Стражи Хейвена - Саймон Грин

Хок и Фишер переглянулись, и у Бакена упало сердце, когда он увидел выражение их лиц.

— Ни через какой черный ход пробиваться мы не будем, — твердо заявил Хок. — Мы капитаны городской Стражи. Мы войдем в парадную дверь. Мы всегда входим в парадную дверь. Верно, Изабель?

— Верно, Хок — Фишер улыбнулась. — И тот, кто захлопнет дверь перед моим носом, крепко пожалеет об этом.

Оба Стража с решительным видом направились к парадному входу, держась за свое оружие. У Бакена возникло непреодолимое желание как можно скорее убраться подальше отсюда, но ему пришлось последовать за ними.

Хок потянул шнурок звонка и настойчиво постучал в дверь. Фишер для верности несколько раз пнула дверь ногой. После небольшой паузы массивная дубовая дверь распахнулась и на пороге возник высокий, с величественной осанкой дворецкий, одетый, как того требовала традиция, в чуточку старомодную парадную одежду. У него была густая копна тщательно ухоженных седых волос и внушительные кустистые брови, из-под которых сверкнул еще более внушительный и грозный взгляд, когда он понял, что перед ним Стража.

— В чем дело? — спросил он надменно и подобрал уголки рта, словно надкусил особенно кислый лимон.

— Мы пришли на прием, — беззаботно ответил Хок. — Покажите ему наши приглашения, Бакен.

Бакен поспешно протянул приглашения. Дворецкий даже не удостоил их взглядом.

— Здесь какая-то ошибка… сэр. Сегодняшний вечер устраивается исключительно для молодых джентльменов и леди, принадлежащих к знати. Вам тут нечего делать… сэр.

— Мы капитаны городской Стражи, — произнес Хок — Мы пришли сюда по делу.

Дворецкий резко взмахнул рукой, и за его спиной возникли двое охранников с мечами в руках. Дворецкий слегка улыбнулся. Глаза смотрели холодно и презрительно.

— Вы забыли, где ваше место, капитан. Ваши жалкие законы и правила не имеют силы для тех, кто выше вас по рангу. А теперь будьте любезны убраться отсюда. Немедленно.

— Вы, кажется, не поняли, что я вам сказал.

— Уходите сейчас же, — настаивал дворецкий — В противном случае я велю своим людям спустить на вас собак.

Хок нанес ему молниеносный удар ниже пояса, выждал, когда дворецкий согнется пополам, и вторым ударом уложил на пол. К тому времени, когда оба охранника опомнились, Хок вытащил топор, а Фишер обнажила меч, они уже перешагнули через лежащее на полу неподвижное тело дворецкого и вошли в зал. Охранники взглянули на них, потом на Чарльза Бакена, самого знаменитого дуэлянта в Хейвене, и быстро вложили свои мечи в ножны.

— Мне недостаточно платят, чтобы я еще и такими делами занимался, — напрямик сказал один из них, второй, согласившись, кивнул головой. — Если вы на прием, то идите туда.

Хок и Фишер любезно улыбнулись и не спеша прошествовали в направлении, указанном охранником. Бакен переступил через тело дворецкого и последовал за ними.

— Вы обещали мне хорошо себя вести, — напомнил он.

— Мы еще никого не убили, — ответила Фишер.

У Бакена мелькнуло ужасное подозрение, что она не шутила.

Откуда ни возьмись появился лакей в довольно ярком коротком камзоле и, приняв их, по-видимому, за официальных гостей, повел в главный бальный зал. Слуги, нагруженные подносами с едой и питьем, сновали взад и вперед по широким коридорам. До Хока начал доноситься нарастающий шум, звуки сотен голосов, разговаривающих, смеющихся, спорящих. Шум становился все громче, а когда лакей распахнул огромные двойные двери, на них обрушилась волна звуков. Хок, Фишер и Бакен на мгновение застыли в дверях, приходя в себя от вида и шума развлекающейся знати.

Сотни ярких, одетых во все самое лучшее молодых людей собрались в огромном танцевальном зале. Здесь можно было увидеть самые разнообразные фасоны и стили, начиная от чересчур смешных и кончая просто нелепыми. Хок не удивился — ведь аристократическая молодежь неравнодушна ко всему кричащему, яркому. Смысл моды для элиты — выбрать такую одежду, которой ни у кого больше нет. Однако же в толпе были не только молодые люди, среди них находилось довольно много мужчин и женщин постарше, свидетельство того, что Клуб адского огня привлекал к себе гораздо большую часть знати, чем предполагал Хок. Ему совсем не понравилось, что некоторые костюмы напоминали бесовские одеяния: неровно обрезанная кожа, меховые шкуры, выкрашенные в фантастические цвета, браслеты с металлическими заклепками, ошейники с заостренными шипами. Обнаженные плечи одной красивой женщины в черных лохмотьях обвивала живая змея.

На галерее громко играл оркестр, но никто не танцевал. Не для того они здесь собрались. Хок оторвал взгляд от знати и оглядел огромный танцевальный зал. Таких просторных парадных залов он еще не видывал: потолок терялся где-то высоко над головой, пропадал в тени. Три гигантские люстры из бронзы и хрусталя освещали зал сотнями свечей. Хок с опаской покосился на них. Они, казалось, весили по полтонны каждая, а толстые канаты, с помощью которых люстры поднимали и опять опускали на место, выглядели снизу тонкими нитками. Хок решил, что за освещением зала надо последить — он не доверял люстрам, они всегда казались ему небезопасными.

Хок заметил, что лакей все еще стоял рядом и ждал, когда его отпустят. Хок кивнул — только тогда лакей поклонился и удалился. Бакен задумчиво посмотрел ему вслед. Его поражало, с какой свободой Хок и Фишер обращались со слугами. Как правило, такой способностью обладали немногие. Большинство робело перед слугами знати. А вот Хок и Фишер — нет. Конечно, объяснение простое: Хок и Фишер не тушевались не только что перед слугами — вообще ни перед кем.

Бакен посмотрел на бальный зал. Давненько не был он здесь желанным гостем. Почти помимо его воли в памяти всплыл последний визит в Хайтауэр-Холл. Лорд Родерик Хайтауэр, как всегда, уехал на охоту за оборотнями, а Луис в то время еще служил в армии. В доме оставалась только леди Хайтауэр. Семьи Хайтауэров и Бакенов дружили на протяжении нескольких поколений, но это не помешало леди Хайтауэр холодным и бесстрастным тоном объявить ему: пусть он прекратит свою связь с Сестрами Радости, иначе, начиная с этого момента, может считать себя исключенным из высшего общества. Бакен тогда промолчал. Ему нечего было сказать.

— Ты глупец, — отчитывала его леди Хайтауэр. — У тебя прекрасные друзья, положение в обществе, ты богат, у тебя прекрасное будущее в политике и все привилегии, которые способна дать тебе семья. А ты отвергаешь все из-за проклятых женщин. Ты мне противен. Вон отсюда.

Он тогда стоял и молча слушал, а когда она кончила свою речь, учтиво откланялся и ушел. С тех пор Бакен держался подальше от района Хай-Тори. И вот он снова здесь, его снова окружают знакомые лица и звуки. Он, оказывается, и не представлял, как соскучился по всему этому обществу. Очнулся он от своих воспоминаний, когда понял, что к нему обращается Хок.