По следам обречённых душ (СИ) - CathrineWynnight

Флатэс поспешил подойти, но головы не поднимал.

— И чего это за взгляд провинившегося щенка? Посмотри лучше на меня, как тебе моя форма?

— Класс, — равнодушно и тихо ответил младший Игнэйр.

Пэстаб помотал головой, понимая, что говорить с братом без толку, весело цокнул языком и пошёл к пателансу.

Мимо проходящие студентки раскрыли рты от удивления и осторожно начали показывать друг другу на машину. Орденовец лучезарно улыбнулся, подмигнул им, качнув головой вверх, а после уселся за руль. Флатэс опустился на кресло рядом и поставил сумку в ноги.

Перед ним раскинулась широкая загибающаяся панель с кучей кнопок, которая присоединялась к основному корпусу с экраном; там же располагалось рулевое управление. Пол под ногами завибрировал, когда Игнэйр старший завёл пателанс. Из небольших отверстий в нём начал подниматься золотисто-зелёный купол, завершающий фигуру круга средства передвижения. Платформа завибрировала и поднялась в воздух на несколько метров, а после Пэстаб развернул его и повёл с территории академии.

Какое-то время ехали в молчании. Флатэс с растущим страхом наблюдал за сменяющимися пейзажами. Ему хотелось, чтобы всё закончилось как можно скорее.

— Слушай, братишка, мы, конечно, все понимаем, что ты подавлен после произошедшего, но не надо строить из себя мученика. Не надо от нас закрываться, понял?

— Угу.

— Проблема не решится, если ты будешь её избегать или игнорировать. Можешь хочешь поговорить? Ехать нам всё равно не меньше часа.

Флатэс напрягся и стиснул руки в кулаки. Злость била в голову волнами.

— То, что я поджёг Экли по-твоему можно решить? — дрожащим голосом спросил он, следом затряслись и ладони. — Ты просто не понимаешь… я её убил!

— Ты в своём уме вообще? — разозлился Пэстаб. — Убил? Язык прикуси, недоносок! Да, ты немного подпортил её замечательное личико и тело, но не убил, ясно! После всех реабилитаций она выглядит очень даже бодрячком и с ней всё в порядке. Убиваешь ты всех нас, тем что прячешься в академии! Уехал учиться и ни слуху, ни духу, — с обидой продолжил брат, в чьём голосе не было и намёка на реальную злость.

Смысла продолжать разговор Флатэс не видел. Он поудобнее сполз в кресле и отвернулся от Пэстаба, наблюдая за мелькающими деревьями и прокручивал роковой день в памяти. В груди же неистово бушевали волнение, горечь и страх.

Академия кувелов

Калеса неторопливо брела по дорожке к зданию академии и не переставая прогоняла в голове сцены прошедшей ночи. Она хорошо помнила, как их компания нашла в лесу Ланию, как все мчались в медпункт вслед за Валтисом, подхватившим девушку на руки, как пришла медитрия.

Последующие события вызвали в Амкапир сильнейший гнев, который она смогла сдержать каким-то невероятным чудом. Медитрия осведомила всех, что Нобилиа в порядке, и что она просто выбилась из сил по какой-то причине; ей был прописан отдых. Переносить академку никто не стал, решили оставить её в медпункте. А вот то, что вызывало невероятную злость — Присфидум первым вызвался остаться с подругой и чуть не сцепился с Валтисом, который выступил против. Они таскали друг друга за футболки, пока их не растащили в разные стороны.

Драка не завязалась только благодаря Флатэсу и Лауре, а вот нервы медитрии они так сильно пошатнули своим поведением, что она готова была выставить вон всех. По итогу рядом с Ланией не остались только Ингелео, Анисия и сама Амкапир. Им пришлось разбрестись по комнатам.

С наступлением утра, Калеса не была нисколько рада тому, что настроение у погоды такое радостное, ведь сама студентка готова была рвать и метать от злости. Идти к какой-то девчонке, а тем более подруге Малера, ей не льстило. Всю дорогу она неустанно бормотала себе под нос возмущения и кривилась. Вспомнила встревоженный взгляд возлюбленного, наполненный чем-то настолько сильным, что не прочитать его было просто невозможно. Ревность внутри, подобно разъярённой собаке, неустанно рычала и драла глотку, что есть мочи.

Преодолела, в конце концов, вход в академию, а после и путь до кабинета. Калеса осторожно приоткрыла дверь и заглянула в комнату. Всё внутри скрутило до того неприятно, что начало подташнивать. Кожа запылала от раскалившейся в одночасье злости, а пальцы невольно сомкнулись на ручке двери так сильно, что та жалобно пискнула. Она готова была увидеть что угодно, но не то, что предстало её глазам.

К удивлению, из медпункта исчезли Флатэс, Лаура и Валтис — как это произошло, Амкапир даже не думала. Больше всего её раздражало то, как кучерявая голова Присфидума лежала на койке, а сам он мерно сопел, крепко сжимая ладонь подруги в своей. От этой картины голова начала кружиться, а горечь скапливаться комом в горле. Радовало только то, что оба спали. Калеса просто не вынесла бы их улыбок и взглядов друг на друга. Сжав руку в кулак и заскрежетав зубами, она таки вошла внутрь, ненавистно оглядывая раскинувшиеся по подушке волосы цвета спелой рябины.

Чего девушка и правда не могла понять, так это чувств самого академца. К кому всё-таки он испытывает то, что заставляет сердце расцветать и биться чаще? К Калесе, Лании или сразу к обеим? Уж чего-чего, но девушка бы никогда и не подумала, что он настолько любвеобилен. От этой мысли затошнило ещё сильнее. Тело пробрало неприятное клокочущее чувство, разъедающее остатки здравомыслия и отравляющее мысли в сто крат сильнее, чем какая бы то ни была злость.

Ресницы Малера задрожали, он начал понемногу двигаться, пока не открыл глаза. Потерев лицо, он первым делом повернул голову, увидел скреплённые с Нобилиа пальцы и крепче сжал, обхватив её ещё и второй ладонью. От этого действия, грудь Калесы болезненно сдавило, она даже не сразу смогла снова вдохнуть. Явно уставшим взглядом тёмно-синих глаз, походящих на грозовое небо с ярыми вспышками молний, всё так же беспокойно разглядывал девушку, что так и не очнулась.

Не в силах больше сдерживать своего негодования, Амкапир, поджала губы, уверенно обогнула кровать и остановилась рядом с Присфидумом. Девушка понимала, что он её заметил, но повернуться не удосужился; продолжил сверлить Ланию печальным взглядом. В какой-то момент недовольная Калеса даже увидела тень вины, но предпочла отмахнуться от анализа эмоционального состояния парня. Гневно выгнав воздух через ноздри, она, так и не дождавшись к себе внимания, раздражённо ткнула его пальцем в предплечье. Академка взяла инициативу в свои руки и не дала Малеру и рта открыть:

— В какие игры ты играешь? Нравится разрываться на два фронта или ты просто хочешь заполучить сразу обеих?

Малер устало прислонил лоб к скреплённым рукам, не намереваясь выпускать ладонь Лании.

— Нет никакой игры. Мне не до твоих истерик, ты уж извини. Давай поговорим попозже.

— Что значит «позже»! — разозлилась девушка, и попыталась ухватить его за рукав футболки, однако он резко отшатнулся и высвободился, ударив легонько настырную девушку по пальцам. — Ты не можешь поступать так со мной!

— Ты вообще нормальная? — со сдавленной злостью спросил Присфидум и наконец обратил к ней голову. Отстранённость и холодность в глазах, заставили Калесу отшатнуться назад. — У меня нет времени разбираться с твоими детскими истериками, когда с моей подругой творится, тёмный знает, что? Ты вообще можешь думать о ком-то кроме себя или переломишься?

— Подруга? Ха! Да, ты даже не подходил к ней за последние недели! О какой дружбе ты тут сейчас пытаешься говорить, если сам же её и кинул? Не ожидала от тебя такого лицемерия.

— С собой меня не ровняй. Если пришла чтобы ссориться, то уходи. Сейчас не место и не время. А поговорим, как только я убежусь, что с Ланией всё в порядке.

— Лания то, Лания это! А как же я? Ты, что решил оставить меня, только потому что твоя подружка не знает меры в алкоголе? — разразилась Калеса, яростно взмахнув руками.

— Замолчи, — тихо прошипел Малер, прикрыв глаза и опустив голову. — Хватит нести всякий бред. Тебе и правда, лучше уйти, — голос прозвучал твёрже, но усталость дала-таки о себе знать.