Полное собрание сочинений. Том 37. Июль 1918 — март 1919 - Владимир Ленин (Ульянов)

Именно поэтому, когда политическая власть перешла в руки пролетариата, профессиональным союзам приходилось выступать все более и более в роли строителей политики рабочего класса, в роли людей, организация класса которых должна заменить прежний эксплуататорский класс, опрокинув все старые традиции и предрассудки старой науки, которая устами одного из ученых говорила пролетариату: ведайте своей экономикой, а политикой будет ведать партия буржуазных элементов{177}. Вся эта проповедь оказалась прямым орудием в руках класса эксплуататоров и их палачей для того, чтобы подавлять пролетариат, переходящий повсюду к восстаниям и борьбе.

И здесь, товарищи, профессиональным союзам в их работе государственного строительства приходится ставить совершенно новый вопрос – вопрос об «огосударствлении» профессиональных союзов, как назван этот вопрос в резолюции, предложенной фракцией коммунистов. Здесь профессиональным союзам больше всего приходится продумать одно из самых глубоких и знаменитых изречений основателей современного коммунизма: «чем шире и чем глубже происходящий в обществе переворот, тем многочисленнее должно быть число людей, которые этот переворот совершают, которые являются творцами этого переворота в подлинном смысле слова»{178}. Возьмите старое крепостническое дворянское общество. Там перевороты были до смешного легки, пока речь шла о том, чтобы от одной кучки дворян или феодалов отнять власть и отдать другой. Возьмите буржуазное общество, которое хвалится своим всеобщим голосованием. А на самом деле, как мы знаем, это всеобщее голосование, весь этот аппарат превращается в обман, ибо громадное большинство трудящихся забито и задавлено даже в самых передовых, культурных и демократических странах, – задавлено капиталистической каторгой, так что фактически в политике не участвует и участвовать не может. И теперь впервые наступает в истории человечества переворот, который может привести к полной победе социализма, – и это лишь при условии, что новые громадные массы возьмутся за дело управления самостоятельно. Переворот социалистический означает не перемену форм государства, не замену монархии республикой, не новое голосование людей, которое предполагает совершенно «равных» людей и которое на деле является искусным затемнением и прикрытием того, что один есть собственник, а другой – неимущий. С точки зрения людей буржуазного общества, – раз есть «демократия» и раз капиталист и пролетарий участвуют в этом голосовании, – это есть «воля народа», это есть «равенство», это есть выражение его желания. Мы знаем, каким гнусным обманом являются эти речи, прикрывающие только палачей и убийц, вроде Эберта и Шейдемана. В буржуазном обществе массой трудящихся управляла буржуазия, при помощи тех или иных форм, более или менее демократических, управляло меньшинство, имущие, участвующие в капиталистической собственности, превратившие образование и науку, высший оплот и высший цвет капиталистической цивилизации, в орудия эксплуатации, в монополию, для того чтобы громадное большинство людей держать в рабстве. Переворот, который мы начали, который мы уже два года совершаем и который мы твердо решились довести до конца (аплодисменты), – этот переворот возможен и осуществим лишь при условии, что мы достигнем перехода власти к новому классу, что на месте буржуазии, капиталистических рабовладельцев, буржуазных интеллигентов, представителей всех имущих, всех собственников, – во всей области управления, во все дело государственного строительства, во все дело руководства новой жизнью – с низов до верхов вступит новый класс. (Аплодисменты.)

Вот задача, которая стоит теперь перед нами. Лишь только тогда, когда этот новый класс воспитается не из книжек, не из митингов, не из речей, – а из практики своего управления, лишь тогда, когда он привлечет к этому самые широкие массы трудящихся, лишь тогда, когда он выработает такие формы, которые дадут всем трудящимся возможность легко приспособиться к делу управления государством и создания государственного распорядка, социалистический переворот может быть прочен, и лишь при этом условии он не может не быть прочным. При наличии этого условия он будет представлять такую силу, которая отбросит назад капитализм и все его пережитки, как соломинку, как прах.

Вот задача, которая, с точки зрения классовой, говоря вообще, стоит перед нами, как условие победоносного социалистического переворота, та задача, которая так близко и непосредственно смыкается с задачей тех организаций, которые стремились даже в рамках капиталистического общества к самой широкой массовой борьбе за его уничтожение. Но из тогдашних организаций профессиональные союзы были самыми широкими организациями, которые сейчас, оставаясь формально самостоятельными организациями, могут и должны, как выражается одно из положений предлагаемой вам резолюции, принимать энергичное участие в работе Советской власти путем непосредственной работы во всех государственных органах, организации массового контроля над их действиями и т. п., создания новых органов учета, контроля и регулирования всего производства и распределения, которые покоятся на организованной самодеятельности самих заинтересованных широких трудящихся масс.

В капиталистическом обществе в лучших случаях, в самых передовых странах, после десятилетий, иногда даже после столетий развития цивилизации и культуры у буржуазной демократии никогда не случалось, чтобы профессиональные союзы охватывали больше, чем одну пятую часть наемных работников. Небольшая верхушка участвовала в них, и из этой верхушки лишь ничтожная часть подманивалась, подкупалась капиталистами, чтобы в качестве вождей рабочих занимать места в капиталистическом обществе. Американские социалисты называли этих людей «рабочими лейтенантами класса капиталистов». Они в стране самой свободной буржуазной культуры, самой демократической буржуазной республики лучше всего видели эту роль ничтожных верхушек пролетариата, которые фактически поступали на службу буржуазии, на ее смену, ею были подкупаемы и покупаемы и создали те кадры социал-патриотов и оборонцев, героями которых останутся навсегда Эберт и Шейдеман.

У нас, товарищи, теперь иное положение. Профессиональные союзы могут начать государственное экономическое строительство по-новому, опираясь на все созданное капиталистической культурой, опираясь на то, что создало капиталистическое производство, строя социализм именно из этой материальной базы, из того крупного производства, иго которого ложилось на нас, которое создано против нас, которое делалось для бесконечного угнетения рабочих масс, но которое их объединяло, сплачивало и тем самым создало авангард нового общества. И этот авангард начал после Октябрьской революции, после перехода власти к пролетариату, браться за свое настоящее дело – воспитание трудящейся эксплуатируемой массы, привлечение ее к управлению государством, к управлению производством без чиновников, без буржуазии, без капиталистов. Вот почему резолюция, которая вам предлагается, отвергает всякий буржуазный план и все эти предательские речи. Вот почему она говорит, что неизбежно огосударствление профессиональных союзов. Вместе с тем, она делает шаг вперед. Мы уже не теоретически только ставим теперь вопрос об этом огосударствлении профессиональных союзов. Мы, слава богу, ушли от той стадии, когда занимались постановкой этих вопросов на теоретическую дискуссию и только. Мы даже успели, может быть, иногда позабыть про те времена, когда мы занимались такими свободными дискуссиями на чисто теоретическую тему. Эти времена давно похоронены, и эти вопросы мы ставим теперь на основании годичного опыта профессиональных союзов, которые в своей роли организаторов производства создали такие организации, как Высший совет народного хозяйства, которые в этом деле, деле неимоверно трудном, наделали массу ошибок и делают их, само собою разумеется, постоянно, не обращая внимания на злобное хихиканье буржуазии, которая говорит: ну вот, взялись пролетарии строить, ну вот, и наделали ошибок.