Чародей - Джин Вулф

Я поднял Баки на ноги:

– Тебе не за что просить прощения – а если и есть за что, я все тебе прощаю. Баки, я хочу показать тебе три предмета. Если один из них волшебный, ты скажешь мне?

– Да, господин, – кивнула она. – Коли сумею распознать.

Сначала я вынул золотую змею, свернутую кольцом. Баки взяла, подышала на ее рубиновые глаза, пожала плечами и вернула мне.

– Ничего? Никакой магии?

– Возможно, она просто слишком неуловимая для меня, господин. Но если так, то и для Ури тоже. Во всяком случае, я так думаю.

Я вытащил старый шлем и показал Баки.

Челюсть ее отпала. Несколько мгновений она стояла совершенно неподвижно, похожая на медную статую, а потом исчезла.

Понимая, что снова звать ее бесполезно, я позвал Ури, а потом Дизири умоляющим голосом. Никто не откликнулся на мои призывы, и наконец я улегся в постель, обуреваемый мыслями о старом шлеме, а также о короле Арнторе и королевском дворе.

Глава 29

ЛОРД ЭСКАН

На следующий день мы с Вистаном направились в Тортауэр. На описание всех людей, которые настойчиво допрашивали нас по нашем прибытии в замок – одни по долгу службы, другие из чистого любопытства, – ушло бы больше времени, чем мне хочется потратить. Таковых было более дюжины.

Наконец нас отослали ко двору, который я принял бы за двор короля Арнтора, когда бы меня не предуведомили. То был двор граф-маршала, дворянина, обладающего многими титулами, который восседал на троне, лишь немногим уступающем своими размерами трону Гиллинга и окруженном доброй сотней придворных, главным образом воинов, отмеченных нашивками разного рода, а также слугами и прочими подданными.

Когда мы прибыли, граф-маршал занимался вопросами, касающимися королевских конюшен: речь шла о необходимости позаимствовать у одного герцога (не Мардера) жеребца-производителя; о том, какого жеребенка от королевской кобылы следует отдать взамен, и о том, какого жеребенка от герцогской кобылы надлежит взять королю, – и все в таком духе. Вопрос насчет жеребца уже решился к моменту нашего появления; но вопрос о том, какого жеребенка лучше отдать взамен, еще горячо обсуждался. Такой-то был лучшим, но людям герцога не нравилась масть. Другой, белый, был всем замечателен, но слишком уж горяч и строптив; с ним нельзя дурно обращаться, сколько бы он ни лягался и ни кусался. Его нельзя объезжать для скачек. Люди герцога не брались с уверенностью утверждать от имени своего господина, что жеребенка не станут объезжать, – они просто не задумывались об этом. Ну, коли так…

И обсуждения в таком духе продолжались еще целый час. Поначалу я изнемогал от нетерпения, но довольно скоро стал с интересом прислушиваться к вопросам, замечаниям и предложениям граф-маршала. В части ведения переговоров он являлся истинным мастером, который, не будь он дворянином, мог бы нажить состояние на торговом поприще: хитрым, терпеливым и изобретательным. Дородный и осанистый, он внушал почтение своими размерами, тяжелой челюстью, огромным бледным черепом и глазами, пронзительнее которых мне не доводилось видеть.

Наконец вопрос с жеребятами решился. На мгновение острые глаза граф-маршала остановились на мне, и я решил, что сейчас он обратится ко мне или велит одному из своих суетливых секретарей сделать это. Но тут к нему подвели престарелую женщину. Увидев немощь просительницы, он осведомился, не желает ли она присесть, и ей тотчас принесли стул.

Ее первый муж, как выяснилось, был рыцарем, а следовательно, она носила титул дамы. Он погиб в какой-то давней битве, и она вышла замуж вторично, выбрав в супруги торговца мануфактурой. Теперь он тоже умер, и она хотела вернуть прежний титул, но соседи не позволяли.

– Безусловно, вы просите лишь о том, что полагается вам по закону, – объявил граф-маршал. – Никто, кроме короля, не вправе лишать человека почетного титула, и я не помню ни одного случая, когда бы такового лишали женщину. Несомненно, такие случаи происходили, но в далеком прошлом, еще до моего и вашего рождения. Если вы просите меня устно подтвердить ваше законное право, я сделаю это, и публично. Если вы просите письменного подтверждения, моей секретарь составит бумагу, а я подпишу.

Старуха смиренно промолвила:

– Они знают, что обижают меня, милорд. Они находят удовольствие в моем унижении.

– А вы сами почитаете сэра Ована? – осведомился граф-маршал.

– В сердце своем, милорд. Каждодневно.

– Кгхм! – Граф-маршал выразительно закатил глаза. – Сердца я оставляю Скаю, дама Элунед. В них я не в силах заглянуть. Вы состоятельны – ваше платье свидетельствует об этом. Герб сэра Ована изображен на вашем доме?

Старуха ответила так тихо, что граф-маршал попросил повторить.

– Нет, милорд.

– А на ливреях слуг?

Ответа не последовало.

– Благоприятное решение вопроса, дама Элунед, зависит только от вас, не от меня.

Граф-маршал знаком показал, что разговор закончен, и один из слуг тотчас же помог старой женщине встать и унес стул.

– Следующим я приму рыцаря, – промолвил граф-маршал, указывая на меня.

Толпа расступилась, пропуская меня вперед.

– Мне знакома ваша кольчуга или она является всего лишь подделкой?

– Знакома, милорд, – ответил я.

– По слухам, она покинула пределы нашего мира.

Я ничего не ответил, поскольку мне не задали никакого вопроса.

– Вы приобрели кольчугу в Митгартре?

– Нет, милорд.

На мгновение в зале воцарилась тишина, которую нарушил сам граф-маршал, громко прочистив горло:

– Гкхм! Я слишком далеко забегаю вперед. Ваше имя?

– Сэр Эйбел Редхолл.

– Вашим сеньором является его милость герцог Мардер, верно?

– Да, милорд.

– И все же в поисках справедливости вы не отправились к его милости? – Граф-маршал поднял руку. – Спокойствие. Скоро мы дойдем и до этого. У вас великолепный скакун, сэр Эйбел. Один из моих секретарей подозвал меня к окну взглянуть на него. Я рассмотрю вашего коня поближе, когда найду время.

– Почту за честь показать ее вам, милорд.

Глаза графа-маршала чуть расширились.

– Я не ослышался? Вы сказали, что это кобылица?

– Да, милорд. Хотя ее часто принимают за жеребца.

– Хотелось бы мне посмотреть на жеребца, состоящего с ней в прямом родстве.

– У меня нет такого, чтобы показать вам, милорд.

– Она уже давала приплод?

– Нет, милорд. Она еще совсем молодая, да и найти ей пару непросто.

– Она еще не достигла зрелости? – В голосе граф-маршала слышались недоверчивые нотки.

– Нет, милорд.

Он провел ладонью по лицу:

– Хотелось бы мне посмотреть на нее в пору зрелости. Очень хотелось бы. Мы с вами поговорим об этом позже.