Пурпурный рассвет. Эпидемия - Руслан Темир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Проскочив здание диагностического центра справа от дороги, увидел баррикады из мебели, мусорных баков и лавочек, которые перегораживали улицу. Огонь в железных бочках, расставленных между завалами, сильно чадил, создавая колонны дыма, вздымающегося в небо. Из баррикад торчали наспех сколоченные кресты, очень много крестов. От небольших, по пояс человека, до огромных, не ниже трех метров. На некоторых висели распятые животные: кошки, собаки, на один умудрилась втащить небольшого пони. На других — люди. Обнаженные, покрытые ранами и бурыми потеками крови. Под крестами сновали люди, бородатые, с оружием. Выматерившись, свернул на тротуар слева. Разворачиваться поздно, его уже заметили. Джип запрыгнул на бордюр, выкинул из-под колес комья земли с газонной травой, и полетел по плитке набирая скорость. Вдавил педаль газа в пол. Двигатель взревел. Деревья замелькали с устрашающей скоростью. Раздались хлопки выстрелов. Правое пассажирское стекло лопнуло от попадания, и засыпало салон. Несколько пуль ударили в двери и крыло, окатив машину звуком, похожим на дробь гороха, высыпанного в железный таз.
— Сука, сука, сука! — Закричал Саша, прижимаясь как можно ниже к рулю.
Баррикады справа закончились, дернул руль вправо, направляя джип в проем между деревьев, чтобы вернуться на дорогу. Машина содрогнулась от удара — металлический столбик ограждения оторвал бампер и, вырванный из земли, отлетел на проезжую часть. Догнали еще два выстрела, выбив заднее стекло. Поворот на Суворова. Саша выкрутил руль не сбавляя газа. Жалобно взвыли колеса, с трудом удерживая тяжелый внедорожник. Джип накренился, оторвавшись двумя колесами от асфальта. Заорал от испуга и в панике закрутил руль во все стороны. Сработала электроника автомобиля, удержав траекторию и не дав перевернуться. Машина опустилась обратно на все четыре колеса, вильнула и, взвыв двигателем, рванула в сторону Яблонвского моста. Князев вцепился в руль до ломоты в костяшках и постоянно смотрел в зеркало заднего вида, ожидая погоню. Но преследования не видно. Пролетел поселок за мостом, поворот на южный объезд и Энем, сбросив скорость лишь перед въездом в Афипский. Повернул на первом перекрестке налево, через встречную полосу, проскочил заправку, склады, выехал на грунтовую дорогу, идущую между зданиями промзоны. Еще раз свернул налево, в проем между двумя заборами и остановился на берегу небольшого озера в густых зарослях камыша.
Из машины выходить нет никакого желания. Опустил голову на руль. Пульс зашкаливал, дышать тяжело, словно пробежал кросс. Тело скрутил порыв тошноты. Еле успев открыть дверь, вывалился из машины, исторгая завтрак. В нос ударил кислый запах рвоты. Желудок содрогался спазмами, пока не вырвал все содержимое. Глаза слезились, из носа текло. Не вставая, дополз до водоема и окунул лицо в мутную илистую воду. Ожидаемой свежести не ощутил, вода теплая, как моча и пахнет тиной. Вернувшись к машине, достал бутылку минералки и вылил почти всю на себя, допив остатки.
Обессиленный, сел на водительское сидение, завел двигатель, включил кондиционер и направил на себя поток холодного воздуха.
«Что делать? — Мысли в голове метались как испуганные куры в курятнике, сталкиваясь друг с другом, перескакивая, не желая выстраиваться в логическую цепочку. — Уехать? Но куда? Что я смогу сделать один. Вернуться в Москву? Но старик был прав. Доживу до зимы, потом на хрен замерзну или умру от голода. Ехать на юг? Где там добывать еду? А если опять нарвусь на каких-нибудь психов? И Женя… На хрена, вообще, забрал ее из аптеки. Дернул же черт, зайти именно в эту аптеку. Сидел бы в квартире, удолбился до беспамятства и горя не знал. Так, соберись. Просто езжай отсюда, пока тебя не нашли. Хочешь болтаться на одном из тех крестов?»
Включил заднюю передачу, врубил музыку, чтобы не слышать своих мыслей и выехал из промзоны. Добравшись до асфальта, вдавил газ и покатил в сторону юга, стараясь ни о чем не думать. Но чем дальше уезжал от города, тем сильнее становилась боль в груди. Словно невидимый канат, который вытягивал все нутро, и с каждой сотней метров ощущение становилось сильнее. Не выдержав, резко остановил внедорожник прямо поперек дороги, выскочил и с воплем начал лупить ногами по колесам. Из глаз сами по себе потекли слезы. Крик перешел в надрывный плач. Отошел на обочину, опустился в пыль и просто уставился на прострелянный джип, изредка всхлипывая. Через десять минут, успокоившись, поднялся на ноги, вытер лицо и решительно зашагал к машине. В салоне сильно пахло алкоголем. Открыл багажник.
— Твою же ж мать!
Несколько пуль, пробив корпус авто, разорвали сумки в клочья. Спальный мешок, палатка, сумка с вещами, зияли дырами с рваными краями. Пакет с дорогим алкоголем, который набрал еще в Москве, размотало, словно в нем взорвалась граната. Вытекшее содержимое распространяло прошибающий нос запах спирта.
— Конченные твари! — Выругался Саша и грохнул дверцей багажника, так, что остатки заднего стекла высыпались под ноги.
Сел за руль, уверенно развернулся и поехал обратно, в Краснодар.
14.04 по московскому времени
Опасаясь засады, в город заезжал через Новую Адыгею, свернув перед Яблоновским на Тургеневское шоссе. Спрятал машину во дворе жилого дома. Взяв с собой лишь рюкзак, карабин и пистолет, отправился на разведку. Двигался короткими перебежками, останавливаясь, и внимательно осматривая окрестности. Добравшись до Сенного рынка, почувствовал запах гари. Осмотрелся по сторонам, увидел трехэтажное здание с пожарной лестницей. Перебравшись через забор, начал подниматься наверх, ступая осторожно, чтобы не создавать много шума. С верхней площадки лестницы до крыши недалеко, стоило лишь подтянуться, оттолкнувшись ногой от блока кондиционера, как оказался на залитом гудроном плоском верхе здания.
Южнее в небо поднимался столб черного дыма, подсвеченный снизу сполохами пожара. Доносились хлопки взрывающихся стекол. Сориентировавшись по улицам, понял, что горит отель, в котором они остановились.
«Выследили твари. Идиот, оставил открытыми ворота или с самого начала следили. Ублюдки.»
Спустившись вниз, направился в сторону пожара, хотя здравый рассудок просто кричал не делать этого. Здание охвачено огнем полностью. Пламя, со оглушающим гулом, вырывалось из оконных проемов и облизывало начинающее чернеть стены.
