Красный сфинкс - Александр Дюма

«При посредстве ящика, якобы содержащего ткани; на самом деле в нем будет находиться эта крошка-карлица — та, что, как вы видите, играет с госпожой Белье и мадемуазель де Лотрек».

«Вы полагаете, что можете ей довериться?»

«Она подарена мне моей теткой Кларой Эухенией, инфантой Нидерландов, целиком преданной интересам Испании».

— Интересам Испании… — повторил король. — Итак, все, кто меня окружают, преданы интересам Испании, то есть моих врагов. И что же эта карлица?

— Ее доставили вчера в ящике; она сказала господину де Мирабелю на прекрасном испанском языке: «Госпожа моя повелительница сказала, что она приняла во внимание совет, данный ее братом, и, если здоровье короля будет по-прежнему ухудшаться, она примет меры, чтобы не быть захваченной врасплох».

— Чтобы не быть захваченной врасплох, — повторил король.

— Мы не поняли, что́ это должно было означать, государь, — сказал Лопес, опустив голову.

— Зато я понимаю, — нахмурясь, сказал король, — этого достаточно. А не передала она одновременно вам, что в состоянии заплатить за купленные у вас жемчужины?

— Мне за них заплатили, государь, — сказал Лопес.

— Как заплатили?

— Да, государь.

— И кто же?

— Господин Партичелли.

— Партичелли? Итальянский банкир?

— Да.

— Но мне говорили, что его повесили.

— Это правда, это правда, — спохватился Лопес, — но перед смертью он уступил свой банк господину д’Эмери, весьма честному человеку.

— Во всем, — пробормотал Людовик XIII, — во всем меня обкрадывают и обманывают! И королева больше не виделась с господином де Мирабелем?

— Царствующая королева — нет; королева-мать — да.

— Моя мать? И когда же?

— Вчера.

— С какой целью?

— Чтобы сообщить ему, что господин кардинал свергнут, что его заменил господин де Берюль, что Месье назначен главным наместником и, следовательно, посол может написать королю Филиппу Четвертому или графу-герцогу, что война в Италии не состоится.

— Как война в Италии не состоится?

— Таковы подлинные слова ее величества.

— Да, я понимаю: эту армию оставят, как и первую, без жалованья, без припасов, без одежды. О, негодяи, негодяи! — вскричал король, сжав лоб руками. — Вы еще что-то хотите мне сказать?

— Нечто малозначительное, государь. Господин Барада явился сегодня утром ко мне в магазин, чтобы купить драгоценности.

— Какие драгоценности?

— Колье, браслет, булавки для волос.

— И на много?

— На триста пистолей.

— Зачем ему колье, браслет, булавки для волос?

— Вероятно, для какой-нибудь любовницы, государь.

— Как! — сказал король. — Только вчера вечером он говорил мне, что ненавидит женщин. Что-нибудь еще?

— Это все, государь.

— Подведем итоги. Королева и господин де Мирабель: если мое здоровье ухудшится, она примет меры, чтобы не быть захваченной врасплох. Королева-мать и господин де Мирабель: господин де Мирабель может написать его величеству Филиппу Четвертому, что, поскольку господин де Берюль занял место господина де Ришелье и мой брат назначен главным наместником, война в Италии не состоится. Наконец, господин Барада: господин Барада покупает колье, браслеты, булавки для волос на деньги, что я ему дал. Хорошо, господин Лопес. Я узнал от вас все, что хотел узнать. Продолжайте хорошо служить мне или хорошо служить господину кардиналу, что одно то же, и не упускайте ни слова из того, что говорится у вас.

— Ваше величество видит, что мне нет нужды это повторять.

— Ступайте, господин Лопес, ступайте. Я спешу покончить со всеми этими изменами. Уходя, скажите, чтобы мне прислали господина Сукарьера, если он здесь.

— Я здесь, государь, — послышался голос.

И Сукарьер появился на пороге со шляпой в руке; нога его была согнута в колене, носок выдвинут вперед; в этом положении он казался более чем вдвое ниже ростом.

— Ах, вы подслушивали, сударь, — сказал король.

— Нет, государь, но мое рвение услужить вам было столь велико, что я угадал желание вашего величества меня видеть.

— А-а! И много интересного хотите вы мне сообщить?

— Мой отчет охватывает лишь два последних дня, государь.

— Расскажите, что произошло за эти два дня.

— Позавчера Месье, августейший брат вашего величества, взял портшез и велел доставить себя к послу герцога Лотарингского и к послу Испании.

— Я знаю, что там произошло; продолжайте.

— Вчера около одиннадцати часов ее величество королева-мать взяла портшез и велела доставить себя в магазин Лопеса; одновременно господин испанский посол, взяв портшез, велел доставить себя туда же.

— Я знаю, о чем они говорили. Продолжайте.

— Вчера господин Барада взял портшез у Лувра и велел доставить себя на Королевскую площадь, к господину кардиналу. Он вошел и через пять минут вышел с мешком денет, весьма тяжелым.

— Я это знаю.

— От дверей господина кардинала он прошел пешком к дверям соседнего дома.

— К чьим дверям? — с живостью спросил король.

— К дверям мадемуазель Делорм.

— К дверям мадемуазель Делорм!.. И он вошел к мадемуазель Делорм?

— Нет, государь, он только постучал в дверь; открыл лакей, и господин Барада передал ему письмо.

— Письмо!

— Да, государь. Передав письмо, он сел в портшез и велел доставить себя обратно в Лувр. Сегодня утром он снова вышел…

— Да; велел доставить себя к Лопесу, купил там драгоценности и оттуда… куда он направился оттуда?

— Он вернулся в Лувр, государь, заказав портшез на всю ночь.

— У вас есть еще что мне рассказать?

— О ком, государь?

— О господине Барада.

— Нет, государь.

— Хорошо, ступайте.

— Но, государь, мне надо было рассказать вам о госпоже де Фаржи.

— Ступайте.

— О господине де Марийяке.

— Ступайте.

— О Месье.

— Того, что я знаю, мне достаточно; ступайте.

— О раненом Этьенне Латиле, который велел перевезти себя к господину кардиналу в Шайо.

— Мне это безразлично; ступайте.

— В таком случае, государь, я удаляюсь.

— Удаляйтесь.

— Могу ли я, уходя, унести с собой надежду, что король доволен мною?

— Слишком доволен!

Сукарьер поклонился и, пятясь, вышел.

Король, не ожидая, пока он скроется, дважды ударил в звонок.

Поспешно вошел Шарпантье.

— Господин Шарпантье, — сказал король, — когда господину кардиналу нужна была мадемуазель Делорм, как он вызывал ее?

— Это очень просто, — отвечал Шарпантье.