У свободы цвет неба (СИ) - Аусиньш Эгерт

   - Хорошо, я объясню. Дагрит, я не буду спрашивать, откуда ты взял рвань, которую натравил на курьеров да Юна. Достаточно того, что они тебя знают в лицо. Когда маркиз Айриль снял слепки их памяти, твоя морда оказалась на каждом кристалле, но в особенности хорошо она видна на слепке с сознания их главаря. Кажется, он был ярмарочным бойцом, пока не угодил в тюрьму. Ты, кстати, в курсе, за что он был осужден?

   Да Шадо поморщился и попытался возразить. Граф не позволил ему подать голос.

   - Дагрит, ты знаешь, как называется то, что ты сделал? Это даже не коррупция, это заведомый преступный сговор. После того, как маркиз Айриль защитил твое имя от дополнительного позора, убрав из края это твое отребье и кое-как пристроив тех из них, в ком достойного осталось не больше, чем в кваме, тебе хватило глупости отправиться искать с ним ссоры. Ты думаешь, я не видел место вашей встречи? Айриль сумел убедить здешних следователей, что это был несчастный случай, и взял вину на себя, но асфальт там, где ты стоял, сколот очень узнаваемо. Дагрит, ты вышел к нему, безоружному, с мечом в руке. И ты уронил меч, получив в грудь бытовой трубой. Я не удивлюсь, если на ней сушили белье. Как ты сумел так опозориться?

   Баронет да Шадо попытался дернуться, но гипсовая повязка помешала ему, он только всплеснул руками и снова уронил их на одеяло. Дейвин глянул на него с брезгливым сочувствием.

   - Дагрит, я согласен не предавать огласке все сказанное, если ты подашь прошение о возвращении сразу же, как только врачи отпустят тебя отсюда. Прошение можешь подать на мое имя. Наместник сейчас слишком занят, на твое счастье, а младший маркиз да Шайни, как ты уже знаешь, поражен в правах до возвращения Дара. Я, так и быть, прикрою твой позор. Но учти, что кристаллы с записью всех твоих похождений в моем особняке в Исанисе и передать их в судейскую коллегию или Святой страже - дело очень недолгое.

   Дагрит да Шадо скрипнул зубами и кивнул.

   - Вот и договорились, - ласково произнес да Айгит. - Выздоравливай, баронет.

   Прямо из больницы он отправился на Воскресенскую набережную. А там рассказал пристойную версию истории травмы, полученной Дагритом да Шадо при встрече с Айрилем да Юном, и резюмировал: Дагриту потребуется несколько лет дома, за звездами, чтобы окончательно долечиться.

   - А это не так и страшно, - радостно сказал ему Данила. - Твой студент, Энье, подал заявление в школу полиции с прицелом на университет МВД края.

   Дейвин от неожиданности сделал шаг назад и опустился на край чьего-то рабочего стола.

   - Он же еще нашу квалификацию не сдал...

   - Сдаст, - оптимистично пообещал Данила. - Он мне честное слово дал, что до августа все сдаст и будет свободен для обучения в крае.

   Дейвину оставалось только улыбнуться. Эние был достойным сыном своих родителей и интриговал, как и оба они, вполне успешно и даже изящно.

   - Поздравляю, Данила, - сказал он самым светским тоном. - Замена удачная во всех отношениях. Вот только как вы будете терпеть его прическу?

   - А что не так с его прической? - удивился старший следователь. - Длина вполне уставная, а виски забритые - так пусть выпендривается на здоровье.

   Дейвин кивнул, не вдаваясь в подробности. Действительно, иллюзий никто не отменял и на территории края они не под запретом. И будут не под запретом еще долго. А Эние... не надевать же на него блокирующий браслет, в самом деле. В конце концов, он в пределах края и здесь ограничений в использовании Искусства нет. Так что до конца его траура местные преподаватели не увидят ничего особенного в его облике. Фиолетовый с алым он покажет только тем, перед кем пожелает снять иллюзию.

   Вернувшись в резиденцию, граф списался с Евгением Ревским и узнал, что тот во Франции с лекциями по теории стиля и пробудет в Европе до осени. После этого он увиделся с Синаном, поселившимся в библиотеке князя и возвращающимся в свои апартаменты только спать. С его помощью Дейвин успешно и даже впечатляюще запутался в местной математике. А распутавшись, узнал, что Медуница молодец и действительно талантливая девочка, потому что вот это самое, в чем граф сейчас заблудился, как квам в предгорьях, она и изобрела. И на ею изобретенной базе можно делать не меньше трех базовых заклинаний менее энергоемким и долгим способом, чем известные и привычные. Выслушав это, он пошел к Алисе снова.

   Дейвин неожиданно пришел посреди дня. Я даже обрадовалась. Все какое-то развлечение по сравнению с надоевшей гимнастикой, не делать которую невозможно, потому что без нее на пятой минуте ощущаешь себя на потолке от тревоги. И минут десять было действительно неплохо. Он рассказывал о том, как Синан да Финей, проверив мою разработку, подтвердил, что законы волновой физики, по крайней мере в некоторых случаях, работают и для Потока. Я слушала, как о чем-то постороннем, но это хоть отвлекало. А потом он сказал:

   - Давай поговорим как маг с магом.

   Я кивнула и почувствовала, как меня опять затрясло, аж зубы лязгнули. Он сочувственно глянул на меня:

   - Мне подождать?

   - Нет, - гавкнула я сквозь дрожь. - Говори.

   - Когда-то давно, - начал он, - я был в том же положении, что и ты теперь. - Глядя в мои широко открывшиеся глаза, он усмехнулся и объяснил. - Нет, мать у меня совершенно нормальный родитель, я бы сказал, она эталон материнской ответственности и понимания. Я отхватил свое в школе. Между прочим, учителя были на стороне тех, кто на меня нападал. Так обычно и бывает, пока ситуацию не переломишь. Причем, вне зависимости от того, где она развивается, ломать ее нужно прежде всего внутри себя. Я дрался за право общаться с матерью. Должен сказать, у нас такая ситуация встречается не чаще, чем у вас тут магический дар. Но ты в сходных обстоятельствах. Тебе придется драться за право быть магом. Сперва с самой собой, затем, если потребуется, хоть со всем миром.

   - С собой я уже попробовала, - напомнила я. - Я сюда пришла из кордегардии. Тот вариант, с Сайгой, мне до сих пор кажется очень заманчивым.

   Он покивал, как-то странно морща нос.

   - Да, это так всегда сначала и бывает. Очень сложно понять, что ты, а что не ты, когда снаружи давят и требуют, не давая времени разобраться и решить, что нужно тебе самой.

   - Но ведь на меня никто не давит, - усомнилась я. - Я не думаю, что ему вообще есть до меня какое-то дело.

   - Никто не давит? - Дейвин посмотрел на меня скептически. - И никто не требует от тебя прекратить существовать или подчиниться?

   Я заплакала.

   - Но это же я, я сама, мне никто не приказывал и не заставлял! Я сама пришла в кордегардию, я сама открыла карту и стала смотреть, где чарр... - договорить я не смогла из-за слез.

   И Дейвин опять кивал моим словам, как будто слышал их уже много раз.

   - Мне тоже так казалось когда-то. Я сам вышел из спальни и пошел к воротам, а мог просто остаться в комнате, и все было бы хорошо. Я сам возразил, когда услышал, что взрослому парню нечего делать у мамы в праздничные дни, мог промолчать и остаться с целым лицом. Я сам спровоцировал драку, я и виноват, что на меня накинулись впятером. И нечего теперь жаловаться на то, что меня избили, ни один нормальный ребенок не лезет в драку с пятью противниками сильнее себя, это научит меня быть осторожнее. И так далее.

   - И чем все кончилось? - спросила я.

   Он как-то грустно улыбнулся.

   - Когда я сумел достаточно убедительно объяснить, что все равно уйду, даже если мне для этого придется убить их, - а надо сказать, они были довольно тупы и поверили в это не раньше, чем легли на землю и не сумели подняться, - меня выпороли.

   - И ты? - я не смогла спросить, смирился ли он. Мне почему-то показалось, что это будет оскорблением. Хотя все во мне было именно за эту версию.

   Он шевельнул бровями и снова сморщил нос: