Браслет - Владимир Плахотин

       - Товарищ не понима-а-ает!

       Наталья поджала губы:

       - Объясни толково, может статься, пойму...

       Пашка радостно заржал и стиснул её ещё крепче.

       - На ентом самом месте, - кривлялся он, тыча пальцем в экран, - плавали малю-у-усенькие такие кораблики - километра с два длиною каждый - с самолётиками там, со с ракеточками, со всякой такой военной дребеденью. Бомбить хотели Саддамчика. Ага! Так мы его - фук! - и нету Кука! Людишки одни только и остались. Одежду - и ту корова языком слизала! Представляешь? Вот они, бедолаги, и плавают таперича тама и не знают, куды податься, кому отдаться?

       Пашку, прямо-таки, распирало безудержное веселье. Чего нельзя было сказать о его супруге.

       - А ты-то здесь каким боком? - спросила она, всё ещё хмурясь.

       - И-и-и! - притворно скривился Пашка, неприметно махая возле виска. - Совсем плохой стал! Не понимает! Идея-то - моя! - Он со значением постучал себя по лбу. - А уж исполнение, ессессно... - широкий жест с поклоном в мою сторону.

       Наталью уже утомили Пашкины выкрутасы и она сердито спросила:

       - Ну и зачем ты мне всё это рассказываешь?

       Подвижное лицо Пашки приняло кислое выражение:

       - А что? Разве не интересно?..

       На что Наталья только вздохнула:

       - Чем бы дитя ни тешилось...

       Пашка повернулся ко мне:

       - Нет, вы на неё только посмотрите! Она так ничего и не поняла! - Он театрально воздел к потолку растопыренную пятерню и потряс ею: - Это же начало!!!

       - Начало чего? - равнодушно отозвалась Наталья, слушая его уже вполуха.

       - Ты что, совсем ничего не помнишь? - Пашка даже отстранился от неё, округлив глаза. - Мы ж с тобою говорили...

       В этот момент я поймал на себе взгляд Насти:

       "Что это вы тут затеваете?"

       "Ничего особенного, - так же, не раскрывая рта, ответил я ей. - Пашка проталкивает идею переустройства мира на свой лад. А это, - я скосил глаза на экран, - первая проба".

       Настя в ответ только вздохнула.

       "Как переночевала?" - обеспокоенно спросил я, уловив в её взгляде нечто, пронзившее меня.

       "В гостях хорошо..." - уклончиво ответила она.

       "Домой хочешь?" - виновато спросил я.

       "А сам как думаешь?" - опять вздохнула она и отвела подозрительно заблестевшие глаза.

       Дело понятное. Каждому человеку требуется место, куда можно вернуться. А вот нам, несмотря на моё хвалёное всемогущество, возвращаться-то как раз и некуда. В принципе, восстановить порушенное я бы мог... Но! Главное-то ведь - люди. Жить надо среди людей. А они там озлоблены и напуганы. Сами себя боятся. Что толку от того, что я восстановлю архитектуру? Ситуация от этого не изменится. Она творится в душах людей. А эта епархия не в моей власти.

       "Потерпи, моя хорошая, - послал я ей вымученную улыбку. - Чуть погостим и я сотворю тебе уютное гнёздышко в любом уголке Вселенной".

       Настя лишь благодарно взмахнула повлажневшими ресницами и едва заметно улыбнулась.

       А пока длилась наша безмолвная беседа, Пашка, с пеной у рта, старался воспламенить супругу своей программой, основные положения которой, как я понял из их дискуссии, они уже обсуждали ранее. Однако Наталья считала всё это чистым ребячеством.

       - И чего мелет? - усмехалась она и тут же переходила в атаку: - Ну скажи, скажи, если ты такой умный, как ты собираешься жить без всего этого? А? Без кастрюль? Без чайников? Без вилок-ложек? Без плиты, в конце концов? А штаны порвёшь, чем зашивать будешь? Пальцем, что ли? Да тут, куда ни глянь, везде железо! Тот же умывальник, ведро, кружка - из чего делать будешь?

       - Можно найти заменитель! - не сдавался Пашка. - А иголку можно из рыбьей кости сделать! - брякнул он, глупо улыбаясь. - Эскимосы же вон живут?

       - Ну тогда и жену себе ищи из эскимосов! - вскипела Наталья. Пашка сумел-таки вывести её из себя.

       - Видал? - подбоченился он, призывая меня в свидетели. - Баба Яга всегда против!

       - А ты как думал? - улыбнулся я. - Надо выслушать все заинтересованные стороны. И только потом принимать решение.

       - Э-э! - разочарованно отмахнулся Пашка. - Так мы будем до ишачьей Пасхи телиться! И ничего не сделаем!

       Он сел на табурет, привалился спиной к столу, опёрся об него локтями, положив ногу на ногу, и стал демонстративно смотреть в морскую даль. Спор с супругой выкачал из него весь боевой задор. Лицо его приобрело покорное, как у коровы, выражение: мол, режьте меня на куски, ешьте меня с маслом, а мне уже абсолютно на всё наплевать!

       Пока родители в споре рожали истину, из спальни потихоньку выглядывали две любопытные рожицы: это Пашкины отпрыски давно проснулись и с интересом прислушивались к громким, но мало понятным разговорам.

       И вот, как только отец семейства произнёс свою гневную тираду и потерял к разговору интерес, старший из пацанят подбежал к матери и дёрнул за подол.

       - Чего тебе? - наклонилась она к нему. Он что-то просопел ей в самое ухо, на что она пожала плечами: - Ну... я не знаю... Это ты у дяди Володи спрашивай.

       - Что случилось? - улыбнулся я.

       - Пусть сам скажет, - подтолкнула она сынишку ко мне.

       Тот обежал вокруг стола и, направляясь ко мне, перелез через отцовы ноги. При этом он всё время косил глазом в сторону экрана, всё так же отсекавшего добрую половину комнаты. Тут он не утерпел и, как бы невзначай, протянул к нему руку. Само собой, она легко прошла сквозь изображение. Та её часть, что оказалась по другую сторону экрана, стала невидимой. Мать, внимательно следившая за перемещениями сына, невольно вскрикнула. Мальчишка вздрогнул и испуганно отдёрнул руку. Естественно, она осталась целой и невредимой и боли он не ощутил. Ему стало интересно и он собрался повторить эксперимент. Но мать резко одёрнула его:

       - Не смей!

       - Да ты не волнуйся, - успокоил я её. - Это всего лишь видимость. - И, притянув мальчонку за "пострадавшую" руку к себе, спросил: - Ну, что у нас?

       - Катача хочу! - просопел тот, не отводя расширенных глаз от экрана.

       - Какой там "кататься"! - ожил вдруг Пашка. - Машину-то спёрли ночью!

       Наталья ахнула и закусила губу. Но я только усмехнулся:

       - Какие проблемы? Новую сляпаем!

       И тут же, не отходя от кассы, стал "чудить".

       Над столом возникло серебристое облачко, с тихим свистом пришло во вращательное движение, образовав собою маленький вихрь, и в то же мгновение уплотнилось и вырисовалось в мультяшного Зайца из "Ну, погоди!" Эти неуловимые метаморфозы происходили за спиной пацанёнка и потому он оглянулся, лишь когда Заяц окликнул его звонким голосом: