Прыжок - Мартина Коул

Донна опустилась на корточки и позволила собакам обнюхать свое лицо, даже дала им лизнуть себя в шею; возникшее при этом ощущение ей понравилось. Потом она, смеясь, обернулась к Алану и застыла от изумления. На пороге дома стоял, вероятно, самый высокий человек из всех, кого она когда-либо встречала в жизни. Любой баскетболист по сравнению с ним показался бы ребенком. Позади этого великана стояла маленькая и болезненно худенькая темнокожая женщина.

Большой человек грузно спустился по лестнице, чтобы поприветствовать гостей, и лицо его сморщилось в доброжелательной улыбке. Донна отметила в облике хозяина наличие восточных черт и обнаружила, что ее пальцы осторожно пожимает такая большая ладонь, что ее рука поместилась бы в ней до локтя. Вместе с тем мужчина показался ей на удивление нежным.

— Как поживаете? Наверное, вы жена Джорджио…

Говоря это, он вежливо склонил голову, словно она была королевой или, по крайней мере, принцессой. Донна интуитивно поняла, что этот великан любит и уважает женщин.

— Это Джек Кроун, Донна. А вот его жена Бетань.

Бетань продолжала держаться позади мужа. Лишь теперь, когда ее по всей форме представили, она робко вышла вперед и тоже пожала руку Донне. Хватка у нее была довольно крепкая, кожа прохладная. Донна застенчиво пробормотала: «Здравствуйте», — и обе женщины уже готовы были обсуждать все что угодно.

Чуть позже, когда гости вошли в дом, шестеро детей всех мастей и с разнообразными особенностями внешнего облика ворвались в вестибюль. Они громко кричали и смеялись.

Джек махнул на них рукой, и все они мгновенно притихли. Дети были представлены Донне со всеми подобающими церемониями. Джек улыбнулся детям и с гордостью произнес:

— Мои дочери, Джейд и Руби.

Две девочки с маленькими, едва распускающимися грудками и с длинными ногами приветственно улыбнулись Донне. Обе унаследовали раскосые глаза бабушки, но и у той, и у другой они были поразительно яркого голубого цвета.

— Мои сыновья: Джек-младший, Пети, Дэви и самый младший — Гарольд.

Джек-младший, Пети и Дэви отличались кофейным цветом кожи; все трое — красивые мальчики с густыми блестящими волосами, как у отца. У младшего мальчика, Гарольда, пышные крутые кудри обрамляли лицо с темной, почти черной кожей африканца. Однако и у него глаза были голубые, как у братьев и сестер. Каждый ребенок был по-своему потрясающе красив какой-то экзотической красотой, и у Донны перехватило дыхание от созерцания их совершенной внешности.

— У вас необыкновенно красивые дети, мистер Кроун. Вы, наверное, очень ими гордитесь. — Она улыбнулась хозяину и заметила, что у него даже грудь раздулась от гордости. Донна еще раз окинула взглядом детей и подумала: «Хорошо, что у этих ребят полно денег. При менее привилегированном положении или даже в характерном для среднего класса окружении с их внешностью у них возникали бы проблемы. А при таких деньгах подобная внешность имела, можно сказать, противоположное значение: эти дети всегда будут четко выделяться среди прочих — гремучая смесь кровей и культур, при том что все они выглядели здоровыми и счастливыми».

В доме Донна с удовольствием рассматривала многочисленные прекрасные вещи, пока они спускались на нижний этаж и проходили через гостиные. Везде было много света, пространства и стекла. Этот дом совершенно не походил ни на какой другой.

Донна свободно уселась на белый кожаный диван в большой гостиной — сорок на двадцать футов, — и ей поднесли чашку кофе. Во внешнюю стену были встроены стеклянные двери, при взгляде через которые открывался великолепный вид на живописный участок. Дом словно бы строили специально для этого странного семейства.

— Я сама спроектировала этот дом, — вдруг сказала Бетань, будто прочитав мысли Донны. Ее грубоватый ливерпульский выговор вступал в странное противоречие с хрупкой внешностью женщины.

Донна глубоко вздохнула.

— Это просто фантастика! А вы архитектор?

Бетань засмеялась, и звук ее легкого смеха напомнил шелест крыльев бабочки.

— Я с трудом пишу свое имя, миссис Брунос. Я лишь нарисовала картину, а специальный человек разработал для меня планы. Мы были очень ими довольны. Джек построил дом, чтобы сделать мне приятное.

Хозяин кивнул, и Бетань встала.

— Если вы не возражаете, я пойду займусь детьми. У девочек сегодня танцы, им надо подготовиться. А мальчики ходят на карате. Я ненадолго.

Такое насквозь повседневное поведение и разговор в уютных домашних условиях никак не сочетались с миссией, что была на уме у Донны и Алана. Донна посмотрела на партнера и поняла, что он испытывает те же чувства.

— Итак, Алан, что я могу сделать для тебя? Джоджо скоро приедет сюда. Так что пей кофе и расслабляйся. Я знаю, у вас было долгое путешествие. Бетань приготовила для вас две комнаты — на тот случай, если бы вы приехали поздно и пожелали остаться на ночь… Да, пока не забыл: что там за штука случилась с Грязным Фредди? Я слышал, он сейчас вышел из игры?

Алан вольно откинулся на спинку стула и начал излагать перипетии событий, связанных с личностью известного лондонского сводника… Донна вскоре поняла, что первое волшебное впечатление от дома и его обитателей больше к ней не вернется. Она грустно вздохнула и отпила глоток кофе, всматриваясь в красивый пейзаж за стеклянными дверями.

Глава 27

Тимми неподвижно лежал на койке. Полное, лунообразное лицо его было печальным. Джорджио явственно ощущал гнетущую атмосферу страха, царившего в камере, — чуть ли не запах такового, исходивший от Тимми.

— Ты уверен, что ты не хочешь пойти в комнату отдыха, Тим? Поиграть там в карты или еще во что-нибудь?

— Не-а, — покачал головой Тимми. — Ты иди, Джорджио. Со мной все будет в порядке. Я просто хочу полежать и подумать.

Джорджио вышел из камеры, переводя дух после бьющего в нос запаха от зловонных носков Тимми. Он вошел на кухню как раз в тот момент, когда оттуда выходил Сэди.

— Я поставил пирог в духовку, — суетливо сказал Сэди. — Тимми любит пирог с ревенем. А ты куда идешь?

— А как ты думаешь? — указал рукой в направлении коридора Джорджио. — В комнату отдыха. Я не могу больше сидеть в этой камере. А почему бы и тебе не прийти туда, хотя бы ненадолго? Через минуту по четвертому каналу начнется фильм «Парень из Винслоу». Тебе надо передохнуть, Сэди.

Сэди бросил взгляд в сторону камеры Тимми, секунду поколебался и пошел вслед за Джорджио в комнату отдыха. Он обожал старые черно-белые картины.

В комнате отдыха стоял оглушающий шум. Чоппер с Рикки играли в какую-то игру, и обычное в таких случаях чувство соперничества постепенно перерастало в жгучую взаимную ненависть. Другие заключенные с суеверным страхом следили за ними, одновременно играя в пул, в карты или в каракули. Бенджамин Дейвс, как всегда, развлекал всех шутками. Джорджио уселся за свободный столик и принялся наблюдать за Лероем — номером вторым в команде Рикки. Лерой аккуратно отбирал и вырывал снимки голых женщин из журнала «Парад».