На повестке дня — Икар - Роберт Ладлэм

— Не извиняйтесь! — отозвалась Калейла. — Это я виновата. Просто нажала не на ту кнопку. Пожалуйста, посоветуйте, что следует нажать теперь?

— О да, конечно, конечно!.. — зачастил мужской голос, стараясь подавить раздражение. — В телефонном ящике есть переключатель... Видите?

— Вижу...

В фойе на первом этаже к Вараку немедленно подошел администратор в смокинге.

— Я договорился встретиться здесь с деловым партнером, но, каюсь, проспал... — ударился в подробности Варак. — Прилетел из Парижа, смена часовых поясов, то да се, и вот, пожалуйста... Кажется, опоздал. Не попадался ли вам на глаза мистер Гринелл?

— Мистер Гринелл и убитая горем миссис Ванвландерен минут десять назад вместе с остальными уехали. Полагаю, на заупокойную службу. Мистер Ванвландерен милейший был человек, достойнейший...

— Я с вами полностью согласен, он также был моим деловым партнером. Нам необходимо попасть на заупокойную службу. Случайно, не в курсе, по какому адресу они поехали?

— Сожалею, сэр, но тут я ничем не могу помочь!

— Возможно, швейцар знает? Может, он говорил таксисту, куда ехать?

— Мистер Гринелл на такси не ездит, сэр, — отвел взгляд администратор. — У него лимузин, вернее, лимузины...

— Все понятно, — сказала Калейла, беря Милоша Варака за руки. — Пойдемте, мы обращаем на себя всеобщее внимание.

Они направились к выходу.

— Кажется, удача от меня отвернулась, — сказал Варак. — Все остальное уже не имеет значения.

— Как вас звать?

— Милош... Зовите меня просто Милош.

— Я бы хотела узнать кое-какие подробности, и не забывайте о моей сумочке, где ваш пистолет, а мой, к вашему сведению, у меня в кармане пальто. Стреляю без предупреждения.

— Что касается подробностей, я готов удовлетворить вашу любознательность, вот только не соображу, где это будет удобней всего сделать.

— Тут неподалеку есть уютный ресторан, а я еще и с голоду умираю. Буду есть левой рукой, а вы имейте в виду — чуть что не так, и у вас никогда не будет детей. Я понятно излагаю?

— Понятно, мисс Рашад! Вы такая великодушная...

— Даже очень, мистер Милош, даже слишком, потому что, как вам известно, я наполовину арабка. Помните об этом.

Они сидели напротив друг друга в просторной круглой кабинке в итальянском ресторане в двух кварталах к северу от отеля. Варак рассказал в подробностях все, что услышал с помощью наушников и звукозаписывающей аппаратуры.

— Я поражен. Не скрою, я обескуражен... Вот уж не думал, что Эндрю Ванвландерен способен действовать обособленно, не ставя в известность свою жену!

— А вам бы хотелось, чтобы она ему «пулю в лоб» и чтобы его «закопали» где-то в Мексике?

— У нее, уверен, рука не дрогнула бы. Знаете, а он был неумный человек.

— Позвольте с вами не согласиться. Он провел свою партию блестяще. Все, что он предпринял, больнее всего ударило по Эвану. Палестинские террористы обработали денежки вашего Эндрю с лихвой, до последнего цента. Между прочим, с вашей подачи, мистер Милош.

— Я возражаю против этой формулировки.

— Хорошо, я скажу иначе. С того момента, как вы заявились в Госдеп к Фрэнку Свонну, все и попалилось.

— Но я и подумать не мог, во что это выльется!

— Вы, мистер Милош, предприняли неверный ход.

— Согласен, но не во всем.

— Давайте обсудим все с самого начала, давайте вернемся назад.

— Нет нужды возвращаться назад, поскольку по существу дела я вам ничего не сказал.

— Но нам известно гораздо больше, чем вы думаете. Сейчас мы просто распутываем клубок, как любит повторять мой шеф. С трудом поддающийся обработке конгрессмен не без вашей помощи выталкивается на политическую орбиту, где на него сваливаются, как снег на голову, должности и посты, о которых другие члены конгресса и не мечтают. В один далеко не прекрасный день самым таинственным образом исчезает на пару суток председатель комитета, занимающегося проверкой расходования бюджетных средств, и вот тут на всеобщее обозрение выставляется, опять же не без вашей помощи, никому до этого не известный конгрессмен, что, к величайшему сожалению, завершается преданием огласке его тайной миссии в Омане и, как следствие, широко разрекламированной церемонией вручения президентом конгрессмену высочайшей награды Соединенных Штатов. Короче говоря, у вас повестка дня продумана в деталях и, я бы сказала, является, по существу, долговременной... Не так ли?

— На мой взгляд, все было продумано и организовано наилучшим образом.

— Остается пожелать, чтобы вы продумали более тщательно его участие в предвыборной гонке. Вы ведь желаете видеть его вице-президентом?

— Вам и это известно?

— Разумеется. Тем более, что выборы президента и вице-президента не происходят спонтанно, а являются частью продуманной государственной политики.

— Ну если только продуманной... — усмехнулся Варак.

— Мистер Милош, откуда вы родом?

— Мисс Рашад, должен сказать, что, глядя на вас, у меня сердце кровью обливается. Пожалуйста, перестаньте терзать телятину левой рукой. Я никуда не убегу, ей-богу!

— Но я же совсем не знаю вас! Вдруг вы что-то против меня задумали? В лифте, к примеру, набросились, как лев, на беззащитную жертву.

— А вы, мисс Рашад, знаете, что львы не охотятся? Добычу добывают львицы. А вот человек еще более циничен, он посылает в бой своих детенышей. Сколько погибнет — никого не интересует. Важен результат.

— Мистер Милош, скажите, вы военный человек? — спросила Калейла, глядя на Варака в упор.

— А какое это имеет значение?

— Вот вы сказали «важен результат». Какой результат, во время каких действий? Например, выражение «выигрыш войны» для военного человека вовсе не означает победу на полях сражений. Обратите внимание, Израиль формально выиграл у арабов все сражения после мая 1948 года, но ни разу не выиграл ни одной войны. Ливанскую кампанию просто проиграл... Для военных победа заключена в достижении стратегических целей, поставленных еще до начала войны. А успех на поле боя, мистер Милош, одно из возможных слагаемых победы, но не более... А что касается «человеческих детенышей», цинизм исламского джихада — тому подтверждение.

— Ого! Снимаю перед вами шляпу, мисс Рашад.

— Благодарю. А вам советую включить в вашу повестку дня более тщательную проработку стратегических целей. Варак улыбнулся:

— Вы задали вопрос, откуда я родом. В августе шестьдесят восьмого мою родину бросили под танки, и я поклялся тогда отдать свою жизнь за подлинную демократию на земле, без насилия и бряцания оружием.

Калейла вытащила из-под стола правую руку, левой рукой положила пистолет в сумочку и откинулась на спинку стула.

— Думаю, пора научиться обходиться без ножей и вилок, — сказала она и стала массировать кисть правой руки.

— А я хотел было предложить вам заказать итальянскую закуску «Ассорти», которую обычно берут руками, но не отважился. Подумал, вдруг вы решите, что я мужлан хамовитый.

— Это у вас юмор такой?

— Жалкая попытка, мисс Рашад. Мне сейчас не до юмора. Сижу и все время думаю о том, чтобы ничего не случилось с госсекретарем, чтобы он благополучно долетел до Кипра.

— Успокойтесь! Вы успели предупредить службу безопасности, а это главное. Меры уже приняты.

— Только и остается надеяться на их расторопность.

— Мистер Милош, давайте продолжим разговор о конгрессмене Кендрике. Почему вы остановили именно на нем свой выбор? Каким образом вам удалось скачать информацию, с компьютера, если доподлинно известно, что источники информации имеют абсолютно надежную защиту? Но если кто-то вам эту информацию предоставил, хотела бы я, чтобы этот «кто-то» когда-нибудь почувствовал и понял, что поступить так, как он поступил, все равно что оставить безоружного человека одного, без всякой поддержки и помощи, глухой ночью на темной улице в каком-нибудь вражеском городе.

— Не скрою, мне была оказана кое-какая помощь, потому что одновременно было оказано и доверие, когда выяснилось, откуда я родом, как вы изволили выразиться.

— Но почему выбор пал на Кендрика?

— Мисс Рашад, я буду краток, да и вы, пожалуйста, не вдавайтесь в рассуждения и в подробности.

— Ничего себе! Ну хорошо, поехали...

— Назрела необходимость внести изменения в состав администрации, которая не сегодня-завтра будет переизбрана, вот в чем дело.

— Кто бы спорил! Но ведь это не вам решать, а избирателям.

— Не вдаваясь в подробности, могу лишь сказать, что на электорат я не возлагаю никаких надежд. Да вы и сами кое в чем убедились!

Калейла кинула на Милоша внимательный взгляд.

— Сан-Диего, Ванвландерен и Гринелл? — сказала она.

— Сан-Диего, Ванвландерен и Гринелл, — повторил Варак. — Деньги переправлялись через Цюрих в Бейрут, а затем в долину Бекаа с целью организовать ликвидацию основного политического соперника.