Пропавший легион. Император для легиона - Гарри Тертлдав

– Через три дня, – повторил он, и слова эти прозвучали предупреждением. Не дожидаясь ответа, камор развернул лошадь и умчался. По его мнению, он и так уже потратил много времени, уделив целый день какому-то жалкому городишке.

…Катриш, несший вахту на западном краю долины Аптоса, помахал поднятой кверху меховой шапкой. Лаон Пакимер, стоявший рядом с Марком, махнул ему в ответ в знак того, что понял сигнал. Первые всадники Туризина Гавраса появились вдали.

– Подготовиться к построению! – крикнул трибун.

Трубы и корнеты букинаторов разнесли его приказ по лагерю. Солдаты быстрым шагом двинулись к месту построения и заняли позиции позади девяти сигнштандартов манипул. Даже спустя полтора года Скавр грустил по орлу легиона, который остался в далекой Галлии.

Позади пехоты выстроились конники-катриши. Пакимер не пытался поставить их в аккуратные ряды. Они выглядели теми, кем были в действительности, – иррегулярной кавалерией, в бою больше полагающейся на свою стойкость, чем на порядок и дисциплину.

Большая часть жителей Аптоса высыпала из города и толпилась вдоль дороги. Отцы посадили малышей на плечи, чтобы те могли видеть происходящее – Фос знает, когда еще какой-нибудь Император будет проходить через город. Из разговоров, которые доходили до Марка после появления разведчика-камора, он знал, что половина толпы гадала – в каком месте копыта лошади Туризина коснутся земли. Те, кого, подобно вдове Форкоса – Нерсе, уже задела война, тоже были здесь.

– Ааах! – выдохнула толпа, завидев первых двух всадников Туризина, несших большие белые зонтики. Скавру они показались чем-то вроде римских ликторов, несущих топоры, украшенные вензелями – символами власти. За первой парой всадников появилась вторая, затем третья, и вот, наконец, все двенадцать пар, несших над собой зонты двенадцати ярких цветов – полный почетный караул, положенный Императору, оказались в долине. Напрягая зрение, трибун разглядел и самого Туризина, ехавшего за стражей на чудесном белом коне. Только пурпурные сапоги выдавали его высокое звание, одежда же и вооружение были хорошими, но не более того. Даже провозгласив себя Императором, Гаврас остался верен своим скромным привычкам.

Армия, состоящая в основном из кавалерии, как это было принято у видессиан, медленно двигалась за ним по дороге. Из всех известных Империи народов только халога предпочитали сражаться пешими. Римская тактика многим здесь открыла глаза на преимущества, которыми обладает хорошо обученная пехота. Половина солдат Императора была из васпуракан – неудивительно, что он отчеканил свою монету по васпураканским стандартам веса.

– Бравые парни, – заметил Гай Филипп, и Скавр кивнул. Заносчивость, замечавшаяся даже в манерах людей Туризина, говорила о большой уверенности в своих силах. После поражения у Марагхи нелегко было оставаться самим собой, многие пали духом, но сейчас вид войска Туризина говорил о том, что не все еще потеряно. Марк почувствовал, как дух его крепнет. Он попытался сосчитать, сколько воинов сопровождало Гавраса. Около тысячи их спустилось в долину… теперь две, три тысячи… Нет, вероятно, не так уж много, это тянется в пыли длинный обоз с припасами. Скавр заметил и женщин – около двух тысяч. Хорошая, крепкая передовая часть. Через несколько минут вся армия Туризина будет здесь, и тогда можно будет точно сказать, сколько тот привел солдат.

Гаврас заметил трибуна и дружелюбно, совсем не по-императорски помахал ему рукой. У Марка потеплело на душе, и он махнул рукой в ответ. Второй отряд все не появлялся.

– Геркулес… – прошептал Гай Филипп еле слышно. – Я думаю, что это и есть вся его армия.

Марку хотелось плакать и смеяться одновременно. И это – всепобеждающая армия Туризина Гавраса, войско, которое вернет ему Видессос, свергнет узурпатора и прогонит из Империи йордов?

Если не считать нескольких сотен всадников Пакимера, у него самого было почти столько же солдат. И тем не менее носители зонтиков прошли мимо собравшихся у дороги жителей Аптоса, и те низко склонились, отдавая дань уважения Императору. Когда отряд Туризина поравнялся со Скавром, Лаон Пакимер встал на колени, а затем и распростерся ниц перед повелителем. Его примеру последовали и Гагик Багратони, и Зеприн Красный, стоящие рядом со Скавром. Римляне, в полном соответствии с республиканскими традициями своей родины, никогда не преклоняли колен перед Маврикиосом. Не сделали они этого и сейчас. Марк ограничился глубоким поклоном. Он вспомнил, как был разгневан младший Гаврас в первый раз, когда он не распростерся ниц перед Императором.

– А ты все такой же упрямый? – сказал Туризин, подъезжая к трибуну.

Марк поднял голову и посмотрел Императору в глаза. Туризин держался с прежней уверенностью, и на лице его была прежняя легкая усмешка, которую так любили видессиане, когда он был просто братом Маврикиоса. Ирония светилась в его глазах – та самая ирония, которая приводила в недоумение собеседников молодого Гавраса, не знавших, насколько серьезно относится к ним Туризин. Взгляд его глаз стал, однако, более тяжелым и внимательным, и римлянину на миг показалось, что он видит перед собой Маврикиоса.

– А вы узнали бы меня, Ваше Величество, если бы я вел себя иначе?

Туризин улыбнулся, обвел глазами ряды молчаливых римлян, подсчитывая их число, точно так же, как это минуту назад делал трибун, разглядывал отряд Императора, и промолвил:

– Ты более чем скромен при таких успехах. Наверное, ты владеешь искусством магии, если сумел вывести свой отряд в целости. Ведь ты был в самой гуще боя?

Скавр пожал плечами. Хуже всего пришлось тем, кто был рядом с Маврикиосом. Халога бились за Императора до последнего человека и погибли вместе с ним. Он ничего не сказал об этом, но Туризин прочитал это в его глазах и перестал улыбаться.

– Мы еще сведем с ними счеты, – сказал он тихо. – И долг будет заплачен с лихвой, если уж на то пошло.

Это обещание помогало забыть о том, что в битве с йордом погиб Маврикиос, а вместе с ним полегла и его пятидесятитысячная армия. Младший брат погибшего Императора должен уничтожить Йорд, но теперь ему будет мешать гражданская война, а силы его, включая римский отряд, уменьшились по сравнению с силами Маврикиоса в десять раз.

– Ты можешь приказать своим солдатам разойтись, – сказал Туризин Марку. – Терпеть не могу долгих церемоний. Собери своих офицеров, достань вина, и мы сможем потолковать.

… – Значит, этот маленький паршивец действительно бежал с поля боя? – презрительно фыркнул Туризин. – Я слышал об этом, но не мог поверить, хотя речь и шла об Ортайясе. – Он покачал головой. – Ну что же, еще одна причина наказать его, хотя и одной было более чем достаточно.

Держа в руке глиняную кружку, он сидел на стуле, положив ноги в красных сапогах на стол, и походил на простого солдата,