Чужое тело. Дилогия (СИ) - Изверин Сергеевич

— Ребят, кто-нить, помогите. — В дверь сунулся Валерий Алексеевич. — Тут…

— Я схожу. — Я вышел.

У Валерий Алексеевича дело было туго.

Нарки кайфовали. Выглядело это так. Комната, довольно большая. В ней рядами уложены матрацы и раскладушки низкие, на них лежат люди разной степени истощенности и помятости, накрыв лица мокрыми полотенцами. Как дрова. Лежат, не двигаются, только иногда подергиваются. У каждого из тела торчит по шприцу, то из руки, то из ноги. У одной девки, голой, из внутренней части бедра торчит. Нашла куда сделать укол, дура. Воняет дерьмом и потом.

Дрова разложили.

В основном мужики тут, хотя есть и пара девок… Опознать их можно только по тому, что на одной юбка, единственное, что из одежды осталось, а на другой вообще одежды нет. Тело все в синяках и длинных красных пятнах, пролежнях. У нее-то как раз в бедре шприц. Вторая сохранилась получше, но тоже выглядит неважно. Все тело в засосах, грудь в потеках…

Глянул, отвернулся сразу побыстрее.

Женщина для меня всегда была… Ну, не то чтобы свята совсем. Опыт-то я уже кое-какой имел, и знал, что ничего там нету сложного да святого. Все обычно, хотя и приятно. Но видеть, как милая и красивая девушка превращена просто в безвольную куклу, в бревно какое-то, в мусор, в хлам… Медленно, исподволь, подло. Без надежды на возвращение к нормальной жизни.

Наверное, лучше уж как королева Мор Шеен. Там смерть честнее как-то. За день-другой всяко на тот свет.

— Валерий Алексеевич…

— Тут где-то кладовка должна быть… — Валерий Алексеевич оглянулся. Вот тут… Нет. Не тут точно. Планировка-то стандартная, у меня бывшая в такой же квартире живет, сука…

За стеной что-то смачно влепили, быстро оборвался вскрик. Потом невнятный разговор, говорил Михалыч. Ему отвечали срывающимся голосом.

— Кладовка, кладовка, где же ты кладовка… — Сказал Валерий Алексеевич. — Почему-то нету, зараза такая?

В углу комнаты груда хлама. Маты какие-то старые, сложенные как попало, древняя одежда и прочее. Как раз угол закрывают.

— Может, вот там? — Предположил я.

— Помоги… — Валерий Алексеевич начал пинками расшвыривать маты.

В четыре ноги мы быстро распинали хлам, и открылся вход в небольшую каморку, за грубо врезанной дверью. Небольшой зеленый навесной замок, исцарапанный весь. Такая же небольшая фомка, и замок, крякнув, провис на одном ушке.

— Вот это да. — Сказал Валерий Алексеевич.

Тут все было заставлено коробками, причем некоторые в фабричной упаковке, затянутые бело-зеленой полосатой лентой с какими-то надписями на немецком. Пара коробок вскрыта, в них видны коробочки поменьше, зелено-красные, с волком на этикетке.

— Дурь это?

— Неее… Это не дурь. — Валерий Алексеевич вытащил одну коробку, открыл. Там, упакованные в плотную вощеную бумагу, рядками лежали пистолетные патроны. Калибра девять на восемнадцать, если я не путаю.

Восемь коробок. Упаковок патронов в коробке… Сколько? Не знаю. Вряд ли меньше сотни. Попробовал приподнять край — тяжелая, зараза, просто так не потаскаешь. И заклеены фабрично ещё. Надписи на немецком все. Что-то такое «дойча».

А вот тут уже интереснее.

— Макаровы? — Спросил я, глядя на коробки, в которых аккуратно лежали пистолеты. Новенькие, в блестящей смазке, черные ствольные коробки в коробках без маркировок. Чем-то на наши Макаровы похожи, да только чуть иначе как-то…

— Вальтер Пэ5. —Сказал Валерий Алексеевич. — А это Це-Эз семьседят пять, чешский. Чезетта! Вот надо же, никогда не думал, что их тут будет. Ты что? Это не макароны, какие это макароны…[53] Сколько их тут?

— Двенадцать штук. — Сказал я, оглядев коробки. — Может, в тех ещё есть.

— Десять, говоришь? — Переспросил Валерий Алексеевич.

А ведь это шанс. Давно хотел попробовать… Пистолет-то не очень намного больше коробочки с антибиотиками. А эффекту… Это же шанс, шанс, шанс! Который только раз выпадает. Где я ещё оружие-то возьму?

— Да нет, точно ошибся. Девять. — Сказал, как в воду прыгнул. Ну да выхода у меня уже не было, в коридоре слышались шаги Михалыча.

Валерий Алексеевич посмотрел на меня.

— Зачем тебе?

— Никто о нем больше не услышит. — Пообещал я. — Даже не увидит. Утоплю. Расплавлю. В болоте сгною.

Раз, и ствол у меня под рубашкой. Тот самый, который чешский. Две коробки патронов, по пятьдесят штук. Коробка с инструментами для чистки и протирки быстро пихнул под грязные маты, там смотреть не будут. Блин, надо ж было догадаться, что же я рюкзак-то с собой не взял! Можно было б и больше…

Все это под очень внимательным взглядом Валерия Алексеевича.

— Макаровские не бери, не подойдут. — Быстро предупредил меня Валерий Алексеевич. Как и куда припрятал он ещё два ствола, я не заметил.

— Ого, да у нас тут целый оружейный барон! — Обрадовался Михалыч в голос, но лицо его оставалось серьезным. — Так. Валер, нариков, как в себя приходить будут, никуда не пускай, даже в сортир. Пусть тут сидят. А мне надо б побеседовать…

Михалыч скрылся в комнате, где Костик сторожил двух барыг.

Я остался не у дел вроде как. Лязгнула входная дверь, в квартиру зашел Петя с рюкзаком. Осторожно запер дверь, брезгливо глянул в комнату с наркоманами. Выругался сквозь зубы.

— Так… — Появился Михалыч. — Пошли со мной. — Он подхватил меня под локоть, отвел в сторону. — Сколько стволов было? — И уставился на меня пронзительным взглядом. Словно граф Урий, как рентгеном просветил. Я взгляд выдержал, стойко ответил.

— Вроде девять лежало. Что, там ещё пулемет нашли?

— Да не нашли. Ребят… Вы в разумных пределах, ладно? — Вдруг сказал Михалыч. — Если ствол уже пользованный, то проблем себе повесишь вместе с ним, потом тебя никто не отмажет. Понял?

— Да понял, понял. Ну я-то тут при чем? Мне и на работе хватает…

— Ну, смотри. Так, ещё раз смотри. — В его руках, как по волшебству, возник шприц с защитным колпачком. — Видишь?

— Вижу. — Сказал я.

— Теперь вот я кладу его в карман иглой наверх. Видишь? — Он аккуратно опустил шприц в карман, посмотрел на меня. — А теперь представь, вот ты лезешь мне в карман, и что? Наколешься на раз! Шприц не чистый, на нем может быть все, от ЗППП до ВИЧ.[54] Гоши и барыги так делают. У меня из отдела… Эх, что там говорить. Картину понял?

— Ну…

— Вот те и ну. А ты в карман к гоше полез как к себе в ширинку. Представляешь, что было бы?

— Вот дрянь! — Сказал я с чувством.

— Вот то-то же. — Наставительно произнес Михалыч. — Так стволов-то сколько было?