Бессмертная жена, или Джесси и Джон Фремонт - Ирвинг Стоун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что касается ее самой, то у нее на момент стало тяжело на душе, но она не была подавлена или сломлена развитием событий. Разве Джон не был покорителем и губернатором Калифорнии, а затем его провезли через континент как преступника; разве он не был важным первопроходцем Америки, составителем карт и открывателем Запада, а затем подвергся военно-полевому суду и был с позором удален из армии; разве он не был знаменосцем нового политического движения, а потом потерпел поражение и был забыт; разве он не был командующим армией Запада, а потом был смещен без возможности доказать свое истинное значение? В течение пяти лет они входили в число самых богатых людей мира, внесли самый большой вклад в экспансию на Запад со времени открытия Орегонской тропы; ныне же они остались без копейки, их железная дорога обанкротилась, идея трансконтинентальной железной дороги сочтена неосуществимой. Все, к чему бы ни прикасались, они доводили почти до конца, а затем чья-то рука, судьбы или человека, отбрасывала их в сторону. Их проекты продолжали развиваться; их идеи созревали и процветали; их достижения становились частью главного потока американской жизни; но они сами, пионеры, лишались участия и вознаграждения.
Что ж, если такая жизнь продиктована судьбой, то они мало что могут сделать и должны смириться с этим. Ее не страшило создавшееся положение, хотя она была обязана дать образование двум сыновьям. Не волновала ее и перспектива вернуться к суровой жизни: ее нисколько не смущало приготовление еды и уборка в комнатах мадам Кастро в Монтерее и на песчаных дюнах Сан-Франциско, если рядом с ней муж. Она может вернуться к такой жизни или начать иную, ожидающую ее; неприятности и разочарования не подорвали ее волю, ведь Джесси Бентон Фремонт похожа на крепко сколоченный корабль, которому нипочем штормовая погода. У нее одна проблема — сохранить здоровье мужа, спокойствие его ума, примирить его с потерями, помочь приспособиться, спланировать с ним новые направления, новую деятельность, новое начало. Разумеется, в пятьдесят семь лет он еще не выдохся. Шесть месяцев назад он был в расцвете сил; сегодня он опечален, огорчен. Завтра он отдохнет, восстановит свои силы и уверенность, а послезавтра они начнут сначала.
_/6/ _Джесси уволила всех слуг и служанок, оставив одну горничную. Лили помогала по хозяйству, молодой Фрэнк ухаживал за садом. Она держала в одном из банков Нью-Йорка некоторое количество акций и облигаций, полученных в подарок от Джона. Эти ценные бумаги были проданы, а деньги пущены на текущие расходы. Бывшую библиотеку барона Гумбольдта продали за значительную сумму; их лошади, экипажи и парусная лодка Чарли принесли достаточную сумму, чтобы оплатить самые горящие долги. Часть большого дома была закрыта; они перестали принимать гостей, кроме самых близких друзей вроде Ханны Кирстен.
Джесси непрестанно трудилась с отчаянием, ранее ей неведомым, посылая письма и петиции, чтобы побудить конгресс возвратить им сорок две тысячи долларов за конфискованный Блэк-Пойнт, добиться для Джона места в правительственном аппарате, которое обеспечило бы скромный достаток. С течением времени его горечь притупилась, он смог на какое-то время найти для себя занятие, выправляя запутанную отчетность железной дороги Мемфис — Эль-Пасо, но не было настоящей работы и подходящих должностей. Она видела, как раздражает его безделье, казалось, что внутри него что-то отмерло, и, несмотря на все усилия, она не смогла зажечь в нем внутренний огонь.
Годы, когда она не считала деньги, и золото Марипозы подорвали ее умение быть бережливой. Ее беспокоило то, что приходившие счета были все еще большими, хотя жили они вроде скромно. Не говоря своей семье, она взяла значительный заем в банке под залог Покахо, полагая, что деньги позволят прожить месяцы, необходимые, чтобы Джон начал новый бизнес или получил правительственное назначение. Ее задумка оказалась наполовину успешной, но возник вопрос об оплате личной расписки Джона, о которой он забыл при крахе; он так расстраивался, что не может оплатить ее, что Джесси отдала ему полученный ею заем, слукавив, будто деньги лежали в ее сейфе в расчете на подобный случай.
У них не было денег на самое необходимое. Именно в этот момент проявила характер Лили: она решила продать картины и предметы искусства и собрать деньги у тех, кто был им должен. Она взяла на себя ведение банковских счетов, покупала припасы, оплачивала счета, решала, какую часть участка следует обрабатывать, а какую — оставить неосвоенной.
Джесси была признательна дочери за то, что та сняла бремя с ее плеч, — это высвободило ее время и энергию для Джона. Они совершали длительные прогулки вдоль реки; проводили зимние вечера в библиотеке перед пылающим камином; строили планы вернуться в Сан-Франциско, как только конгресс оплатит Блэк-Пойнт, и построить небольшой коттедж с видом на пролив. Она старалась подбодрить его, передавая известия от друзей в Вашингтоне, которые были убеждены, что законопроект о Блэк-Пойнте будет принят, уверяли ее, что в генерале Фремонте крайне нуждаются на таком-то посту или на такой-то должности на Западе, что вот-вот последует назначение от президента Гранта или военного департамента. Однако ровным счетом ничего не происходило: конгресс не собирался платить за Блэк-Пойнт, президент Грант игнорировал просьбы об оказании помощи своему бывшему командующему.
Вдвоем Джесси и Лили совершили чудо, сохраняя Покахо почти два года. Между женщинами существовало молчаливое согласие не говорить Джону, что было продано и насколько бедственным было их положение. Но наступил момент, когда Лили призналась матери, что денег больше нет и нет вещей, которые можно продать, и что для покупки еды и содержания Чарли в Аннаполисе и Фрэнка в Вест-Пойнте они должны пойти на новый заем под залог Покахо. Они понимали, что это начало конца, поскольку не было возможности оплатить проценты по первому займу; если они не справятся с новой задолженностью, то потеряют Покахо и останутся без крыши над головой.
— Не думаю, что мы должны действовать таким образом, мама, — сказала Лили. — Отец будет в отчаянии, если мы потеряем дом. У меня есть шанс, но я не уверена, что ты одобришь…
— Что ты предлагаешь, Лили?
— Я найду работу в Нью-Йорке. Ныне много девушек уходят в бизнес, чего не было в прошлом. Ты знаешь, что с бизнесом у меня получается, во всяком случае так говорит отец. Так почему же я не могу найти работу в какой-нибудь конторе?
Что-то, мелькнувшее в глазах матери, остановило ее.
— Ты добрая и смелая, Лили, — прошептала Джесси. — Но разве ты не видишь, что мы не можем этого сделать из-за отца? Пока мы живем тихо здесь, в Покахо, мир ничего не знает о состоянии наших дел. Но стоит тебе поступить на работу, и весь мир узнает, что мы в отчаянном положении и находимся на содержании дочери. Я хотела бы взять работу рядом с тобой, в той же конторе, но ты знаешь, как горд наш отец; он воспримет это как свидетельство провала. Мы должны избавить его от такого унижения. Дай мне еще немного времени: что-нибудь произойдет — назначение, деньги за Блэк-Пойнт…
— Понимаю, мама, — сурово ответила Лили.
Итак, они взяли новый заем под ипотеку Покахо. Зимой 1873 года неожиданно возникли большие расходы: выплыли новые долгосрочные долги, о которых не знали Джесси и Лили, но которые, как сказал Джон, необходимо покрыть. Стараясь выиграть время, сохранить рушившиеся надежды, они все больше и больше увязали в невыплате процентов по займам, и наконец к концу 1873 года банк лишил их права выкупа заклада и забрал дом.
Не жалея имущества, но с почти разбитым сердцем из-за того, как это подействовало на ее бледного и седого мужа, Джесси уложила пожитки, и они переехали в Нью-Йорк. На имевшиеся доллары они арендовали небольшой уродливый дом на Восьмой-стрит, с облезшей краской на фасаде, грязный и изношенный внутри. Четыре дня Джесси и Лили работали неистово, занимаясь покраской и приведением дома в порядок; в это время Джон находился у одного из друзей. Когда он появился дома, то ранее захламленные и темные комнаты были очищены.
За аренду дома они заплатили за два месяца вперед. У Джесси оставались деньги, достаточные для покупки продовольствия приблизительно на такой же срок. Она удвоила усилия, составляя письма конгрессменам, старым друзьям в армии и правительстве, выдвигая новые планы и схемы, чтобы добиться для Джона хотя бы маловидного поста, помочь провести через конгресс законопроект о возмещении за Блэк-Пойнт. Несколько раз казалось, что она близка к успеху: кандидатуру Джона предлагали на пост губернатора различных территорий, комиссара по делам индейцев в одном из западных районов, сборщика или комиссара Земельного управления в Сан-Франциско. Палата представителей провела законопроект, выделявший средства для компенсации за конфискацию Блэк-Пойнта, но в последний момент его отклонил сенат.