Том 10. Вверх дном. Пловучий остров. Флаг родины - Жюль Верн

Словом, ни у его товарищей, ни у него самого не хватило мужества зайти в фиджийские хижины. Таким образом этнографические штудии остаются незавершенными, даже ученый муж Фрасколен отступился, почему здесь в его воспоминаниях о путешествии остается белая страница.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Casus belli[64]

Пока наши артисты увлекались прогулками и изучали нравы архипелага, некоторые из именитых граждан Стандарт-Айленда все же решили завязать отношения с местными властями. «Папаланги» - так называют на этих островах чужеземцев - могли не опасаться дурного приема.

Европейские власти представлены прежде всего генерал-губернатором, являющимся одновременно английским генеральным консулом для всей западной группы островов, которая находится под протекторатом Соединенного королевства. Сайрес Бикерстаф не счел необходимым нанести официальный визит консулу. Встретившись, они посмотрели друг на друга сердито, как две фаянсовые собачки, но дальше этого отношения между ними не пошли.

Что касается германского консула, одного из крупнейших коммерсантов страны, то тут дело ограничилось обменом визитными карточками.

Во время стоянки семейства Коверли и Танкердонов устраивали экскурсии в окрестности Сувы и в леса, покрывающие горы до самых вершин.

По этому поводу господин директор высказывает в беседе со своими друзьями-музыкантами весьма справедливое замечание:

- Наши миллиардцы потому и падки до прогулок в горы, что местность на Стандарт-Айленде слишком ровная... Слишком все плоско, однообразно... Но я уверен, что со временем на нем соорудят искусственную гору, которая поспорит с самыми высокими вершинами Океании. А пока что наши граждане, всякий раз как только представляется возможность, стараются забраться на высоту нескольких сот футов и подышать чистым и живительным воздухом... Видимо, этого требует человеческая природа.

- Отлично, - отвечает Пэншина. - Но разрешите дать вам один совет! Когда вы будете воздвигать вашу гору из стальных листов или алюминия, не забудьте устроить внутри небольшой вулкан... вулкан с бенгальскими огнями и фейерверком...

- А почему бы и нет, господин насмешник?.. - отвечает Калистус Мэнбар.

- Да я же как раз и говорю: почему бы и нет?..

Само собой разумеется, Уолтер Танкердон и мисс

Ди Коверли принимают участие в экскурсиях и при этом идут всегда под руку.

На Вити-Леву туристы осмотрели достопримечательности столицы, например «мбуре-калу», - то есть храмы духов, а заодно и постоянное место политических собраний. Эти постройки, воздвигнутые на упорах сухой каменной кладки, сделаны из бамбуковой плетенки, балки украшены растительным орнаментом, а искусно размещенные брусья поддерживают соломенную кровлю. Туристы посетили также больницу, где прекрасно соблюдаются все правила гигиены, и ботанический сад, амфитеатром расположенный на высотах за городом. Часто прогулки эти продолжаются до темноты, и тогда обратно приходится идти с фонарем в руках, как в доброе старое время. На островах Фиджи городские власти еще не дошли до газометра, рожков Ауэра, дуговых фонарей, ацетилена, но все это не замедлит появиться - «под просвещенной опекой Великобритании!» - саркастически замечает Калистус Мэнбар.

А что во время этой стоянки поделывают капитан Сароль, его малайцы и новогебридцы, принятые на Самоа? Ничего особенного. Они не съезжают на берег, так как им хорошо знаком Вити-Леву: они уже бывали на нем во время каботажных плаваний либо работали там на плантациях. Они предпочитают оставаться на Стандарт-Айленде и всё обследуют его, усердно посещая город, порты, парк, поля, батареи Кормы и Волнореза. Еще несколько недель, и благодаря доброжелательному отношению Компании, благодаря губернатору Сайресу Бикерстафу эти славные люди, после пятимесячного пребывания на пловучем острове, высадятся на родном берегу.

Иногда наши артисты беседуют с Саролем, который отличается недюжинным умом и бегло говорит по-английски. Сароль с восторгом рассказывает им о Новых Гебридах, о туземцах этих островов, о том, что они едят, какова их кухня. Последнее особенно занимает «Его высочество». Тайная мечта Пэншина - открыть какое-нибудь новое кушанье, рецептом которого он мог бы одарить гастрономические клубы старушки Европы.

Тридцатого января Себастьен Цорн и его товарищи, в распоряжение которых губернатор предоставил одну из электроходных лодок Штирборт-Харбора, покидают Стандарт-Айленд с намерением подняться вверх по течению Ревы, одной из главных рек острова. Кроме них, в лодке находятся командир, механик и два матроса с туземным лоцманом. Тщетно предлагали Атаназу Доремюсу присоединиться к экскурсантам. Учитель грации и изящных манер совершенно лишился чувства любознательности. Кроме того, в его отсутствие к нему может прийти ученик, и потому он предпочитает не покидать танцевального зала казино.

Лодка хорошо снаряжена и снабжена провиантом, так как в Штирборт-Харбор раньше вечера ей не вернуться. Около шести часов утра она выходит из бухты Сува и плывет вдоль побережья до бухты Рева.

В этих местах не только много рифов, но имеются также в большом количестве акулы, и надо остерегаться как тех, так и других.

- Эх, - говорит Пэншина, - ваших акул не назовешь людоедами соленых вод!.. Английские миссионеры, наверно, обратили их в христианство, как они обратили фиджийцев!.. Держу пари, что эти чудовища потеряли вкус к человечине.

- Не полагайтесь на это, - отвечает лоцман, - а кстати не доверяйте и фиджийцам из дальних районов острова.

Пэншина только пожимает плечами. Пусть ему не рассказывают сказок о так называемых людоедах, которые не людоедствуют теперь даже по праздникам!

Что касается лоцмана, он превосходно знает бухту и течение Ревы. На этой довольно большой реке, называемой также Ваи-Леву, прилив ощущается на расстоянии сорока пяти километров, и лодки могут по ней подниматься километров на восемьдесят.

Вблизи устья ширина Ревы превышает сто туазов[65]. Она течет среди песчаных берегов, низких слева и крутых справа, где бананы и кокосовые пальмы резко выделяются на фоне всей прочей зелени. Ее настоящее название Рева-Рева, сообразно тому удвоению слов, которое распространено почти повсеместно среди народностей Океании.

И разве, как замечает Ивернес, это не подражание детскому произношению, которое мы находим во всех этих «па-па», «ма-ма», «бай-бай», «ням-ням» и т. п.? Ведь и вправду, туземцы едва-едва вышли из младенческого возраста!

Выйдя из устья реки, лодка проплывает мимо деревни Камба, утопающей в зелени и цветах. Чтобы иметь возможность использовать всю силу приливной воды, остановки не делают ни там, ни в деревне Найтасири. К тому же как раз теперь деревня со всеми ее домами, жителями и даже омывающими ее водами Ревы объявлена на положении табу. Туземцы никому не дали бы высадиться здесь. Табу-обычай, если и не слишком достойный уважения, то во всяком случае весьма уважаемый (Себастьен Цорн кое-что об этом знает), и поэтому к данному табу относятся с должным уважением.