Сербский генерал Младич. Судьба защитника Отечества - Лилиана Булатович

— Я участвовал в принятии некоторых важных решений на уровне тогдашнего Генерального Штаба, в которых дано ясное указание, чтобы все офицеры, в первую очередь профессионалы, уроженцы этих мест, оставались здесь, но и те, которые родились в других местах, стали бы на защиту своего народа. Многие офицеры и без наших требований включились с самого начала войны и внесли значительный вклад в формирование наших воинских частей. Хотя многие критиковали наших офицеров, в отдельных случаях, возможно, и справедливо, это нельзя обобщать. Это методы тех, кто хочет путём осуждения офицеров скрыть свои грязные дела, вероятно из страха, что люди узнают их имена, а они занимают высокие должности во власти или в партиях.

С самого начала мы в Главном Штабе заняли ясную позицию, что в армии при многопартийной системе, каким должно быть наше общество, нет места партиям. Это я хочу открыто сказать, чтобы уподобить нашу армию всем современным армиям в мире.

И в войне, и в мире за нами должен стоять народ, а он не задает таких ребусов.

Не нужно создавать какие-то паравойска, как это было у нас в 1992 г., да и частично в 1993 г. Есть масса «великих патриотов», которые не слезали с телеэкранов, и «освободителей», которые «могли всё». При этом их группы и парармийки в основном вертелись вокруг каких-то ювелирных магазинов, банков, хорошо снабжаемых магазинов самообслуживания, но нет ни одной высоты, которую бы они удержали или освободили. Они только хорошо мародёрствовали. В конце концов, это заметно сейчас, когда появляются отдельные личности, о существовании которых сербский народ и не подозревал, и вдруг въезжают в прекрасные особняки, охраняемые накаченными парнями и окружённые дорогими иномарками. Вот это их заслуги! А с другой стороны мы имеем очень скромного сербского солдата и офицера, который ежедневно выносит тяжелейшие нагрузки, под дождём, под снегом, под зноем, и подвергается постоянной. Этот солдат хочет получить только самое необходимое, чтобы защищать свой народ.

— Многие истолковывают запрет на деятельность партий в армейских частях, как сопротивление партии власти и угрозу государству. Каковы Ваши позиции в этом вопросе?

— В современных армиях мира солдат, как и профессиональный военный, служит своему народу и государству, причём не разделяется по партийным группам. На этой почве было много разных попыток разделения. Я бы повторил то, что говорил уже не раз на Скупщине: «Армия — это очень специфический организм и не терпит повторения старых ошибок, неважно, в какое время она живёт и действует».

Мы не можем ценить члена одной партии больше, чем члена другой партии. В окопах и в боевых частях совсем другая система ценностей. Там ценятся более храбрые, умелые, более опытные, те, кто достигает лучших результатов. К сожалению, я должен сказать, что некоторые наши офицеры по разным причинам, сознательно или нет, вступили в партии, из личных амбиций, рассчитывая быстрее продвинуться.

Если посмотреть на состав участников акции «Сентябрь-93» или в параслужбах вроде «Тайфуна» и ему подобных, они с утра могли быть подофицерами, а после обеда — офицерами, в зависимости от того, какие задания получили от своих менторов — сбивать с толку народ и подстрекать к бунту, пачкать город Баня-Луку, Краину, и нашу армию, и военную форму. Вообще же они ни униформы, ни окопов не видели. Их личные интересы и благосостояние — превыше всего. Я думаю, что каждый человек, будучи или во власти, или в армии, должен служить своему народу. Армия существует ради народа. Наибольшего уважения заслуживают в первую очередь те, кто на войне отдал свою жизнь, или же был ранен, тяжело или легко. Только погибшим наш народ не может ничем отплатить, зато может облегчить боль их семей, позаботившись об их детях.

— Вы участвовали во всех крупных операциях, нередко на передовой, при этом были ранены. Постоянно призываете к усилению заботы о людях, обычных бойцах, о семьях погибших бойцов и о военных инвалидах. Вероятно, за это солдаты и народ любят Вас. Для Вас это что — вопрос генеральской чести, необходимость подавать личный пример или нечто третье?

— Я всю жизнь работал с солдатом. От начальной офицерской должности — командира взвода, и до настоящей должности я научился работать с людьми и решать их проблемы. Мне повезло быть на командирских должностях и самому со своими сотрудниками решать все проблемы. После окончания всех военных учебных заведений в бывшей ЮНА, я специализировался в воинской части и выученную в школе теорию постоянно проверял на практике. Возможно, всё это помогло мне очень быстро понять характер этой войны и вместе с моими соратниками решать наиболее крупные проблемы, созданные этой войной. Мне посчастливилось, что я и в Книне, и здесь в Главном штабе окружён настоящими профессионалами, которые являются специалистами своего дела, и без этих людей, без их рвения, труда и умения, я сам по себе ничего бы не значил. Думаю, это несправедливо, когда результаты армии связывают с личностью. Я — просто обычный человек. В Книне некоторые начинали формировать какие-то династии, четнические дивизии и всё в таком роде.

Я понял, что будет катастрофой, если мы допустим возврат к прошлому. В Главном Штабе мы решили, что будем формировать единые вооружённые силы. Я никогда не принял в ряды ни одного партизана, ни партизанскую часть, хотя мой отец погиб как партизан, когда мне было два года. Так что я не хотел формировать ни партизанских, ни четнических отрядов, хотя до сих пор есть такие попытки со стороны отдельных людей, и, к сожалению даже занимающих высокое положение. В Главном штабе мы провели анализ и выяснили, что от общего процента сербского населения к западу от Дрины, примерно 74–75 % сербов живёт в нашей Крайне — Баня-Лукском регионе. Из этих 75 % сербского населения в прошлую войну более 95 % было в партизанских отрядах, так что появление четников вызвало бы настоящий раскол.

— Господин генерал, имеются многочисленные показатели применения «стратегии низкой интенсивности» на нашей территории, в какой мере эта стратегия определяет общую ситуацию?

— Это точно. В течение всей войны я извлекал уроки из того, что изучал «стратегию низкой интенсивности» и «опосредованное наступление», прокламируемые, Западом и НАТО. Это они называют «step by step» — шаг за шагом. Они это могут, потому что используют наши слабости.

Мы из кожи вон лезем, чтобы попасть в международное сообщество и его организации, а есть страны, которые вполне счастливы, хотя и не входят в него. Со стороны творцов западной стратегии предпринимаются попытки нарушить согласие между государственными и военными органами Республики, чего мы не должны допускать.