «к телу» монарха.

[7] Ангелы (по-гречески Ангелос) — византийский знатный род, в 1185–1204 занимавший трон Византийской империи.