На руинах империи - Брайан Стейвли

Несмотря на все трудности, лезли они быстро. С места под самым отвесом трудно было оценить расстояние, но, похоже, они уже подбирались к первой широкой полке.

Джонон смотрел на них с неподвижным лицом. Он не раз изводил Гвенну расспросами. Яйца – какой они величины? Сколько их в гнезде? Хрупкие? Чувствительны к перепадам температуры и влажности? Она отвечала как могла, припоминая полузабытые уроки десятилетней давности. Тогда, на Островах, птицами занимались пилоты: и выкармливали, и приручали. Гвенна же большей частью училась взрывать и разносить вдребезги.

Там, в вышине, Чо Лу подтянулся на уступ и скрылся из вида. Чуть позже за ним последовал Рабан.

От оставшихся внизу тянуло предвкушением, да и нетерпением тоже, но к запаху примешивалось что-то еще – тоньше и острее.

Гвенна нашла глазами Паттика – тот постарался встать подальше от нее, насколько можно было, не оторвавшись от остальных. После разговора у входа в пещеру они не обменялись ни словом. Утром Гвенна его обидела. Она и тогда не смогла бы сказать зачем и потому не знала, как извиниться. Извиняться она никогда толком не умела, а пожалуй, и к лучшему, чтобы Паттик с Чо Лу держались от нее подальше. Джонон ее не выносил и явно намеревался по возвращении на «Зарю» загнать снова в карцер. Чент, Вессик и Лури только и ждали случая ее изнасиловать. Не стоит втягивать во все это двух хороших парней. Паттику безопасней ее ненавидеть.

Сверху долетел крик.

Гвенна нашла глазами свесившегося через край уступа Чо Лу. Тот улыбался до ушей.

– Что он сказал? – проворчал Джонон.

– Говорит, нашли, – перевела Гвенна. – Нашли яйца.

Легионер на обрыве показывал на пальцах.

– Семь гнезд, – бормотал адмирал. – Пятнадцать яиц.

– Поздравляю, первый адмирал, – отсалютовал Чент. – Необыкновенный успех!

– Это еще не успех, – покачал головой Джонон. – Этим солдатам далеко до нас, нам далеко до «Зари», а «Заре» далеко до Аннура.

Все так, однако Гвенна не могла оторвать взгляда от первой спущенной со скалы «колыбели», от первого яйца в руках Джонона. Не считая величины, ничего особенного: серое яйцо в белую и коричневую крапинку. Если не приглядываться, можно принять за обкатанный горным потоком булыжник. Только это был не камень. Это было оружие.

Гвенна задумалась, сколько смертей свернулось под этой гладкой скорлупой, ожидая прихода в мир. Сколько живущих на дальней стороне земного шара людей будут однажды разорваны еще не пробившимся клювом, невидимыми еще когтями. Сколько наступающих цепей будет разорвано, королей побеждено, какой новый порядок навяжут проигравшим? В голове мелькнула безумная мысль уничтожить яйцо – выхватить у Джонона и разбить об острые камни. Если бы Король Рассвета не вылупился из яйца, не нашлось бы птицы, чтобы унести Талала и Джака к Пурпурным баням. Если бы кшештрим вовсе не завезли к ним этих птиц, не существовало бы и самих кеттрал. Наставники не явились бы в городишко у подножия Ромсдальских гор в поисках новобранцев, и упрямая девчонка с огненными волосами нашла бы в жизни другую дорогу, не убивая и не ведя людей на смерть.

Яйцо в руках Джонона казалось слишком мало для такого огромного груза, но ведь так всегда бывает. Это яйцо она может уничтожить, но будущее все равно настанет – какое-нибудь будущее. Где-то в рябиновых ветвях затаилась стрела, которая однажды осиротит семью. Поломанный плужный лемех, тихо ржавеющий в каком-то катальском сарае, однажды вытащат наружу, перекуют, отполируют, заострят и вонзят в человеческое сердце. Будущий месяц, будущий год, будущий век – они уже созданы, все они. Гибель империй уже вшита в некие темные, тихие, неприметные части света.

– Это последние! – крикнул Чо Лу.

У ног Джонона, бережно сложенные в углублении камня, лежали четырнадцать яиц. Пятнадцатое он держал в руках и разглядывал так пристально, что не услышал голоса сверху.

– Нам спускаться, адмирал? – позвал Чо Лу.

Чент с Вессиком переглянулись.

– Господин адмирал, – не сразу решился Чент, – им спускаться?

Джонон наконец поднял глаза, заметил обращенные к нему взгляды, посмотрел на скалу и кивнул.

– Остальным, – приказал он, – отнести яйца в пещеру.

Гвенна повернулась, чтобы помочь, но адмирал неодобрительно покачал головой:

– Вас не касается.

Она хотела возразить, но только передернула плечами: пусть другие потаскают тяжести, а она от нечего делать полюбуется упругой синевой неба.

Гвенна первая и заметила показавшегося над вершиной утеса кеттрала, бросившего на землю черное пятно тени.

Почти вместе с ней кеттрала увидела Крыса.

– Птица, – сказала она, тыча пальцем в небо. – Птица. Птица! На хрен птица!

Джонон тоже увидел, и его лицо застыло.

– Всем в пещеру!

Лури с Вессиком уже были там. Чент, покрывший половину открытого пространства, глянул вверх и бросился бежать. А вот Паттик прирос к месту.

– Там же они, – сказал он, кивнув на скалу.

За уступом Гвенна не видела ни Чо Лу, ни Рабана. Они то ли обирали последнее гнездо, то ли крепили веревку для спуска. И она не могла знать, заметили ли солдаты кеттрала.

– Они еще там, – повторил Паттик.

– Их не спасти, – кивнул Джонон и взял его за плечо. – Сожалею, мы ничем им не поможем.

Молодой легионер шарил глазами по трещинам на обрыве.

– Должен быть… если бы мы… – Его взгляд упал на Гвенну, и в глазах загорелась отчаянная надежда. – А те копья? Вы же говорили…

Гвенна покачала головой. Она помнила, что говорила, и не хотела снова этого слышать.

Чтобы сразиться с птицей, надо было добежать до пещеры, взять самодельные гарпуны и вернуться. Самое малое – две сотни ударов сердца, а страх все туже сжимал кольцами грудь, темнело в глазах, и ноги слабели. Той Гвенны Шарп, что ночь напролет спорила в таверне на Крючке, как лучше снять кеттрала, больше не существовало. Ее тело выкрала другая женщина, и она закричала на Паттика, заорала на него:

– Тебе с ним не справиться!

– А гарпуны?.. – опешил он.

– Разве что ухватишься за них перед смертью! – рявкнула Гвенна на ходу (она уже неслась, спотыкаясь, к пещере и тянула за собой Крысу). – Джонон прав. В укрытие, сейчас же!

Над головой прокричала птица.

Гвенна рискнула поднять глаза. Кеттрал пронесся вниз по долине, развернулся и полетел назад, к ним. В голове у Гвенны скулила побитая собака.

– Пора. – Джонон выпустил плечо Паттика и взял его за локоть.

– Нет. – От парня несло ужасом, но голос не срывался. – Я могу его отвлечь.

Паттик поднял копье – отважный, грустный, бесполезный жест.

– Я их не брошу.

Лицо адмирала застыло.

– Пусть будет так.

Не дав солдату времени ответить, Джонон развернулся на пятках и быстро зашагал к пещере.

Молодой легионер