Сахарный павильон - Розалинда Лейкер

– Где мальчик?

– Я вам никогда этого не скажу. – И тогда он вновь погрузил ее в соленую воду.

Злодей окунал ее вновь и вновь, стараясь при этом, чтобы она не захлебнулась. Однако каждый раз, когда Эмиль поднимал ее голову над поверхностью воды, ей становилось все труднее и труднее восстанавливать дыхание. Софи была близка к обмороку.

Вероятность того, что их может кто-нибудь увидеть, заставляла негодяя торопиться и проявлять крайнюю жестокость. С самого начала он предполагал утопить эту женщину после того, как она сообщит ему необходимые сведения. Опасения, что из-за своего упрямства она так ничего ему и не скажет, лишили Эмиля последней капли здравого рассудка. В очередной раз вытащив из воды уже в конец обессилевшую, задыхающуюся Софи, он с безумным видом посмотрел в ее тускнеющие глаза.

– Это твой последний шанс! – прокричал он. Теперь она могла уже только шептать, но то, что она произнесла не отличалось от того, что она повторяла прежде.

– Никогда… не скажу… тебе…

И вновь он погружал ее в море, теперь уже намереваясь окончательно утопить эту упрямицу.

И вот тут-то чьи-то сильные руки схватили негодяя за плечи, заставили его обернуться, и в следующее мгновение, получив сокрушительный удар в челюсть, Эмиль де Жюно с оглушительным плеском полетел в воду. Том, взяв Софи на руки, понес ее к берегу, где ее принял подоспевший Антуан. Но Эмиль уже снова был на ногах. Он никогда не изучал английского искусства самообороны, но за пазухой у него находился кинжал, и француз поднял руку, чтобы нанести своему противнику смертельный удар. Том изо всех сил вцепился в запястье Эмиля и резким движением заломил руку нападавшему. Не причинив никакого вреда, кинжал упал в море.

Теперь уже Том перешел в атаку. Удар под ребра, прямой в подбородок, и вот уже Эмиль де Жюно в нокауте. Отшвырнув его бесчувственное тело на песок, Том поспешил к Софи, которую Антуан тем временем изо всех сил пытался привести в чувство.

– Нет, так дело не пойдет, – крикнул Том, глядя на то как Антуан трет ее запястья. – Становись-ка, братец, на четвереньки.

То был старый морской способ оказания первой помощи захлебнувшемуся матросу. Моряка обычно перекидывали через бочку, после чего выкачивали из него воду. Спина Антуана, когда Том перекинул через него тело Софи лицом вниз, судя по всему, могла послужить ничуть не худшим вспомогательным средством. Том стал давить на ее ребра до тех пор, пока изо рта Софи не хлынула вода, после чего несчастная, откашлявшись, тихонько застонала.

– С ней все в порядке? – волнуясь, спросил Антуан.

– Да, – Том поднял Софи со спины мальчика и усадил ее у камней.

– Дай мне куртку, я ее укрою, а то моя совсем промокла.

Когда это все было сделано, Том оставил свою супругу с Антуаном, подбежал к Барни. Переломанная лапа собаки сильно кровоточила. Но нет ничего такого, что невозможно было вылечить. «Поставим шину, и кость срастется», – подумал мистер Фоксхилл. Несмотря на острую боль, при виде Тома Барни слабо забил хвостом. Том ласково погладил его по голове. Антуан, наблюдавший за ними с того места, где находилась Софи, пожалел, что отправился во Францию. Не случись этого, ничего бы с Софи и с его собакой не произошло. Он сбился со счета, сколько же отличных лошадей они с Томом поменяли в отчаянной гонке, чтобы вовремя успеть переправиться через пролив и поспеть в Брайтон.

Когда Том снова подошел к ним, чтобы взять на руки Софи, Антуан сказал:

– Прости меня за все, Том. Я не знал, что нечто подобное может случиться.

– Слава Богу, что мы подоспели вовремя! Но когда Эмма сказала, что Софи отправилась в одиночестве погулять по берегу моря, признаться, я испугался, что мы уже опоздали. – Том накинул на плечи Софи теплую куртку. – Сходи-ка принеси собаку, парень, конечно, она тяжелая, но, думаю, ты справится.

Как можно осторожнее Антуан взял раненого Барни, затем он бросил взгляд на тело, по-прежнему лежавшее там, где его бросил Том.

– А что мы будем делать с ним?

Поднимая Софи, Том ответил:

– Пришлю полисмена, чтобы негодяя арестовали за попытку убийства. Будущее Эмиля де Жюно уже решено. Он уже больше никогда не будет тебе угрожать, Антуан!

– Но посмотрите на него.

С Софи на руках Том повернулся к Эмилю и увидел, что начавшийся прилив уже полностью накрыл француза. Эмиль де Жюно утонул в нескольких вершках соленой воды.

ЭПИЛОГ

Как раз перед самым рождением двойняшек, Том купил сельский дом на окраине Брайтона. И как-то вернувшись одним теплым майским днем из своей конторы при ателье, Софи поняла, что, судя по стоящей в доме тишине, ее пятнадцатилетние Генри и Эдвард все еще играют где-то в крикет. Шел 1823 год.

Флер, ставшая настоящей красавицей, вышла замуж за сына Генриетты Александра и проживала в настоящее время в Голчестершире. Подобная партия порадовала всех, хотя Софи по-прежнему тосковала по своей милой дочурке. Гордившийся своими сыновьями Том всегда считал дочь своей любимицей.

Сняв перчатки, Софи прошла сквозь раскрытые стеклянные двери на веранду. Там она присела в плетеное кресло и остановила взгляд на пестревшем бабочками цветнике. Смешанный аромат цветов, казалось, был особенно стоек в этот послеобеденный час. Софи необходимо было о многом подумать. Утром она получила кондитерский заказ от своего постоянного заказчика и царствующего покровителя. Когда-то он был принцем Уэльским, затем стал регентом в омраченные безумием последние годы правления своего отца, а вот совсем недавно, он стал новым королем Британии ГЕОРГОМ ЧЕТВЕРТЫМ.

Необходимо было изготовить необыкновенную сахарную фантазию по случаю банкета в честь завершения реконструкции павильона, проводившейся несмотря на все драматические события, последовавшие после краткого Амьенского перемирия. Реконструкции не смогла помешать даже постоянная угроза вторжения со стороны Наполеона. Конец этой угрозы положил адмирал Нельсон, разгромивший при Трафальгаре французский флот. Работы продолжались и тогда, когда герцог Веллингтон окончательно разбил неприятеля под Ватерлоо.

Королевский Павильон, переименованный так два года назад после того, как Георг IV вступил на престол, являлся настоящим произведением искусства. Более всего он напоминал каменную иллюстрацию к сказкам 1000 и одной ночи. Одна лишь его линия крыши казалась со стороны чистейшей фантазией. Огромный центральный купол оттеняли купола поменьше, издалека напоминавшие башни минаретов. Крыши в китайском стиле и башенки, как в средневековых замках, – все это казалось столь прекрасным и изящным, будто бы весь этот дворец уже сам по себе был произведением кондитера. Окна и стеклянные двери обрамляли индийские арки с изысканным орнаментом. Лоджии, колоннады и открытые веранды добавляли особого очарования всему этому пространному строению, создавая какой-то необычный, волшебный, воздушный эффект, будто бы этот огромный роскошный дворец в любой момент мог сорваться со своего фундамента и уплыть в небеса.