Анжелика в Новом Свете - Серж Голон

– Боже правый! – пробормотал он вполголоса. – Какое безрассудство! – И, повернувшись к мессиру де Ломени, добавил:

– Вы были правы…

Ни для кого не составляло тайны, что Пон-Бриан был влюблен в эту чужую женщину, живущую в глуши леса, что он почти обезумел от страсти.

Никола Перро опустил голову.

– Если дело обернулось таким образом, вы не могли поступить иначе, монсеньор. Вы должны были его… Я прошу прощения за моего друга.

Он снял свою меховую шапку и молча склонился над телом. «Можно ли представить себе касту более грозную и решительную, чем эти канадцы?» – думал де Пейрак. И он словно увидел, как они бегут по снегу, в мороз, неся окостеневшее тело друга, взывающее к отмщению…

– Какие еще дела будут у вас ко мне, мессиры из Новой Франции? – снова заговорил Пейрак, и в голосе его послышалась горечь. – Вы хотели, чтобы Катарунк был сожжен? Ладно! Он сожжен, вы добились своего. Вы хотели, чтобы мое имя было забыто в Северной Америке, или чтобы я пал жертвой извечной ненависти ирокезов, или же, в крайнем случае, чтобы я стал на вашу сторону в той борьбе, которую вы ведете против них? Но вот тут ваши замыслы потерпели крах.

– Мессир де Пейрак, я никогда не отрекался от своих обещаний, данных вам в Катарунке, – протестующее сказал де Ломени.

– Ну, не вы, так ваши собратья. Модрей и особенно тот иезуит, что живет на реке Кеннебек. Ведь он-то не пожелал признать соглашение, заключенное вами со мною, с чужаком… Это он подослал Модрея и патсуикетов, чтобы они злодейски убили ирокезских вождей, и, по-видимому, правительство Новой Франции отнюдь не намеревается расследовать это преступление…

– Вы заблуждаетесь. Наше желание заключить союз с вами было искренним, и доказательством служит тот факт, что мессир де Фронтенак, узнав, что вы живы, несмотря на не слишком милосердное время года, спешно послал меня к вам гонцом с поручением и новыми предложениями.

– Вы хотите сказать, что, покидая Квебек, вы на сей раз не имели враждебных намерений по отношению ко мне?..

– Нет. И потом, ведь вы прекрасно видите, нас немного. Граф бросил взгляд на четверых изнуренных французов и троих индейцев – последние так еще и не пришли в себя, хотя для них сделали все возможное.

– Но что с вами произошло?

– Это трудно объяснить. Мы привыкли к таким зимним походам. Отлично прошли до Мегантика. Там мы наткнулись на следы вашей дуэли и тело несчастного. И вот не с той ли поры, как мы двинулись дальше, неся тело Пон-Бриана, нас стал преследовать какой-то злой рок?.. Ну прямо будто колдовство какое обрушилось на нас по мере того, как мы приближались…

– Вапассу – место запретное…

– Наши индейцы знают это. Они испугались. И видно, страх совсем лишил их сил, да и мы сами чувствовали, что понемногу слабеем с каждым днем. Но назад пути не было, это верная смерть. В конце концов у нас осталась только одна надежда на спасение – любой ценой добраться до вашего форта. Но после тех невероятных усилий, которые нам пришлось приложить, чтобы подняться на скалы около водопадов, усталость свалила нас, мы упали без чувств, и… Как это случилось, что вы нашли нас?

Никто ему не ответил.

– Как вы смогли найти нас? – повторил француз, с недоверием глядя на них.

– Сегодня ночь богоявления! – ответил Жоффрей де Пейрак с язвительной улыбкой.

Он посмотрел на собеседника долгим загадочным взглядом.

– Не все всегда получается так, как мы того хотим, сказал он. – Вы вышли из Квебека, я охотно верю в это, с намерением соединиться со мной на основе… ну, я бы сказал… нейтралитета. По дороге вы наткнулись на труп своего друга. Это вас взволновало, возмутило, и ваши намерения стали более воинственны, вы решили отомстить мне. Но зима – враг более жестокий, чем я, и в конечном счете вы благодарите судьбу за то, что я сам вышел вам навстречу, чтобы спасти вас от него. Право, создается впечатление, что наши встречи каждый раз обречены носить несколько двусмысленный характер. Должен ли я относиться к вам как к пленникам, как к заложникам, зная о ваших планах мести, или принимать вас как гостей, исходя из ваших первоначальных намерений?

И снова французы переглянулись, как бы советуясь друг с другом, а один из них, хорошо сложенный и даже несколько изысканной внешности, ответил:

– Прежде всего разрешите представиться. Я барон д'Арребу, главный синдик Квебека, и я могу подтвердить вам слова мессира де Ломени. Действительно, монсеньером губернатором де Фронтенаком на нас была возложена миссия встретиться с вами в мирных целях. Он намеревался сделать вам предложение… Но, быть может, мы сумеем обсудить его позднее, – неожиданно прервал себя барон, потирая свои окоченевшие пальцы, которые начинали отходить в тепле, доставляя ему жестокие страдания.

Он бросил взгляд на лицо Пон-Бриана, уже изменившееся под действием мороза и северного ветра, и этот покоящийся среди поблескивающих слитков золота труп казался мрачным символом тщеты ценностей мира сего.

– Учитывая побуждения, толкнувшие вас на убийство этого человека, – вновь обратился он к графу де Пейраку, – мы очень хотели бы рассматривать его не как враждебный с вашей стороны акт по отношению к Новой Франции, хотя мы не можем не скорбеть при виде такого насилия. Мессир де Ломени и я сам, мы долго прожили в этом весьма ограниченном кругу людей еще в те времена, когда колония только зарождалась, и мы знаем, какая строгая дисциплина нужна, чтобы не дать распоясаться демону сладострастия, но мы молились…

– У меня не монастырь! – сказал Пейрак. – У меня есть порох и веревка… и шпага для дворян…

– В вас нет святости…

– Нет! Избави меня Бог от нее!..

Они оба держались с крайней заносчивостью, словно готовы были вот-вот взяться за оружие. Парадоксальность ответов графа де Пейрака, окрашенных дерзкой иронией, приводила канадцев в негодование. Этот человек тоже оказался именно таким, каким рисовала его молва: черный дьявол рядом с дьяволицей, бросающий вызов своими гримасами и искрометным взглядом.

Напряжение достигло крайней точки.

Анжелика спустилась по ступенькам в залу и подошла к ним.

– Сядьте к огню, судари, – сказала она мелодичным спокойным голосом. – Вы так изнурены…

И видя, что граф де Ломени совсем слабеет, она обхватила его рукой и поддержала.

– Что делать с трупом? – прошептал Жак Виньо на ухо графу де Пейраку.

Хозяин Вапассу знаком показал, чтобы его вынесли во двор, на холод, в ледяной мрак.

Другого выхода не было. Мертвым здесь не место.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. УГРОЗА

Глава 1

Что это с ней? Может, она слишком мало спала, или это из-за ночных волнений, или, может, во всем виноват парализующий холод, который все усиливается? Проснувшись, Анжелика не в силах была шевельнуть ни рукой, ни ногой.