Операция Хаос - Пол Андерсон

Языческие понятия о чести и справедливости ничего не значили там, куда мы собирались, а вот понятие силы и искупительной жертвы — значили. И хотя века уже минули с тех пор, как последний раз отправлялась служба языческим богам, в их символах еще сохранилось достаточно силы и могущества.

Джинни, как обычно, заколола отворот платья булавкой с изображением совы, знаком того, что она — имеющая лицензию ведьма. Грисволд разыскал где-то миниатюрную пластинку зеленовато-желтого цвета. Пластинка была ацтекского происхождения, и на ней было вырезано гротескное изображение скалящей зубы змеи, покрытой перьями.

Я прикрепил пластинку к своему превращательному фонарику и спрятал под рубашку. Немного смущающийся под взглядом пастора Карлслунда, Барни выудил из кармана сделанный в форме молоточка серебряный брелок — копию тех, что были распространены в эпоху Викингов. Брелок принадлежал его жене, но таскал его с собой сам Барни — на счастье. И теперь он перекинул его цепочку через шею Свертальфа.

Не было смысла тащить с собой огнестрельное оружие. И Джинни, и я весьма неплохо стреляли, по это — в евклидовом пространстве. Если из-за меняющейся гравитации траектория выстрела меняется самым непредсказуемым образом, забудь об огнестрельном оружии, приятель. Мы вооружились, пристегнув к поясу мечи. У Джинни был тонкий, современного производства, золингеновский клинок. Он предназначался главным образом для ритуальных действий, однако, и режущий край, и острие его были отточены. — Мой меч, более древний, тоже обладал магической силой. Тяжелое, падежное оружие. Он и в плавании побывал — служил абордажной саблей самому Декатуру.

Воздух для дыхания тоже мог оказаться проблемой. Ад печально известей своим бесчестием. И вообще, — это место во всех отношениях беспредельно грязное. В запасе у нас были дыхательные аппараты — из тех, что используют для подводного плавания. Если человек уподобляется русалке или иным подобным созданиям, лучше всего, если ему помогает маг или колдунья, способные к тому же отогнать, например, тюленя. Но тут уж как повезет.

Специалистов такого рода немного, поэтому чаще ограничиваются комплектом, состоящим из обычных баллонов и маски. Маски могут быть разными, в том числе и для различных животных. Мы разыскали еще и комплект, подходящий Свертальфу. И еще один я прикрепил к своему запасному баллону — для Валерии, если нам улыбнется удача.

На этом перечень нашего снаряжения заканчивается. Будь у нас время, мы бы смогли подготовиться лучше. И еще мы могли бы взять с собой не пару метел, а драконов, даже двух, и нагрузить на одного несколько тонн всяческого груза, чтобы во всеоружии встретить любую неожиданность, которую может предвидеть группа стратегического анализа. Однако армия уже пыталась действовать подобным образом, и потерпела неудачу. У нас были сведения, которыми не располагали армейцы, а еще у нас был единственный в своем роде советник. Может быть это сработает.

Пока мы вместе с несколькими помощниками торопливо готовились, Барни и Нобу тоже завершали приготовления к нашему перебросу. В последнюю минуту я попросил их сделать кое-что, и как можно скорее.

В центре пола была начертана фигура (не буду говорить какая именно). Ее обрамляли расставленные правильным пятиугольником освященные свечи. Сверху издавал неприятные звуки огромный колокол. Его можно было опустить. Колокол предназначался для выброшенной из адской Вселенной массы обмена. Возможно, это будет какое-то живое существо или некий газ. В общем, что-то, с чем будет трудно справиться.

— После нашего переноса, — сказал я, — сразу же помести сюда несколько фунтов какого-либо вещества. Конечно, если не окажется, что внутрь соваться опасно.

— Что? — в изумлении спросил Барни. — Но тогда это даст возможность преследователю совершить переход без затруднений.

— Что бы ни оказалось здесь, оно не сможет выйти за пределы диаграммы, — напомнил я. — Мы будем действовать очень быстро. Будьте наготове, пустите в ход все свое волшебство, чтобы оно не вернулось обратно. Не знаю, что нам удастся обнаружить. Возможно, оно будет иметь большое научное значение, а людям необходимо знать больше об Аде. Хотя скорее всего наша добыча будет равна нулю. Но все нее, подготовьте замену.

— Ладно. Для сумасшедшего ты рассуждаешь разумно. — Барии вытер глаза. — Проклятье, я должно быть подцепил какую-то аллергию.

Когда мы попрощались, сухие глаза остались лишь у Яноша. И в мозгу моем, размеренно и печально, звучала чужая мысль:

«Стив Павлович, Вирджиния Виллиамовна и кот, наверняка обладающий своей собственной душой, я больше не могу помогать вам. Теперь я обязан стать простым наблюдателем. Только наблюдателем, удовлетворяющим свою собственную любознательность. Не буду стягивать вас горем, которое вызывает у меня эта необходимость. Вы более не будете ни сознавать, ни ощущать моего присутствия. Прощайте! Да благословит вас Бог!»

Я почувствовал, как он уходит из моего сознания. Как сон, который обесцвечивается, когда вы, проснувшись, пытаетесь вспомнить его. И вскоре от него осталось лишь ощущение чего-то хорошего, происходившего со мной в течение двух-трех часов. Или нет, не совсем так. Подозреваю, что своим спокойствием в последующие минуты я обязан его незримому присутствию. Он не мог не помогать. Он был Лобачевским…

Рука об руку, держа в других свои метлы, мы с Джинни вступили в фигуру связи. Впереди шествовал Свертальф. В самой ее середине мы остановились, чтобы поцеловаться и шепнуть друг другу последние слова, а потом медленно натянули маски. Оставшиеся приступили к волшебству.

Зал снова окутался тьмой. Я ощутил, как скапливается энергия. Грохнул гром, заходил пол под ногами. Фигуры товарищей как бы отдалялись, и я уже висел над их головами. Сквозь усиливающийся грохот я расслышал, как моя ведьма начала читать то, что написано на пергаменте. Там стояло имя «Викторикс» и теперь силы природы переносили нас туда, где она находилась. Переносили сквозь дьявольское пространство-время.

Зал, звезды, Вселенные — весь мир начал вращаться вокруг нас. Мы находились в центре урагана. Все быстрее и быстрее вращался мир. Он превратился в одну гигантскую мельницу, а потом остался лишь рев, словно рев громадного водопада. Нас крутил, топил, засасывал бесконечный водопад и водоворот. Последний проблеск угасшего со страшной скоростью света… И когда мы достигли конца бесконечности, свет умер. А в самом конце нас ждал такой ужас, что мы никогда бы не осмелились встретиться с ним.

Никогда, если бы не наша дочь, Валерия Викторикс…