Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Научные и научно-популярные книги » История » Сталин - Дмитрий Волкогонов

Сталин - Дмитрий Волкогонов

Читать онлайн Сталин - Дмитрий Волкогонов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 120 121 122 123 124 125 126 127 128 ... 322
Перейти на страницу:

Судя по многочисленным письмам, которые я получаю после своих публикаций, среди читателей есть и такие, которые хотели бы вывести сталинские репрессии "за скобки". Согласны анализировать все его шаги, "заслуги", "свершения", но не хотят даже говорить о репрессиях. В лучшем случае отсылают к Ежову, Берии и т.д. Происходит своеобразное "расслоение" биографии: признается то, во что эти люди верят. Когда я читал тома дел с фамилиями погибших, невинно погибших "благодаря" Сталину тысяч людей, я как бы слышал их голоса из давно ушедшего: вечное недоумение, смертельную тоску, отчаяние и утраченные надежды. Думаю, хорошо бы этим людям, пытающимся обелить деспота, дать почитать эти тома. Репрессии - крайнее, выражение диктаторского единовластия - являются апофеозом аморальности. Сталин медленно, но неуклонно шел к тотальному террору. Но ему, человеку злого, хитрого ума, были необходимы "оправдательные аргументы перед партией, народом, историей. Этих аргументов у него не было. Он их сфальсифицировал, сфабриковал, в частности с помощью политических процессов. Сталин, дирижировавший из-за кулис этими процессами, преследовал ясные для себя цели.

После процесса над Зиновьевым и Каменевым 23 января 1937 года в Москве начался так называемый процесс "семнадцати". Здесь вместе с Пятаковым, которого Ленин назвал в своем "Письме к съезду" человеком "несомненно выдающейся воли и выдающихся способностей", было еще шестнадцать обвиняемых. Главная цель процесса - доказать, что Троцкий с помощью этих людей организовывал вредительские акции, готовил реставрацию капитализма в СССР. Процесс так тщательно "подготовили", что Пятаков, с его выдающейся волей, красочно описывал свою встречу с изгнанником в Осло (где подсудимый никогда не был), говорил о том, что Троцкий в своей "директиве поставил два варианта о возможности нашего прихода к власти. Первый вариант - это возможность прихода до войны и второй вариант - во время войны. Первый вариант Троцкий представлял в результате, как он говорил, концентрированного террористического удара. Он имел в виду одновременное совершение террористических актов против ряда руководителей ВКП(б) и Советского государства, и, конечно, в первую очередь против Сталина и ближайших его помощников. Второй вариант, который был, с точки зрения Троцкого, более вероятным, - это военное поражение..."471. Дальше все в том же духе. Зиновьева и Каменева Сталин взял измором и обманом; Пятакова и его "содельцев" - пытками.

Еще один спектакль, так называемый процесс "двадцати одного", был особенно тягостным. Здесь готовилась расправа над Бухариным, Рыковым, Крестинским, Раковским, Розенгольцем, другими мучениками сталинского произвола.

С помощью этих судилищ Сталин хотел нанести последний, сокрушающий удар по бывшим - главным образом - сторонникам Троцкого, заклеймив их как "оголтелую банду вредителей", занимающуюся "шпионажем, террором, убийствами, поджогами". Троцкий был главной идейной и политической мишенью Сталина. "Дуэль" с Троцким продолжалась. В ней не могло быть ничьей. Не случайно, что в обвинительном заключении по делу Г.Л. Пятакова, К. Б. Радека, Г.Я. Сокольникова и других на нескольких страницах текста Троцкий упоминается пятьдесят один раз! Аналогичная картина и в обвинительном заключении по делу Н.И. Бухарина, А.И. Рыкова, Н.Н. Крестинского, Х.Г. Раковского, А.П. Розенгольца и их товарищей по несчастью. Когда начались процессы, Троцкий из Мексики все время давал понять, что да, "судят его единомышленников, но судят за идеи". Так, почти в каждом выпуске своего "Бюллетеня оппозиции" Троцкий обязательно что-нибудь печатал о Раковском, Крестинском, Розенгольце, показывал, их "несовместимость" со Сталиным, подчеркивал свою солидарность с ними. Почти регулярно изгнанник публиковал протесты против преследований своих "сторонников". Вся эта защита Троцким "врагов народа" Сталину была на руку, давала ему дополнительные "аргументы".

Сталин чувствовал приближение войны. Он не мог избавиться от ощущения, что смотрит на внешний мир глазами Троцкого. "Вождь", повторюсь, боялся признаться в этом даже самому себе. Стоило ему прочесть что-либо, написанное Троцким, как он чувствовал, что тот "каркает беду" не зря. Вот в той же "Преданной революции" Троцкий пишет: "Можем мы ожидать, что Советский Союз выйдет из приближающейся великой войны без поражения? На этот откровенно поставленный вопрос мы ответим также откровенно: если война останется только войной, поражение Советского Союза будет неизбежным. В техническом, экономическом и военном смысле империализм несравненно сильнее..."472 Это звучало как приговор не только социализму, но и ему, Сталину. Но недаром он стальной: так просто не уступит. Уже сейчас, до войны, нужно убрать всех потенциальных пособников фашизму! Ведь если Гитлер придет с мечом, то посадит здесь кого-нибудь из "недобитков", размышлял Сталин. Мы будем готовиться к будущей войне, а возможную "пятую колонну" уберем сейчас. У Гитлера не будет здесь опоры... Такой ход мыслей Сталина возможен. Тем более что Молотов, по свидетельству Ф. Чуева, незадолго до своей смерти подтвердил, что накануне воины Сталин проводил курс на максимальное ослабление социальной базы возможных квислингов и лавалей.

Несмотря на общий подъем, заметные успехи и консолидацию общества на вождистской основе, крупных изъянов и провалов было очень много. Многочисленные недостатки в промышленности, хроническое отставание сельского хозяйства, медленный рост жизненного уровня народа требовали объяснений. Самым удобным для Сталина казалось свалить все на "вредительство и диверсии". В ежедневных сводках послушные исполнители, точно уловив адрес классового врага, указанный "вождем", докладывали. Вот, например, небольшая выдержка из сводки за 19 октября 1937 года:

"ЦК товарищу Сталину

СНК товарищу Молотову

Секретарю ЦК тов. Ежову.

На Урале, в с. Таборы за развал колхоза приговорены к расстрелу 5 человек (в том числе пред. Таборинского РИКа Мотырев А.Л., пред. райзо Мешавкин Н.Л.).

Минск. За умышленное засорение муки расстреляно 5 человек (в том числе зав. заготконторой Чудновский Р.Л., зав. конторой "Заготзерно" Левченко В.М., директор элеватора Капланский В.Н.).

Саратов. Троцкистско-правая группа выпустила большое количество нефти в Волгу. К расстрелу приговорено 9 человек, в том числе: управл. Саратовской конторой Главнефть Браткин М.Н., директор крекинг-завода Богданов В.Ф., профессор Саратовского университета Орлов Н.А.

Ленинград. По заданию агентов гестапо в системе Ленэнерго систематически поломки с увечьями рабочих. Приговорено к расстрелу 10 человек..."473

Подобные перечни длинны. В конце, перед подписью "В. Ульрих", лаконичная приписка: "Все приговоры приведены в исполнение". Часто на этих чудовищных сводках в углу торопливая подпись: "Товарищу Сталину доложено. Поскребышев".

Эти массовые трагедии стали обычными в течение 1937 - 1938 годов после громких политических процессов в январе и июне 1937 года, марте 1938 года. Сталин был уверен, что теперь всем становилось ясно, кто мешает еще более быстрому движению вперед, кто "торгует" Родиной, кто готовит "убийство Сталина и его окружения", кто выполняет директивы Троцкого. Политические процессы в Москве стали своеобразными детонаторами взрыва насилия в стране, массового террора по отношению не только к потенциальным противникам Сталина, но и в большинстве случаев - просто к случайным людям, особенно руководителям, на предприятиях и в учреждениях которых случались какие-либо происшествия: пожары, взрывы, обвалы, аварии и т.д. Где-то в конце 37-го размах репрессий вышел, пожалуй, из-под контроля. Во многих наркоматах и иных ведомствах донос становился способом выживания. Все это было следствием первых крупных политических процессов, решение о проведении которых было принято лично Сталиным и одобрено его окружением.

Поражает леденящая бесчувственность и беспредельная жестокость, с которой "вождь" неизменно давал согласие на уничтожение людей. Ему докладывали об отдельных лицах, группах лиц, представляли огромные списки. В архиве Сталина мне лишь однажды встретился документ, который хоть в какой-то степени говорит о милосердии "вождя".

"т. Сталину И.В.

В Прокуратуру обратилась жена Куклина А.С., осужденного 18 января 1936 года к 10 годам лишения свободы. Куклин содержится в Бутырской тюрьме. При медосвидетельствовании 7 января с.г. было установлено, что Куклин болен злокачественной опухолью пищевода. Положение его признано безнадежным.

Прошу Ваших указаний.

22 марта 1936 года.

А. Вышинский".

Ниже изложено решение: "Дано указание т. Сталина т. Ульриху о досрочном освобождении. А. Вышинский"474.

Может быть, в 1936 году Сталин еще "не созрел"? Не думаю - у него ни разу не дрогнула рука, не взбунтовалась мысль, когда речь шла о людях, которых он хорошо знал. Он санкционировал расстрел А. Назаретяна, своего бывшего помощника; Н. Горбунова - бывшего секретаря Ленина; А. Енукидзе, своего друга и бывшего секретаря ЦИК; А. Косарева, о котором Сталин в свое время говорил, что это "настоящий вожак молодежи"; Я. Стэна, своего "учителя философии"; А. Сольца, товарища по нелегальной работе; С. Урицкого, известного разведчика, которого "вождь" весьма ценил; Л. Карахана, бывшего заместителя наркома иностранных дел, которого ставил в пример другим; Я. Агранова, чекиста, с которым у него в свое время были дружеские отношения; А. Бубнова, вместе с которым в годы гражданской войны пришлось выполнять поручения Ленина; И. Варейкиса, "крепкого большевика", по оценке самого "вождя"; согласился на арест Г. Бройдо, своего бывшего заместителя по наркомнацу...

1 ... 120 121 122 123 124 125 126 127 128 ... 322
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Сталин - Дмитрий Волкогонов торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит