Иные - Гордон Диксон

– Хотелось бы, чтобы ты знал: я очень сожалею о гибели твоих наставников, – сказал Блейз. Никогда еще он не вкладывал в свои речи столько чувства. Нужно было хоть немного снять напряжение и расположить к себе Хэла, в то же время убедив его в своей искренности. – Я понимаю – сейчас ты просто не доверяешь мне и не можешь в это поверить. Но никто не собирался причинять какой-либо вред кому-либо из обитателей вашего дома. Если бы я хоть как-то мог предотвратить случившееся, я бы обязательно сделал это.

Он сделал паузу.

Хэл продолжал молчать. Блейз чуть печально улыбнулся.

– Ты, должно быть, знаешь, что я наполовину экзот. И я не только абсолютный противник убийства, но и не выношу никакого насилия вообще.

Хэл ничего не ответил. Выражение его лица оставалось прежним.

– Ты вряд ли поверишь, – произнес Блейз, – если я скажу, что из троих людей, находившихся на террасе в тот день, только один был в состоянии вывести меня из себя настолько, чтобы я потерял контроль над ситуацией и не успел предотвратить несчастье.

Он снова смолк, но Хэл никак не реагировал.

– И этот человек сделал то единственное, – продолжал Блейз, – что могло ошеломить меня. Твой наставник Уолтер напал на меня. Я был так этим потрясен, что не успел вовремя остановить моих телохранителей.

– Телохранителей? – переспросил Хэл. Голос его был слабым и настолько глухим, что слышался как будто издалека. Тем не менее в нем чувствовалась твердость, и снова в душе Блейза возникло некое странное ощущение – какое-то эхо его горячечного сна, – будто он вдруг услышал голос того, кто был гораздо могущественнее его и абсолютно непогрешим в своей правоте.

– Прости, – вздохнул Блейз. – Я понимаю, что ты представляешь себе их роль совершенно иначе. Но как бы там ни было, основной их обязанностью в этот день действительно было охранять меня.

– От трех стариков, – сказал Хэл.

– Даже и от трех стариков. Кстати, они были не такими уж дряхлыми, так что не стоило сбрасывать их со счетов. Прежде чем их удалось остановить, они успели разделаться с тремя из четырех моих телохранителей.

– Не остановить, а убить, – заметил Хэл. Он сказал это без особого выражения – как будто просто поправил Блейза, допустившего какую-то маленькую неточность. Блейз слегка кивнул.

– Да, убить, – подтвердил он. – Если угодно, даже прикончить. Я лишь прошу тебя поверить, что я непременно предотвратил бы это, не поступи Уолтер столь опрометчиво. Я утратил контроль над своими людьми всего на секунду или две, которых как раз и оказалось достаточно, чтобы случилось то, что случилось.

Хэл поднял голову и взглянул вверх. Несколько мгновений он молчал, потом заговорил:

– С той минуты как вы вступили на нашу территорию, вся ответственность целиком легла на вас. – Голос его звучал устало.

Он снова прикрыл глаза. Яркий свет ламп явно ему мешал. Блейз бросил недовольный взгляд на тюремщика, который привел их с Барбеджем в камеру.

– Убавьте-ка свет! – Тюремщик бросился выполнять приказание. – Вот так и оставьте. И пока Хэл Мэйн будет находиться в этой камере, освещение будет именно таким, если только он сам не попросит сделать свет поярче.

Сидящий на койке Хэл снова открыл глаза. Теперь, когда свет стал не таким ярким, даже Блейз испытал какое-то облегчение. Как ни странно, но при этом освещении Хэл казался даже крупнее, приобрел какую-то более мощную ауру нечеловеческого величия. Блейз ощутил в душе пустоту, граничащую с отчаянием. Но он снова заговорил, все еще надеясь на успех.

– Ты, конечно, прав. И тем не менее я прошу тебя попытаться, понять и меня.

Хэл снова взглянул на Блейза.

– И ради этого вы пришли?

– Конечно же нет. – Блейз старался говорить негромко, но как можно более убедительно. – Я хочу спасти тебя – не только ради тебя самого, но отчасти и в память о твоих трагически погибших наставниках, ответственность за гибель которых лежит на мне.

– А что значит спасти меня? – Лицо Хэла было по-прежнему бесстрастно, а глаза прикованы к Блейзу.

– Это значит дать тебе шанс жить той жизнью, которая тебе была предназначена от рождения.

Хэл ответил после паузы, настолько короткой, что Блейз, если бы не слушал и не наблюдал за Хэлом столь внимательно, вряд ли бы ее заметил.

– То есть стать Иным? – уточнил Хэл.

– Нет, Хэл Мэйн, просто жить, найдя применение всем своим способностям.

– Став Иным.

Впервые за все время их разговора в барьере недоверия, возведенном между ним и Хэлом, появилась трещинка, которую Блейз решил использовать. Очевидно, Хэл откуда-то получил об их организации сведения, явно преувеличивавшие возможности нынешних Иных – а возможно, этот заросший щетиной, полумертвый от голода парень обладает способностью заглядывать в будущее и знает, кем станут Иные. Но все равно нужно попробовать расширить эту трещинку.

– Это уже снобизм, друг мой. – В голосе Блейза прозвучала нотка печали. – Снобизм да еще недостаток информации. Последнее, конечно, не твоя вина. Зато снобизм – это чисто твое. Ты же наверняка не так глуп, чтобы представлять мир только в черно-белом варианте. Если бы мы были такими уж злодеями – я и подобные мне люди, – неужели большинство населенных миров позволило бы нам захватить над ними контроль?

– Скорее всего, вы оказались достаточно талантливыми, – сказал Хэл.

У Блейза вдруг появилось недоброе предчувствие. Не мог же этот юноша и в самом деле предвосхищать будущее – планы Блейза и все, чего он надеялся добиться. Но теперь Блейз уже окончательно настроился на проникновение сквозь трещинку, которую он, как ему показалось, обнаружил, да и в любом случае лучше было еще некоторое время продолжать разговор в том же ключе, чтобы Хэл не заподозрил неладного.

– Нет, – покачал головой Блейз. – Даже будь мы супермужчинами и суперженщинами – или мутантами, как полагают некоторые, – столь небольшая группа не могла бы контролировать так много, если бы большинство не пожелало отдать этот контроль в наши руки. А ты, надеюсь, достаточно хорошо образован, чтобы не считать нас сверхлюдьми или мутантами. Мы такие же, как и ты, генетически удачные комбинации человеческих способностей, прошедшие дополнительно кое-какую специальную подготовку.

– Я вовсе не такой, как вы. – Ответ Хэла был почти автоматическим.

В этой фразе, когда она прозвучала, слышалось что-то очень похожее на отвращение.

– Напротив, – произнес Блейз все так же спокойно и уверенно.

Хэл перевел взгляд с Блейза на тюремщика и Барбеджа, задержавшись на последнем.

– Да, кстати, Хэл, – проследив за его взглядом, заметил Блейз. – Ты ведь знаком с капитаном, не так ли? Это Эмит Барбедж – он будет отвечать за тебя, пока ты здесь. Помни, Эмит, Хэл мне очень нужен. Так что тебе и твоим людям придется забыть о его пребывании в повстанческой группе. Вы ни в коем случае не должны причинять ему вреда – ни при каких обстоятельствах. Ты хорошо меня понял, Эмит?