Счастливчик Ген - Геннадий Ищенко

— Я очень устала, мастер, — сказала девушка. — И мне очень тоскливо. Через несколько дней вы уже будете дома в кругу семьи. Я уже один раз помогла вам, пусть и против вашей воли. Помогите и вы мне хоть однажды. От вас не убудет, а я клянусь, что больше ни разу вас не побеспокою. В отличие от вас, у меня семьи нет и не предвидится, разве что считать семьей созданный вами орден.

— А почему вам не создать свою семью? — удивился я. — Вы замечательная девушка и можете сделать счастливым любого мужчину.

— Я могу любого мужчину довести до изнеможения и подарить ему радость, которую мало кто из женщин способен доставить. Но это не любовь. Кому я нужна, кроме как для постельных утех? Никто не выращивает дерево в саду, если оно не способно цвести и давать плоды. Я вижу, что вы не знаете, что всех жриц Лакриши делают бесплодными.

На последних словах ее лицо жалобно скривилось, и из глаз полились слезы. Вот почему я не могу выносить женских слез?!

Этой ночью я существенно расширил свой опыт и заснул только под утро совершенно без сил. Тем удивительнее было то, что я проснулся с рассветом, полный сил и без малейшего желания поспать. Лаша сдержала слово и больше за все время пути на меня не покушалась, хотя я иногда ловил на себе ее взгляды, от которых сердце сжималось от жалости к этой девушке.

За три дня пути на нас не пролилось ни одного дождя, и первый закапал только тогда, когда местность начала сильно понижаться, а дорога постепенно превращаться в болото. Этот участок пути вымотал и людей и лошадей, которым теперь пришлось идти без отдыха, так как все заводные лошади шли под грузом. Последний день был самый тяжелый. Некоторые лошади просто отказывались идти, и приходилось лупить несчастных животных плетьми. Слава богу, что в столицу мы успели добраться дотемна, да еще дождь надолго прекратился.

— Привезете груз в орден, — сказал я Мишану, который у нас в отряде был и проводником, и старшим группы. — А потом переправьте его в замок и сложите во флигеле. И будьте осторожнее с огнем.

До дворца я добирался долго, Зверь вымотался и еде передвигал ноги, а начавшийся холодный дождь бодрости ему не прибавил. У ворот я соскочил с коня и несколько раз стукнул в ворота сапогом, пока из караульного помещения не появились гвардейцы, которые ушли туда от дождя, ошибочно полагая, что сегодня уже никого не принесет.

Я отдал им Зверя, который от усталости даже забыл укусить взявшего повод гвардейца, и пошел в казармы. Первым, кто мне там встретился, был Глан.

— Милорд, вы приехали! — радостно вскричал он.

— Я только с коня. Глан, мне нужно где-нибудь помыться и сменить одежду. Не могу я заявляться к своим весь мокрый и в грязи, жен перепачкаю. Кстати, во дворце все в порядке? А то, может быть, парни на воротах меня просто пожалели и не стали ничего говорить?

— С вашими все в порядке, милорд. А вот одного из ваших магистров вчера подстрелили, не насмерть, правда, только ранили.

— Это кого, Лонара или Маркуса?

— Лонара, бывшего гвардейца.

— Ладно, я сейчас даже волноваться не в состоянии, до того устал. Раз не Маркуса, а Лонара, то маг его вытянет. Где у вас здесь вода?

— Пойдемте, милорд, я вам помогу. Только заскочу к себе, надо взять запасной мундир, ничего другого предложить не могу.

— Подойдет и мундир, иди быстрее, я подожду.

Я дождался гвардейца, с его помощью смыл с себя всю грязь, вытерся и влез в новый, но великоватый для меня мундир. Ничего, главное, что чисто. Грязь я уже успел возненавидеть всеми фибрами души.

У родных дверей я увидел одного из охранников ордена, болтающего со служанкой. Болтовня не помешала ему насторожиться при звуке моих шагов. Увидев меня в гвардейском мундире и сразу узнав, он просиял и, сделав шаг к двери, открыл ее передо мной и предупредил:

— Мастер, у вас король.

Я шагнул за порог, и за спиной с мягким стуком закрылась дверь.

Они были здесь все. Король вместе с Карой сидели на кушетке, Алина расположилась в кресле у горящего камина, у ее ног свернулась ларша, а Лана о чем-то спорила с Ником. При моем появлении все на мгновение застыли. В первое мгновение всех ввел в заблуждение гвардейский костюм, узнали меня мгновеньем позже. Недоумение в глазах жен исчезло, а сами глаза стали в два раза больше. С радостным визгом девушки бегом устремились ко мне и почти одновременно бросились на шею. На вас никогда с разбегу не прыгала девушка? Пусть даже и легкая? А две сразу? А если вы еще измотаны дорогой и еле стоите на ногах? Одним словом, они меня повалили на ковер и оказались сверху, обе одновременно.

— Почему меня ни разу так не любила ни одна девушка? — спросил король. — Да встаньте вы с него, затопчите, останется вам вместо мужа один мундир. Кстати, ты когда успел вступить в мою гвардию? Нет, я не возражаю, хотя это и непорядок, так как своих гвардейцев утверждаю лично. Но почему принц в чине рядового? Это урон чести! А тебе, Ник, на такое пялиться еще рано, брысь отсюда!

Прозвучали торопливые шаги, и послышался хлопок двери. С меня, наконец, слезли, хотя по-прежнему продолжали целовать в два рта. Хорошо, так бы и лежал. Подошла Лина и внесла свою лепту, лизнув мне щеку шершавым языком.

— Дамы, довольно! — заявил Игнар. — Нацелуетесь еще. Отпустите его хоть ненадолго, никуда он теперь не денется. Я с ним переброшусь парой слов, и мы с Карой уйдем, а вы тут милуйтесь, хоть до утра. Хотя я бы на вашем месте поберег мужа, что-то у него вид какой-то дохлый.

Последние слова короля насчет дохлого вида живо привели моих жен в чувство, и они в четыре руки начали меня поднимать.

— Девочки, да пустите вы меня, шальные! — сказал я. — Сам поднимусь.

Они не послушались, и совместными усилиями я был водружен в ближайшее кресло. Лана тут же забралась мне на колени, подставив под поцелуи мокрое от слез лицо, а Алина пристроилась за спинкой кресла, обняв меня сзади и уткнувшись лицом в мои волосы, отросшие уже до приличной по местным понятиям длины.

— Они невменяемые, — сказал Игнар Каре, имея в виду моих жен. — Ген, скажи только, нормально вы съездили, все сделал, что хотел? И мы уйдем, подробно поговорим завтра.

— Да, все сделали, что надо, и без особых происшествий.

Король довольно кивнул, предложил руку Каре, и они нас покинули.

— Вот мы и одни, — сказал я в перерывах между поцелуями. — Только девочки, вы уж меня извините, но я так вымотался, что, кроме поцелуев, ни на что не способен. Нужно немного отдохнуть и отоспаться хотя бы до утра.

— А мы ни на что такое и не рассчитывали! — ответила Лана.

— Врешь, — разоблачил я ее. — Глаза выдают. Алина, ответь ради бога, будет у нас ребенок, или ты тогда ошиблась?