Король планеты Зима (сборник) - Урсула Ле Гуин

«Она умерла», — ответила я.

«Грустно.»

Мы вновь надолго замолчали. Я продолжала выкапывать корни, а Хиуру наблюдала за этим. Затем спросила:

«Ты придешь на Певческий Круг?»

Я кивнула.

И она вновь улыбнулась. Да, она изменилась и сильно похорошела, но улыбка у нее осталась прежней — из нашего детства. «Хай-йя!» — удовлетворенно выдохнула она и растянулась на животе прямо на глине, оперев подбородок на сжатый кулак. — «Вот это славно!»

А я в полной эйфории продолжала выкапывать корни.

Этот и два последующих года я вместе с Хиуру и другими девушками ходила на Певческий Круг. Дидсу тоже часто приходила туда и еще к нам присоединилась новенькая — Хан. Она переехала в наш Круг Тетушек, чтобы родить своего первого ребенка. В Певческом Кругу девушки обменивались песнями и историями которые они слышали от своих матерей, а молодые женщины из других деревень рассказывали о своих обычаях и учили своим тонкостям ремесел. Вот так наши женщины учились создавать свою душу и души своих будущих детей.

Хан поселилась в доме недавно умершей старой Днеми. А ведь за все время, пока мы там жили всей семьей, в деревне никто не умер, кроме ребенка Сат. Кстати, моя мать весьма сожалела, что у нее практически нет информации о похоронных обрядах. Тогда Сат просто ушла из деревни с мертвым ребенком на руках и больше никогда не возвращалась. И никто больше и не упоминал о ней. Думаю, что это восстановило мою мать против местных в большей степени, чем все остальное вместе взятое. Она тогда была просто в ярости, что не может пойти к Сат и попытаться утешить ее и что никто тоже не станет этого делать. «Это не люди! — сказала она. — Они себя ведут как животные. И вот тебе ярчайшее доказательство того, что это не общество, а его жалкие обломки. Ужасающая, чудовищная бедность чувств!»

Узнай она о смерти и похоронах Днеми, она еще больше бы укрепилась в этом мнении. Старуха умирала долго и мучительно. Думаю, у нее было что-то с почками, потому что ее кожа приобрела болезненный желтушный оттенок. Но пока она была в состоянии ходить, никто не помогал ей, а когда заметили, что она уже два дня не выходит из дома, женщины стали присылать к ней детей с водой, пищей и дровами. Так продолжалось всю зиму, пока однажды утром малышка Раши не сказала своей Матери, что тетя Днеми «уставилась». Тогда несколько женщин пошли к дому старухи и зашли в него в первый и последний раз в жизни. Затем послали за всеми девушками из Певческого Круга для того чтобы мы научились тому, как поступать в таких случаях. И мы по очереди сидели у тела в доме и на крыльце в течение суток и пели старинные и детские песни, чтобы дать ее душе спокойно уйти. Затем старшие женщины обернули тело простыней, положили на носилки и понесли на пустоши. И там они оставили его внутри какого-то разрушенного дома. «Это земля мертвых, — сказала Садне. — И все мертвые должны уйти туда.»

А год спустя в том доме поселилась Хан. А когда у нее начались роды она позвала на помощь Дидсу и мы с Хиуру с крыльца следили за всем происходящим, чтобы и этому научиться. Это было удивительное зрелище, потрясшее меня до глубины души. «Я тоже так хочу!» — воскликнула Хиуру. Я же не сказала ни слова, но подумала о том, что я тоже хочу того же, но все же не сейчас. Потому что если у тебя появляется ребенок, ты уже больше никогда не останешься один.

А как я уже писала неоднократно, больше всего на свете я ценила свое одиночество.

Описать, что такое полное одиночество, просто невозможно. Писать это в любом случае то же, что говорить с кем-то, то есть в любом случае общаться. «ПК», как сказала бы Упорство. Одиночество исключает любую форму общения, оно подразумевает полное отсутствие других людей. Присутствие самого себя уже самодостаточно.

Одиночество женщины в Круге базируется на постоянном удерживании некоторой дистанции между нею и ее товарками. Да и оседлые мужчины общаются с женщинами, но не друг с другом; их Дома — это что-то вроде Круга для одного. А «охотницы» играют в обществе роль своеобразных связных между Домами и Кругами. Но некоторые мужчины и женщины предпочитают селиться вообще вне Кругов и их уединение можно считать абсолютным — они вне системы. В иных мирах подобных людей называют святыми. Подобная изоляция — это самый надежный способ оградить себя от магии, но в моем мире именно их и считают колдунами, насылающими по собственной воле или по воле другого колдуна свои злые чары на остальных.

Я знала, что я сильна в магии и искала способ справиться с самой собой. Вскоре уже я стала тосковать по полному уединению — одной мне будет легче и безопаснее. Но в то же самое время я с еще большей страстью желала поскорее постичь не наносящие вреда магические заклинания, которые используют мужчины и женщины когда приходит пора «охотиться».

И тогда я нашла для себя предлог почаще ходить на холмы: я решила что мне надоело копаться в саду и лучше я буду собирать дикие корни и растения. Но в тот год я уже не обходила мужские Дома широким кругом, как прежде; в тот год я сама подходила к ним и разглядывала мужчин, если они выходили на порог. А они в ответ разглядывали меня. В черных, как вороново крыло, волосах Хромого с Речной Заводи уже появились седые прядки, но стоило ему затянуть свою длинную протяжную песню, как я вдруг обнаружила, что сижу на земле, словно в моих ногах вовсе нет костей, и слушаю его. Он был очень красивым. А еще я встретила мужчину, которого помнила еще по Кругу; тогда его звали Третом, он был сыном Бехуи. Теперь он возмужал и получил право построить Дом в долине Красных Камней. А вокруг дома он развел изумительный цветник.

Однажды он подошел ко мне и сказал: «Ты сестра Родни.» Голос у него был низкий и очень красивый.

«Он умер», — ответила я.

Мужчина с Красных Камней кивнул: «Да, это его нож.»

В моем мире я еще ни разу не разговаривала с мужчиной и меня захлестнуло какое-то странное незнакомое чувство. Чтобы скрыть смущение, я снова стала собирать ягоды.

«Ты набрала зеленых», — сказал с улыбкой Мужчина с Красных Камней.

И от звуков его низкого, глубокого голоса кости в моих ногах опять куда-то исчезли.

«Похоже, тебя еще никто не трогал, — сказал он. — Я возьму тебя очень нежно. Я думаю о тебе уже с самого начала лета, когда ты впервые тут появилась. Смотри, вон там куст спелых ягод, а здесь одни зеленые. Пойдем туда.»

И я пошла к нему. К нему и к кусту спелых ягод.

Еще на корабле Аррем говорило мне, что во множестве языков сексуальные отношения между мужчиной и женщиной, так же как и связь между матерью и детьми и привязанность между близкими друзьями — все это обозначается одним-единственным словом и слово это: любовь. В моем языке нет слова подобной силы. Может быть мама и была права в том, что в моем мире все человеческие ценности Эпохи до Начала Времен обесценились и потомкам остается довольствоваться лишь жалкими обломками и крохами прежних великих чувств и знаний. В моем языке для любви есть много разных слов. И одному из них я научилась у Мужчины с Красных Камней, и мы пропели его друг другу.