Оружие победы (иллюстрации оригинала) - Василий Грабин

Как только Огурцов и заряжающий покинули танк, к башне устремились конструкторы. Первым успел проскользнуть Мещанинов, за ним — Калеганов. В танке оказались ученик и учитель, они осмотрели противооткатные устройства. Все было в порядке. Их место в башне занял Шишкин — начал вращать маховики подъемного механизма: пушка заходила вверх-вниз Последними в танк забрались Горохов и Соркин. Долго они там просидели — о чем-то оживленно беседовали. Когда они покинули башню, лица их были исполнены удовлетворения. Горохов сказал:

— 76-миллиметровая пушка для вооружения среднего танка уже имеется. Поздравляю вас, друзья, с большим успехом!

К поздравлениям присоединились Огурцов и работники полигона.

Осмотр и проверка пушки на заводе не выявили никаких дефектов, все оказалось в полном порядке, в том числе и коренной вал, так беспокоивший Шишкина. Уже светало, когда вновь собрали и проверили пушку. Соркин и Огурцов — они всю ночь провели вместе с конструкторами и слесарями за разборкой и осмотром орудия — отвели меня в сторону и начали разговор о том, что теперь нужно связываться с КБ и заводом, которые создают средний танк.

Я был полностью согласен с ними, но мои возможности в этом смысле были ограниченны. Поэтому я попросил военных инженеров оказать нам помощь.

На следующий день Горохов и Соркин выехали в Москву для доклада о ходе заводских испытаний пушки Ф-34. Кроме того, нужно было скоординировать работу нашего КБ с работой конструкторов танка. (Средний танк Т-34, как мы позже узнали, создало КБ А. А. Морозова.) Через несколько дней, убедившись, что испытания завершаются успешно и даже с опережением графика, в Москву отправился и я. Теперь я был уверен, что удастся добиться разрешения на встречу с танкистами-конструкторами. Поэтому перед отъездом наметили двух наших сотрудников — Муравьева и Ласмана — для поездки на танковый завод и предложили им готовиться выехать по первой команде для конструктивной увязки пушки с танком Т-34.

2

Наступило время просьб и выяснений.

По-видимому, доклады Соркина в ГАУ и Горохова в АБТУ о результате испытаний нашей Ф-34 сделали свое дело: я получил согласие на полигонные испытания пушки, а Наркомат танковой промышленности разрешил провести увязку нашей пушки с танком Т-34. Муравьев и Ласман выехали на танковый завод. Задача их была: принципиально договориться с руководством КБ и завода об установке Ф-34 в их танк, а в случае, если препятствий к этому не будет, на месте провести компоновку нашей пушки в танке.

Как позже рассказывали наши посланцы, встретили их на танковом заводе с большим удивлением, но приветливо. Удивление понятно: вдруг откуда-то появляются незнакомые «пушкари» и предлагают сотрудничество. Главный конструктор А. А. Морозов, преемник и достойный продолжатель М. И. Кошкина, основоположника работ по созданию среднего танка, оказался человеком обаятельным. Он полностью, как выяснилось в первом же разговоре, разделял взгляды нашего КБ на роль пушечного вооружения танка. Наряду с хорошими ходовыми качествами и сильной броней, считал Александр Александрович, танк в первую очередь нужно вооружить предельно мощной пушкой, какая только может разместиться в отведенных для нее габаритах. Однако, если для вооружения танка мощной пушкой нужно расширить башню, следует идти и на это.

В то время одним из наиболее сложных вопросов, возникавших при проектировании среднего танка, был выбор типа двигателя, наиболее соответствующего условиям возможного применения танка в бою и при этом не слишком усложняющего машину. На танке Т-34 впервые в истории советского танкостроения был установлен мощный двигатель-дизель. Это значительно сократило расход горючего по сравнению с бензиновым мотором, уменьшило возможность возникновения пожара в боевых условиях и при запуске, позволило увеличить скорость и запас хода. Предшественниками танка Т-34, самой массовой машины в Красной Армии, были средние танки с колесно-гусеничным движением. Затем Кошкин, Морозов и их ближайшие помощники Таршинов и Кучеренко разработали вариант гусеничного среднего танка с заводским индексом Т-32. На базе его в результате усовершенствования и появился Т-34. Усиление броневой защиты танка достигалось не только за счет утолщения брони, но и за счет умелого расположения броневых листов: верхний и нижний лобовые листы, нависающие над гусеницей, имели большой наклон. Угол встречи снаряда с броней таким образом уменьшался, соответственно повышалась эффективность броневой защиты.

Средний танк Т-34 произвел на наших конструкторов сильное впечатление своими достоинствами, но и вызвал большое удивление: он оказался уже вооруженным: в нем была установлена 76-миллиметровая пушка, с ней танк проходил заводские испытания. И орудие это оказалось старым знакомцем нашего КБ — 76-миллиметровой танковой пушкой Л-11 Кировского завода.

Несмотря на то что пушка Л-11 уже стояла в танке, конструкторы-танкисты охотно пошли на ее замену. Во-первых, танковому заводу были известны конструктивно-служебные недостатки противооткатных устройств кировского орудия, а во-вторых, мощность Л-11, ее вес и габариты их не вполне устраивали. Наша Ф-34 пришлась им по вкусу во всех отношениях.

Конструкторы разных коллективов и даже разных отраслей машиностроения быстро находят общий язык. Особенно если перед ними одна задача, в успешном решении которой все заинтересованы. Сближало наши конструкторские бюро и то, что их танк и наша пушка находились примерно на одинаковой стадии отработки опытных образцов, мы даже несколько опережали танкистов.

Директор завода Ю. Е. Максарев, главный инженер С. Н. Махонин и главный конструктор А. А. Морозов оперативно решили все вопросы, связанные с компоновкой Ф-34 в танк Т-34. Муравьев и Ласман вместе с сотрудниками заводского КБ за несколько дней разработали и выпустили согласованные чертежи, установки пушки в танк. Этими чертежами и наше КБ, и танкисты должны были в будущем руководствоваться.

Кстати сказать, Ф-34 устанавливалась в танк довольно легко — нужно было изменить лишь лобовую броню качающейся части нашей пушки.

Закончив работу, Муравьев и Ласман поспешили домой, чтобы поделиться хорошими новостями.

Между тем опытный образец нашей пушки в танке БТ-7 успешно проходил полигонные испытания. Работники полигона отмечали:

— Это первая пушка, которая проходит испытания без срывов и замечаний.

После окончания полигонных испытаний мы предполагали опытный экземпляр отправить на танковый завод. Морозов и его конструкторы ждали нашу пушку. Но получилось иначе: по приказу заказчика нашу пушку отправили на советско-финляндский фронт. «Для испытаний ее в действительных боевых условиях», — как нам объяснили военные. Спорить было трудно. В самом деле, какое полигонное испытание может заменить фронт? Конечно, никакое.