История Петербурга в преданиях и легендах - Наум Синдаловский

Как и прежде, городской фольклор не оставлял без внимания повседневную жизнь царской семьи. Ничего героического. Обыкновенная жизнь рядовых обывателей.

На первый завтрак, кроме традиционного кофе, чая, шоколада и разных сортов хлеба, обязательно подавали знаменитые московские калачи, которые ежедневно присылались из Первопрестольной. Пробовали печь на месте – увы, не выходило. Известный в обеих столицах булочник Филиппов доказывал, что в Петербурге такие калачи и сайки не получатся, – вода невская будто бы не годится. Мастера-хлебопёки «создали целую легенду о том, что „как следует“ калач можно выпекать только на воде непосредственно из Москвы-реки». Были даже особые цистерны для доставки московской воды, которую доставляли «во всякое место, где бы двор в данный момент ни находился».

Булочник Филиппов был личностью легендарной. Сохранилась легенда о том, как появились его знаменитые булочки с изюмом, впоследствии названные «филипповскими». Однажды в булочке, купленной у Филиппова, попался таракан. Возмущенный покупатель подал жалобу на кондитера генерал-губернатору. Тот вызвал булочника к себе. «Не таракан ли это у тебя в булочке?» – снисходительно спросил он у пекаря, показывая чёрную точку на изломе булки. «Нет», – решительно отверг обвинения пекарь. «А что же это?» – с издевкой спросил губернатор. «Изюм, ваше благородие, – и тут же ловко отломил кусок с отметиной и съел. – Извольте проверить.» – «Ну что ж, проверим». Филиппов ушёл, а к приходу проверяющих в пекарне уже стоял поднос с изюмом и всходило свежее тесто.

Исправно совершались службы в дворцовой церкви Спаса Нерукотворного образа. Сохранилась легенда о подземном ходе, будто бы прорытом под Дворцовой площадью ещё при Екатерине II. Подземный ход вёл от Императорского подъезда Певческой капеллы к Зимнему дворцу. Им пользовались певчие, отправляясь на церковные службы, и «никакая питерская непогода не могла помешать их своевременному появлению в Зимнем».

Если верить городскому фольклору, к этому времени относится идея комплексного освоения подземного пространства Петербурга. После трагической гибели Александра II от рук террористов в целях безопасности все дворцы от Аничкова и Мраморного до Зимнего будто бы были соединены «подземными ветками царского метро». А после переезда в 1905 году Николая II в Александровский дворец Царского Села, если, конечно, верить легендам, «началось строительство царскосельской ветки метро» протяженностью от дворца до царского вокзала на окраине Александровского парка.

Забегая вперёд, скажем, что время от времени разговоры о «царском метро» реанимировались в связи с таинственными находками в царскосельских парках. Так, в начале XX века «некие любопытные революционеры» в подземном тоннеле обнаружили тайник, полный долларов и фунтов стерлингов, которые будто бы пополнили партийную кассу эсеров. В 1930-х годах, с началом строительства московского метро, в Детское Село, как тогда называлось старинное Царское Село, для проверки сведений о легендарном «царском метро» была направлена правительственная комиссия во главе с самим Кагановичем. К её приезду из подземных тоннелей откачали воду, отремонтировали насосную станцию и привели всё в относительный порядок. Комиссия всё внимательно осмотрела, и Каганович предложил опробовать устройство аварийного затопления тоннелей. «И тоннели были затоплены за полчаса под хохот присутствовавших». Ещё раз вспомнили о «царском метро» в 1970-х годах, когда при строительных работах в Александровском парке был обнаружен ещё один подземный ход. Там же будто бы была найдена и тайная камера пыток екатерининских времен. Но, как утверждает легенда, на место происшествия, как и положено, прибыли сотрудники КГБ, которые и замуровали все входы в подземелье.

Однако мы отвлеклись. Царская чета ожидала появления наследника. В народе это каким-то образом соотносили с предсказанием Серафима Саровского, сделанным ещё деду Николая II – императору Александру II. Бесконечное и, казалось, безнадёжное ожидание мальчика связывали с давним поверьем. В доме Романовых существовал обычай: перед венцом невесте надлежало заехать в Казанский собор и помолиться, иначе ей грозит бесплодие, или у неё будут рождаться только дочери. Когда Александре Фёдоровне сказали об этом, она будто бы засмеялась и в собор не пошла. Между тем у царской четы рождались только девочки. Во дворце в то время появился некий авантюрист мсье Филипп, выдававший себя за гипнотизера. Ходили упорные слухи, будто его оставляли на ночь в царской опочивальне, и он, затаившись под монаршей кроватью, «вымаливал у богов зачатия наследника». Наконец, императрица изменила своё отношение и к православию, и к династическим семейным традициям. Будто бы только после этого судьба сжалилась над бедной женщиной. В 1904 году появился на свет цесаревич Алексей.

В том же 1904 году подорвался на мине флагман 1-й Тихоокеанской эскадры броненосец «Петропавловск». Среди погибших были адмирал С.О. Макаров и художник В.В. Верещагин. Спаслись немногие, и среди них – великий князь Кирилл Владимирович. Согласно легенде, он «спас свою драгоценную жизнь», бросившись в воду при первом взрыве. В Петербурге его встретили довольно сдержанно, по городу прокатилась острота: «Как же было утонуть Кириллу в море, когда он воспитание получил в „Аквариуме“». «Аквариумом» назывался знаменитый ресторан на Каменноостровском проспекте, прославившийся кутежами великосветской знати.

Традиционно весело отмечалась в Петербурге Пасха. Весь двор присутствовал на богослужении, царь целовал присутствовавших, повторяя безостановочно: «Христос Воскресе! Христос Воскресе!». Рассказывают, что, проходя мимо караула, государь с этими словами поцеловал солдата и, к своему удивлению, услышал в ответ: «Никак нет, это неправда». Оказалось, что часовой был евреем.

Между тем в фольклоре того времени появляются трагические признаки близкой катастрофы. В 1904 году Дмитрий Мережковский, говоря о Петре I, сформулировал бродившие в умах современников страшные прогнозы: «Кровь сына, кровь русских царей ты первый на плаху прольёшь – и падет сия кровь от главы на главу до последних царей, и погибнет весь род ваш в крови! За тебя накажет Бог Россию!».

Задолго до этого, в марте 1881 года, в Петербурге казнили участницу покушения на Александра II Софью Перовскую. В народе с тех пор жива легенда, что вовсе не повешена она на Семеновском плацу, что «жива она, не жива, но только призрак её появляется». Каждый год в марте, когда Петербург темен, а на улицах пусто, и ветер и мокрый снег глаза слепит, на крутом мостике Екатерининского канала появляется Софья Перовская. Как тогда, 1 марта, когда она взмахнула платком, – «сигнал подала, чтобы бомбу бросали под чёрные сани императора».

Тревожные знаки надвигающихся бедствий появлялись всё чаще и чаще. В 1896 году, во время священной церемонии миропомазания на царство, с мантии Николая II упала бриллиантовая цепь, крепившая орденский знак Андрея Первозванного. Это случилось за три дня до страшной давки на Ходынском поле, унесшей тысячи жизней подданных нового императора.

В своё время, будучи наследником престола, Николай побывал в Японии. Там он посетил знаменитого японского отшельника Теракуто, который произнес загадочную фразу: «Трость будет сильнее меча, и трость засверкает». Через несколько дней на Николая было совершено покушение. Спас Николая сопровождавший его в путешествии принц Уэльский, который отбил удар меча своей тростью. Отец Николая император Александр III велел осыпать спасительную трость бриллиантами и вернуть её владельцу.

Великие княжны Романовы и царевич Алексей Николаевич во время болезни корью

Трость засверкала, но это, как оказалось позже, Николая не спасло. Теракуто это предвидел. Тогда же он предсказал будущему императору: «Ты будешь радеть за народ свой, но народом же убит будешь».

В Екатерининском дворце Царского Села хранилось старинное Евангелие, принадлежавшее супруге Николая, императрице Александре Фёдоровне. Если верить легендам царского двора, в книге содержалась загадочная фраза, будто бы «предрекавшая трагическую участь владельцу раритетного издания».

Накануне Первой мировой войны дети Николая II переболели корью. Всех их, и девочек, и мальчика, обрили наголо. Без смеха дети не могли смотреть друг на друга, и их учитель Пьер Жильярд решил «на потеху семейства» сделать групповой фотопортрет: пять лысых голов на темном бархате. Как к этой фотографии отнёсся император, мы не знаем, но императрица, увидев её, заплакала.

12 марта 1901 года, когда исполнилось сто лет со дня гибели императора Павла Петровича, его праправнук Николай II, по завещанию прадеда, должен был распечатать пакет, хранившийся в специальной комнате гатчинского дворца. На пакете собственноручно Павлом I было написано: «Вскрыть потомку нашему в столетний день моей кончины». Предполагалось, что там было изложено предсказание известного нам монаха Авеля о «последних судьбах царского дома в России». Николай II в присутствии императрицы и ближайших сановников в весёлом и несколько возбуждённом, как вспоминали очевидцы, состоянии вскрыл конверт и углубился в чтение. По мере прочтения лицо его менялось, становилось всё более суровым и замкнутым. Окончив чтение и, никому ничего не сказав, Николай направился к выходу и покинул Гатчину.