Антология №1. Безумные сказки Андрея Ангелова - Андрей Ангелов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Эм, — сощурился президент. Близнецы плавно перелетели со стула на стул – поменялись местами, а зрачки президента это восприняли как раздвоение.
— Что происходит? – тихо вопросил президент сам себя. Для уверенности поморгал. Осторожно мазнул глазами по сторонам – комната была пуста, лишь на диване – в тройке метров, громоздился охранник Митя (он же врач-кардиолог и чемпион по стрельбе из пятидесяти видов оружия).
— Мить! – трагически воззвал президент.
— Да, Владимир Владимирович! – Митя резво вскочил во всю длину своего двухметрового роста, неловко затоптался.
— Яйцеголовые? – президент показал бровями на близнецов и… тут же узрел, что близнецы исчезли.
* * *
Распахнулась дверь лимузина, президент почему-то с опаской заглянул внутрь салона. Нырнул туда и чинно сел. Митя загрузился вперёд, завёл мотор и автомобиль тронулся. Президент нервно достал бумагу из кармана, видимо какие-то тезисы какой-то речи, а может просто шпаргалка доклада. Углубился в чтение.
— Благо своего народа – есть высшее благо, — читал президент. – Кто не слушает совесть – тот подлежит геенне… что за херня? – удивился он, переворачивая страницу. – Нет ничего хуже, чем бездарность во власти!..
— Пафоса, конечно, много, но всё по сути, — раздался рядом спокойный глас.
Президент поднял недоуменные глаза и напротив себя — увидел русого бородача, с синими ясными глазами, с добрым румяным лицом. Как оказалось, сидят они оба на сцене, на двух табуретах, а слева внизу – Их чутко слушает Красная площадь. Справа — пара камер, прожектора, операторы и осветители.
— Что за?.. – пробормотал президент, не обозревая всей картины, но интуитивно ловя странную атмосферу.
— Ты кто тако… — напыжился президент на бородача. – Эй, Мить… — он резво вскочил. – Хорошо же работает моя охрана, опоили меня драной хренью! – заорал президент первое, что пришло на ум. – То яйцеголовые придурки за завтраком, то этот бородач, по ходу косящий под Бога….
Публика громко засвистела:
— Тю!.. К позорному столбу гада!..
Президент резко развернулся к площади и побледнел. Он воочию увидел свой народ – без рюшей и без заготовленных реплик. Суровые полицейские, горячие горцы, озлобленные славянские парни, напряженные военные, кислые интеллигенты, взбудораженные бабы – все озвученные категории явно пришли сюда добровольно!.. А Красная площадь была заполнена до упора! Народ трепетал у наспех сколоченный сцены (у Исторического музея), никто его не сдерживал, не было ни оцеплений, ни заграждений.
— К порядку! – весело сказал синеокий бородач Адам. — Сейчас возьмём у президента интервью. Мы ведь его пришли послушать, да?.. – он подмигнул площади. — Вы сядьте, Владимир Владимирович…
— Да! – сказала толстая бабища, умерев руки в бока. – А провокаторов самих к столбу!.. Наш президент – самый чуткий и понимающий!
— Спасибо, Владимир Владимирович, что Вы есть! – крикнул звонкий женский голос в толпе. – Я хочу от Вас ребенка!..
— Ура! – многоголосо подхватила публика.
Президент немного успокоился и сел на стульчик. Народный гул стих.
— Представьтесь? – попросил репортер Адам.
— Я…. – вдруг задумался президент. – Я — генеральный директор ООО «Российская Федерация». Бенефициарами (реальными владельцами) являются олигархи и мои друзья. Если я их перестану устраивать, то меня уволят. Всё как в других корпорациях, включая ООО «США» и ООО «Европа».
— Молодец! – восхищённо ахнула толпа.
— А как же свободные выборы? – грустно полюбопытствовал репортер.
— Свобода – это дорогое удовольствие, которое народ никогда не сможет купить, — меланхолично ответил президент. – Тупо денег у него не хватит… — он презрительно сплюнул. — Тем паче, что народ – это толпа мракобесов. Мы – правители, конечно, те ещё мерзавцы, — однако народ хуже нас в сто крат, чисто из-за своей сволочной породы.
— Ну, ни хрена себе! – воскликнула толстая бабища, всплескивая руками.
— Прально президент докладывает! – заверещал рядом стоящий юноша в очках, с патлами на голове.
— Вообще-то – да, — озадаченно протянула бабища.
— Просто об этом не принято говорить вслух, — с достоинством добавил президент.
Ложь порождает кучу бесполезной энергии, которую разумные существа производят, дабы Её либо оправдать, либо опровергнуть. Никчемная суета, наполняющая любое пространство кармическим мусором. Но безо Лжи не будет заметно Правду.
— По ходу приколисты сгенерировали толковую Идею, — заметил Бог, стоящий в толпе как обычный смертный.
— Хорошая наследственность, — усмехнулся Дьявол, неизменно находящийся рядом.
— Эй, Владимир Владимирович! – воззвал репортер Адам. — А как вы относитесь к своей команде? К тем, кто помогает вам управлять страной.
— К министрам я отношусь так себе, ведь они жулики и воры, — со скабрезной ухмылкой ответил президент. – О народе они думают лишь в моменты социальных взрывов, я не осуждаю, а констатирую. – Глава государства озадаченно задумался. – Однако… я тупо не понимаю, зачем они разворовывают казну, когда и так нереально богаты… Один строит дом за миллиард, а другой – за два миллиарда, типа соревнования, кто выше делает пи-пи. Не укладывается это у меня в мозгу!.. — Недоумение президента явно было искренним.
Камеры на сцене усиленно снимали ближние планы интервью, попутно над сценой проносились ещё камеры для дальних и средних планов, управляемые из Останкино. Шла онлайн-трансляция, и вся страна наблюдала эпохальный разговор.
— Какой же замечательный у нас царь! – пронёсся гомон над площадью. – Всё как на духу говорит!..
— Царь! Царь! – стал скандировать народ. – Долой президента!.. Только добрый и справедливый царь!..
— Да, я справедлив! – гордо сказал президент. – Хотя на народ мне тоже наплевать, я ему ничем не обязан, как (впрочем) и он мне, — он величаво кашлянул. — Если откровенно, то меня волнует только личная безопасность и КрымНаш.
— КрымНаш! – рявкнула толстая бабища.
— КрышНаш! – отозвалась эхом толпа. – Аве всемилостивейшему царю! А министров к позорному столбу!..
— Вы согласны наказать всех, кроме себя, Владимир Владимирович? – спросил русый бородач-репортер.
— Нууу, вопрос интересный… — усиленно замялся президент.
— Или накажут вас одного, —
