Трагедия и доблесть Афгана - Александр Ляховский

Несмотря на проведенную вооруженными силами РА операцию, звались блокированными мятежниками основные транспортные магистрали Джелалабад — Кабул и Джелалабад — Торкхам, что создавало значительные дополнительные трудности в снабжении Джелалабада и Кабула продуктами питания и товарами первой необходимости.

Вооруженная оппозиция готовилась к более активным действиям в провинции, о чем свидетельствовали увеличивающиеся переброски из Пакистана вооружения, материально-технических средств на основные склады в районах Тура-Бура, Марульгад, Шпалькай, Шальман и Чеконур. На обстановку в Нангархаре негативное воздействие оказывал и тот факт, что в этой провинции действовали главным образом отряды «непримиримой» оппозиции из группировок ИПХ (Ю. Халеса) и ИПА (Г. Хекматияра).

В условиях, когда мятежники действовали активно и решительно, местное партийно-государственное руководство не предпринимало эффективных мер по борьбе с контрреволюцией и продолжало занимать выжидательную позицию. К тому же не было тесного взаимодействия между различными компонентами ВС в провинции (армия, МВД, МГБ), наблюдалось стремление переложить ответственность за неудачи друг на друга. Политическая работа с населением, в том числе с племенами практически не велась, резко сократился призыв в ВС (20 % плана).

Возвращение беженцев из Пакистана в провинцию прекратилось. Более того, после нанесения ракетного удара по базе Марульгад и проведения операции на магистрали Джелалабад — Торкхам увеличилось число случаев ухода больших групп населения в зону свободных племен в Пакистане. Примерно такое же положение складывалось и в других провинциях на юго-западе страны.

В центральных районах страны, в зонах проживания хазарейцев, все более отчетливо стали прослеживаться антипуштунские настроения, готовность живущего там населения противостоять нашествию пуштунов в эти районы после вывода советских войск.

В ключевых районах страны мятежники поддерживали напряженность путем проведения обстрелов гарнизонов, административных центров, военных и промышленных объектов, нападения на посты и колонны на коммуникациях, террористической и агитационно-пропагандистской деятельности. Они создавали запасы оружия и боеприпасов, усиливали свои отряды и группы. Опасаясь потерь от ударов 40-й армии, особенно ее авиации, они более гибко реагировали на все изменения обстановки в контролируемых районах. Одновременно наносили удары по объектам советских войск, в том числе по их сторожевым заставам и постам.

Об этом на брифинге в Москве 4 ноября было сделано заявление представителя МИД СССР: «Формирования оппозиции сосредоточивают в последнее время удары на подразделениях советских войск. После вступления в силу Женевских соглашений было совершено 555 обстрелов и нападений на советские воинские части, в том числе 88 раз — ракетно-минометные обстрелы. 26 раз обстреливались аэродромы, на которых находилась советская военная техника, в результате чего пострадали принадлежащие СССР самолеты и вертолеты. Было совершено 400 нападений на сторожевые заставы. Имеются жертвы советского воинского персонала…»

Постепенно под контроль оппозиции перешли четыре провинции — Кунар, Пактика, Тахар и Бамиан. Были блокированы центры провинций Кандагар, Газни, Урузган, Лагман и Бадахшан. Напряженная обстановка сохранялась в приграничных с Пакистаном провинциях Нангархар, Пактия и Заболь. Происходило постепенное ослабление позиций государственной власти в провинциях Бадахшан, Баглан, Каписа, Вардак и Нимруз. Усилились ракетно-артиллерийские обстрелы Кабула и многих провинциальных центров страны. Была создана напряженность и угроза основным наземным коммуникациям республики, связывающим столицу с провинциями, в том числе имеющим стратегическое и народнохозяйственное значение дорогам Кабул — Хайратон и Кабул — Джелалабад. Однако сразу к серьезным политическим деформациям это не привело.

Таким образом, мятежники продолжали поиск новых форм и методов борьбы с государственной властью в условиях вывода советских войск и более гибкого реагирования на изменение обстановки в контролируемых районах. При этом тактика последовательного разложения партгосаппарата изнутри и перетягивания его на свою сторону всеми доступными методами все более заметно прослеживалась в их действиях. Этого просто нельзя было не учитывать президенту, руководству НДПА. Образно говоря, в перестройке форм и методов борьбы и работы с населением сторонники Наджибуллы не должны были отстать от оппозиции. Впрочем, попытки эффективнее, а главное, результативнее влиять на население провинций в 1988 г. предпринимались кабульскими властями не раз. Но когда болен весь организм, локальные вмешательства положения исправить не могут. Так было и здесь.

Трудные переговоры с оппозицией

Реально оценивая свои возможности на перспективу, оппозиция не ставила задачу немедленного захвата власти. Главным для нее была подготовка к решительным действиям после завершения вывода советских войск из Афганистана. Полевым командирам поступали директивы — не препятствовать возвращению 40-й армии на Родину; создавать запасы вооружения, боеприпасов, снаряжения и продовольствия; воздерживаться от боестолкновений между собой и проводить совместные операции против правительственных войск только в тех случаях, когда есть гарантия достижения успеха.

В этих условиях афганское руководство активизировало свои действия по налаживанию контактов с оппозицией. На этом направлении обозначились у президента страны определенные перспективы по налаживанию взаимоотношений с видными лидерами оппозиции Б. Раббани и С. А. Гилани, углублению конспиративных связей с Г. Хекматияром, а также наметились некоторые сдвиги в диалоге с бывшим королем Афганистана Захир Шахом. К этой деятельности подключились, наконец, и советские официальные дипломатические лица, проведя несколько встреч и переговоров с представителями «Альянса-7» (в частности, в декабре в Эт-Таифе, Саудовская Аравия). К сожалению, раньше такое не практиковалось, хотя условия к этому были, так как советская военная разведка установила неофициальные контакты с одним из лидеров «Альянса-7» еще в 1986 г.

В целом по стране конспиративным путем велись переговоры с сотнями руководителей вооруженных формирований различных исламских группировок. Общая численность подчиненных им контингентов составляла 70 тыс. человек (третья часть мятежников). Важно отметить, что в большинстве случаев оппозиционные руководители местного масштаба поддерживали контакты с представителями режима без согласования своих действий с зарубежными штаб-квартирами или эти согласования проводились ограниченно. Изложенная позиция была характерна для таких влиятельных главарей «второго эшелона», как Ахмад Шах Масуд, Туран Исмаил, Джелалуддин, Саид Джагран, Абдул Басир, контакты с которыми поддерживались при посредничестве влиятельных религиозных и национальных авторитетов. При этом существенную помощь афганской стороне, особенно на стадии установления и первоначального развития диалога с оппозиционерами, оказали советские военные представители в РА.

Полевым командирам, как правило, направлялись вопросы, которые предлагалось обсудить с целью установления мира в контролируемых зонах. Например, в ноябре такие вопросы были переданы Джелалуддину Хаккани.

Вопросы, предлагаемые для обсуждения:

О признании независимости пуштунских племен в юго-восточной части Афганистана в рамках республики и принципах их взаимоотношений с центральной властью

О представительстве Джелалуддина пуштунских племен в руководстве республики и восточных провинциях — в Национальном совете и правительстве страны.

О легализации деятельности ИПХ и ее регистрации в качестве законной и независимой партии Афганистана.

Об организации экономической помощи населению провинций Пактика, Пактия и округа Хост со стороны центральных органов власти.

О прекращении огня в рамках указанных провинций и открытии дороги Кабул — Гардез — Хост.

Об организации транспортного сообщения по этой дороге и ее охраны силами местных племен.

Об оказании военной помощи вооруженным формированиям племен техникой, вооружением, боеприпасами со стороны ВС РА.

Направленные мною вопросы согласованы с советским послом в Афганистане Воронцовым Ю. М. и генералом Варенниковым В. И., которые, в свою очередь, согласовали эти вопросы с руководством республики.

Большую тревогу у Наджибуллы вызывало состояние дел в территориальных и племенных формированиях, созданных в русле политики национального примирения, порою из бывших отрядов вооруженной оппозиции. Их командиры в сотрудничестве с госвластью в первую очередь видели источник получения вооружения и боеприпасов. Они были крайне ненадежны, руководствовались только собственной выгодой и фактически являлись для мятежников резервом. Эти формирования нередко воевали между собой, а при боестолкновениях правительственных войск с моджахедами первыми переходили на их сторону. Да и падение режима Наджибуллы во многом предопределил неожиданный отказ от сотрудничества командира узбекской дивизии территориальных войск Р. Дустома, который выдвинулся на первые роли в афганской армии уже после вывода советских войск.