Принцесса Теней (ЛП) - Валенти Сюзанна

Орион двинулся вперед, вырывая платья из ее рук.

— Давай не будем спешить, маленькая поджигательница. Помнишь, что случилось в последний раз, когда ты что-то поджигала?

Я вспомнила комнату Дариуса, и Тори невинно прикусила нижнюю губу, а я начала смеяться.

— Просто надень что-нибудь другое, — продолжал Орион. — Проблема решена.

— Тогда мы оскорбим ее. Она сказала, что сшила их сама, — драматично вздохнула Тори.

— О боже, мы же попадем в новости, надев их, не так ли? — сказала я, глядя на эти чудовища.

— Я умру первой, — страстно сказала Тори.

— Просто носите то, что вам нравится, и наложите на них иллюзию, которую сможет увидеть только Джеральдина. — Орион пожал плечами, как будто это было так просто, а я посмотрела на него своими огромными глазами.

— То есть ты сделаешь это для нас? — сладко спросила я.

Его глаза скользнули по мне.

— Да, конечно, Голубок.

Брови Тори приподнялись, когда она посмотрела на него.

— Самое странное во всем этом то, что ты милый, ты ведь знаешь это?

Взгляд Ориона потемнел, и на его лице появилось лукавое выражение.

— Это не навсегда.

— Посмотрим. — Тори поспешила к своему чемодану, расстегивая молнию. — Я купила кучу потрясающих платьев для нашего пребывания во дворце, Дарси.

— Конечно, купила, — рассмеялась я, когда она извлекла из недр своего багажа два прекрасных платья: одно насыщенного цвета морской волны, а другое — глубокого сливового оттенка. Она передала мне одно из них, и я поспешил к своему шкафу, чтобы выбрать белье и туфли.

— Я оставлю тебя, — сказал Орион, отступая к окну. — Я пойду к воротам, чтобы наложить иллюзию на Грас. — Он со скоростью вампира выскочил в окно, а я поспешила вперед, чтобы закрыть его за ним.

Вскоре мы были одеты и направлялись к краю кампуса, где студенты выходили из больших ворот или прыгали в машины, когда их родители приезжали за ними. Вокруг толпилось несколько профессоров, и я заметила среди них Ориона, болтающего с Габриэлем.

София и Диего поспешили ко мне, чтобы попрощаться, и меня охватила грусть.

— Хорошего Рождества, — сказала София, поправляя пудрово-розовые наушники на голове. — Я буду скучать по вам.

— Я тоже. — Я сжала ее, затем она переместилась, чтобы обнять Тори.

Диего держал в руке небольшую сумку и хмурился.

— Мы вернемся раньше, чем ты успеешь это понять, — мягко сказала я, и он кивнул, притянув меня в объятия.

— Оставайтесь в безопасности, чики, — сказал он, глядя между нами, и направился к черной — Фаэоте. — Водительское окно опустилось, и мое сердце забилось быстрее, когда я увидела его мать, выражение ее лица нахмурилось, когда она увидела своего сына. Она что-то сказала ему сквозь сжатые губы, и он поспешно обернулся, чтобы положить свою сумку в багажник, а затем забрался на заднее сиденье. Машина развернулась, медленно проехала мимо нас, и у меня возникло ощущение, что за нами наблюдают из затемненных окон.

— Оседлай моего пеликана и назови его Фанни Сью, — вздохнула Джеральдина, и я повернулся, заметив ее приближение со всем Ослами за спиной. Она была одета в фиолетовое платье, которое было не так отвратительно, как те, что она сшила для нас, а над ее большой грудью был приколот блестящий значок Ослы. — Разве они не выглядят как самые блестящие мелки в пачке? — обратилась она к клубу, и они начали хлопать. — Платья просто восхитительны на вас обеих, если я так могу выразиться.

Я взглянула на Ориона, который подмигнул мне, прежде чем повернуться обратно к Габриэлю. Уши летучей мыши.

— Спасибо, они прекрасны, — сказала я, обнимая ее и чувствуя себя на один процент дерьмово из-за того, что не надела то, что она сшила. Но я не хотела прибыть во дворец, похожая на шарик сахарной ваты.

— Готова ли ты ослепить свой путь во дворец? — взволнованно спросила Джеральдина, оглядываясь на кого-то через плечо.

Я заметила ее отца, Хэмиша, выходящего из толпы и любезно улыбающегося нам. На нем был костюм цвета загара в сочетании с ярким галстуком, который подходил к платью Джеральдины.

— Благословите мой сальный мешок — простите за выражение. — Он низко поклонился. — Это так чудесно — снова видеть вас обеих. Вы готовы идти?

— Да, — сказали мы с Тори в унисон, и моя улыбка расширилась.

Хэмиш достал из кармана мешочек со звездной пылью, и я взглянула на Ориона, чтобы снова поймать его взгляд, и слегка улыбнулась ему на прощание.

Тут до моего слуха донесся гул двигателя, и Хэмиш приостановился, глядя на дорогу, по которой ехали три машины во главе с бледно-серым мотоциклом.

— Черт, он уже заменил его, — пробормотала Тори, когда Дариус нажал на газ и выехал из ворот под аплодисменты.

Я закатила глаза, когда следом подкатил черный мудацкий автомобиль Калеба, и он опустил окно, указывая на Тори.

— Счастливого Рождества, милая. — Он умчался, прежде чем она успела ответить, но она улыбнулась ему вслед, покачав головой.

Следом подъехал Макс на темно-синем Астон Минотин и посмотрел на Джеральдину.

— Хорошего дня, Грас. Кстати, выглядишь охренительно. — Он подмигнул, и Хэмиш выпрямил позвоночник, помахав кулаком вслед за ним.

— Эта скользкая морская форель, — возмущенно сказал он.

— Не волнуйся, папочка, он просто хочет покрутиться с настоящей джентльменкой.

— Так оно и есть, мой баббакануш, — сказал Хэмиш, решительно кивнув. — Ты ведь помнишь, что твоя мама всегда говорила делать с такими мужчинами, не так ли?

— Отрубать им пальцы, а потом их колокольчики, — сказали они в унисон, и я фыркнул от смеха, обменявшись взглядом с Тори.

Сет подъехал на сверкающем белом Фэзерати, и я сложила руки, когда он предсказуемо притормозил. Это была очередь на парад мудаков или что-то в этом роде?

Он был в солнцезащитных очках, как полный мудак, и направил на нас свои пальцы, как пистолет, делая вид, что стреляет.

— Скоро увидимся, Вега. — Он уехал с ревом своего двигателя.

— Точно. Давайте отправим этого шимпанзе в измельчитель, хорошо? — Хэмиш подбросил звездную пыль в воздух, и меня унесло прочь от академии в вихре звезд, мой желудок крутило от путешествия и от того, что ожидало нас в его конце.

Мои каблуки ударились о землю, и Тори поймала меня за руку, прежде чем я упала бы на них. Я бросила на нее благодарный взгляд, но тут же была ослеплена вспышками фотокамер. Рев вопросов заполнил мои уши, и я поняла, что мы находимся на красной дорожке, ведущей к огромным золотым воротам на вершине лестницы.

По обе стороны от нас репортеры сдерживались барьерами, пытаясь привлечь наше внимание. Человек в костюме низко поклонился и забрал у нас сумки, а затем с вампирской скоростью умчался прочь.

Я не могла оторвать взгляд от того, что лежало за воротами. Дворец поднимался к небу, его отвесные стены тянулись вверх, чтобы создать огромную готическую башню в самом центре, ее крыша сужалась к острию, которое казалось достаточно острым, чтобы пронзить небо. Стены были бледно-серыми, а по обе стороны от внушительного здания симметрично возвышались башни. Ни одна из крыш не была покрыта снегом, как будто кто-то нашел время, чтобы растопить его. Окна сверкали в солнечных лучах, и волнение охватило меня, поскольку что-то в этом месте вызывало во мне далекие воспоминания.

— Вега не будет отвечать на вопросы, — твердо сказал Хэмиш, и я заметила, что он обращается прямо к Гасу Вулпекуле с его темно-рыжими волосами и лисьими чертами лица. Он смотрел на нас, как на блюдо, которое он хотел пережевать, и я нахмурилась в ответ.

— Будете ли вы участвовать в вековых королевских традициях? — позвала женщина со струящейся гривой золотистых волос.

— Будете ли вы произносить речь в рождественское утро? — кричала другая женщина.

— А прессе разрешат войти во дворец? — умолял маленький мужчина.

— Как вы планируете провести здесь время? — Я заметила мать Тайлера, которая написала нашу статью для Дейли Солярия, с ее темными светлыми волосами и добрыми чертами лица. Мы с Тори подошли к ней, несмотря на жалобы Хэмиша.