Замок на песке. Колокол - Айрис Мердок

Облегченно вздохнув, Тоби слетел с лестницы, выскочил наружу и понесся по лугу, зовя за собой Мерфи, который и без того горел желанием его сопровождать. Тоби прихватил с собой подводное снаряжение – маску и дыхательную трубку – и надеялся использовать его где-нибудь на озере. Речные заводи, в которых он уже вдоволь наплавался, были хоть и на редкость чистыми, но слишком уж мелкими. Сегодня Тоби задумал обследовать дальний конец озера, за монастырем, где он еще не бывал. Издали, со стороны Корта, берег гляделся песчаным пляжем. Там и вода, должно быть, почище. Он решил до ланча посмотреть, что и как, а потом уж заняться теми местами основательно. Ему не хотелось слишком быстро исчерпать все тайны Имбера.

Переправлялся он в лодке. Мерфи на сей раз захотелось прыгнуть в лодку, и он бесстрашно расхаживал по дну, становясь передними лапами на борт и креня лодку набок. Доплыв до противоположного берега, Тоби пошел лугом, пересек дамбу и двинулся по тропинке, бегущей вдоль озера в лес. Ему не терпелось окунуться, не хотелось, чтобы ему помешала встреча с кем-нибудь. Уже на подходе к лесу он увидел доктора и миссис Гринфилд, они о чем-то горячо спорили; завидев его, они свернули на тропку к кухне. В лесу Тоби побежал еще быстрее, теперь, к вящему его удовольствию, надо было еще и перескакивать через высокие кустики ежевики и колкую траву, буйно разросшуюся там, где когда-то пролегала тропка. Этим путем явно давно не ходили.

Тропинка повторяла изгибы озера, от берега ее отделяла неровная зеленая изгородь, и она вилась вперед змейкой из солнечных лучей и бликов отражений на воде. Чуть глубже в лес параллельно мальчику мчался пес, слышно было, как он продирается через молодняк, шуршит опавшими листьями. Наконец Тоби перешел на шаг и, прерывисто дыша, стал озираться, выясняя, где он оказался. Через кустарник виден был противоположный берег озера, монастырь там не был обнесен стеной. Тоби помедлил и взглянул туда. Там был лес, точно такой же, как здесь. И все же, подумал он, как там все, должно быть, необычно. Интересно, есть в том лесу ухоженные дорожки, по которым, предаваясь размышленьям, расхаживают монахини и шелестят длинными юбками по траве у обочины? Пока он представлял себе это, на другой стороне неожиданно появились две монахини. Тоби похолодел, не уверенный, что надежно спрятан. Монахини шли тропинкой у воды. Их отчасти загораживал кустарник и высокий камыш, но время от времени они оказывались на ярком свету, и тогда было видно, что юбки у них в подоле подобраны, а из-под них выглядывают грубые черные башмаки. Монахини склонили друг к другу головы и, похоже, разговаривали. В следующий миг он четко, будто звон колокола, услышал, как одна из них засмеялась. Они развернулись и снова углубились в лес.

Смех этот странным образом подействовал на Тоби. Конечно, отчего бы монахиням и не смеяться, но он просто никогда не представлял их себе смеющимися. А как прекрасен этот смех, думал он, нет на свете ничего прекраснее этого смеха. Быть добродетельным и веселым – вот величайшие достоинства. Эти мысли вернули его к утренней проповеди Джеймса. То, что Джеймс говорил о невинности, безусловно, касается и его. Естественно, он не может, как Кэтрин, дать обет и хранить невинность. Как здорово старина Джеймс выразил то, что все испытывают по отношению к Кэтрин, ее исключительному положению. Действительно, глядя на нее, чувствуешь нечто неприкосновенное, незыблемое. Ему-то самому еще не доводилось оберегать себя. Верно сказал Джеймс: хранить невинность – это ли не цель! Хотя, отметил про себя Тоби, так ли уж она непосильна, если осознать ее? Беда многих нынешних молодых людей в том, что они не осознают этого. Проводят свою молодость в ослеплении, как во сне. Тоби был уверен, что сам он от этого сна уже пробудился. Он удивлялся людям, говорившим, что молодость, мол, прекрасна, жаль только, не понимаешь этого в свое время. Тоби понял это вовремя, понимал это и сию минуту, когда шагал вот так к воде в рубашке, взмокшей от пота, и всем своим существом ощущал, как тянет от озера прохладой. Он был рад, что приехал в Имбер, рад, что окружен такими славными людьми. Он возблагодарил Господа, чувствуя новый прилив веры. Он ощущал в себе некую безликую, будто поселившуюся в нем силу благих намерений. Может, это и есть благодать Божья… Не я, но Христос во мне. Вспоминая неожиданно веселый смех монахини, пронесшийся над водой, он испытывал такую физическую и духовную радость, что казалось, за спиной у него вырастают крылья. Избранному не так уж трудно быть праведным.

Размышляя, он медленно брел, глядя вперед, пока не увидел, что добрался до цели. Интересно, оказывается, то, что он издали принимал за песчаный пляж, – это широкий пологий волнорез из камней, уходящих прямо под воду. Возвышенные мысли мигом улетучились, он начал обследовать местность. Несколько прогнивших свай в озере за волнорезом наводили на мысль о том, что здесь некогда была деревянная пристань; да и поляна вокруг была расчищена, хоть и поросла теперь бурьяном. Кое-где через него проглядывали камни и гравий, а от центра поляны широкая тропа тянулась в лес. Тоби бросил маску с трубкой и двинулся по тропе. Спустя несколько минут он увидел впереди какое-то строение. Перед ним было нечто вроде старого заброшенного амбара. Крытая когда-то черепицей крыша провалилась, и с одной стороны виднелись длинные еловые стропила с еще заметными следами коры и топора. Стены из грубо обтесанного камня сложены были на века. Это средневековый амбар, решил Тоби. Он осторожно подошел к разверстому входу и заглянул внутрь. Напротив был еще один огромный проем, выходящий к пастбищу, но в амбаре все равно царил полумрак. Внутри было совершенно пусто, если не считать старых гнилых мешков и ящиков. Слабо откликалось эхо. Земляной пол был тверд, как цемент, хоть и порос под прорехами в крыше травой и чертополохом. Глянув наверх, Тоби увидел балки невероятной толщины – каждая из ствола огромного дуба. Балки затянула густая паутина – казалось, под крышей натянута сеть. В вышине, в густой темноте, кто-то суетился, может, летучая мышь. Тоби проскочил амбар насквозь и вышел с другой стороны.

В просвете деревьев виднелось пастбище. Он двинулся туда. За лесом, по кромке пастбища, в Корт вела утрамбованная дорога, по ней, верно, и возили бревна. Когда-то амбар стоял на лугу, потом вокруг него поднялись деревья, и он остался заброшенным и никому