Категории
Самые читаемые

Число и культура - А. Степанов

Читать онлайн Число и культура - А. Степанов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 118 119 120 121 122 123 124 125 126 ... 269
Перейти на страницу:

В процессе прогрессивного развития (а Новое и Новейшее время, помимо расширяющейся образованности, деятельного подключения к активной истории народных масс, отличается и прогрессивным характером) постепенно, но неуклонно формируется магистральный путь такого развития. Если какая-то из стран не вполне отвечает соответствующим стадиальным технологическим, социально-экономическим, культурным требованиям и, что для нас важнее, требованиям политическим, она неизбежно сталкивается со сложными проблемами во внутренней и особенно во внешней политике (проблемы отсталости). При этом, наряду с механизмом политических бифуркаций, кардинально преобразующих общественную систему, ее организацию и позволяющих совершать "рывок вперед", следует принимать в расчет и такое ее качество, как постоянный потенциал модернизации, способность к текущей рациональной коррекции собственных свойств. Если страна внутренне статична, холистична, мало расположена к такого рода коррекции, она либо отстает от своих более адаптивных и динамичных соседей, либо – третьего не дано – ее развитие осуществляется не по эволюционному сценарию, а более драматично, посредством периодических скачков.

Некоторые исследователи, в частности Питирим Сорокин, С.Ю.Маслов, доминирование эволюционного или, напротив, революционного пути ставят в зависимость от преобладания левого или правого полушарий мозга в процессе функционирования социокультурной системы. Как отмечалось, все наиболее развитые общества при переходе от традиционалистской феодальной ступени пережили, как минимум, пару "скачков", или политических бифуркаций. В результате двух революций общественное сознание стяжает и эксплицирует по-своему устойчивую трехсоставную, трехмерную ментально-политическую парадигму (см. выше либералы – консерваторы – радикалы ).(11) Каким-то из стран – условно говоря, "левополушарным" – этого оказывается достаточно, чтобы достигнуть удовлетворительной рациональной, динамичной ступени и, значит, перейти на эволюционные рельсы, в дальнейшем своевременно и даже превентивно внося надлежащие изменения в собственную организацию. У "левополушарников" – аналитическое и практичное (оно же: эклектичное и компромиссное) сознание, и для того, чтобы модернизировать тот или иной отдельный сектор, нет необходимости изменять все сразу и целиком. Частичные – зато постепенно накапливающиеся – изменения проходят сравнительно безболезненно и с минимальной конфликтностью. Исходя из фактов, к подобным странам, по-видимому, следует отнести Британию, Нидерланды, США и Японию. Функциональное преобладание правого – менее рационального, зато более образного, холистического – полушария, напротив, побуждает носителей этого качества до последнего момента упорствовать в отстаивании существующих форм: одни, более консервативные сектора сдерживают другие, ибо в рамках целого между ними прочная связь. Чтобы избежать фатального отставания и безнадежно не проиграть международную конкуренцию, не остается иного варианта, кроме очередной бифуркации: аналогично, скачками или толчками, движется по полу тяжело нагруженный шкаф. Можно сказать, что основной импульс развитию здесь придают внешние, а не внутренние, стимулы, бьющее по национальному самолюбию сравнение с более деятельными и динамичными международными конкурентами, а также реальное сужение собственной ниши под их непрестанным давлением. Судя по историческим материалам, к услугам третьей революции (а затем и последующих) прибегали Франция, Россия, Италия, Германия, Китай.

Тот же момент, помимо акцента на лево- или правополушарных тенденциях, можно выразить и с помощью отличной терминологии. Так, в теориях модернизации выделяется специальная модель "догоняющего развития" – для тех государств, которым приходится спешить вслед за ушедшими вперед. Историческим Германии, России, Италии и Китаю, несомненно, приходилось пускаться вдогонку за европейскими и мировыми лидерами. Франция, несмотря на принадлежность к "первому эшелону модернизации", испытывала постоянный комплекс неполноценности перед более "продвинутыми" Англией, Голландией, затем США. Стремление во что бы то ни стало догнать, при дефиците текущей адаптивности, заставляет перенапрягать внутренние силы, истощать ресурсы и – когда и это не приносит успеха – разочаровываться в действующих в отечестве порядках. Тогда включается своеобразный "форсаж", т.е. через кризис происходит очередная бифуркация. При этом третья из них, соответствуя утверждению парадигмы М = 4, в политической сфере – появлению и победе "авангардистских" партий, также оказывается, как установлено в разделе 1.4, по-своему стабильной. Тоталитаризм, как и либерализм, самосогласован, становится носителем "высоких" эмансипационных и модернизационных идеалов. По итогам третьей революции Россия (СССР) достигает исторически беспрецедентной для себя ступени в мировой иерархии(12); гитлеровская Германия обретает такое могущество, что не только скомкала и выкинула на помойку систему Версаля, но и бросила перчатку-вызов всей Европе, СССР, США. Италия времен Муссолини не без резонов грезит о славе Древнего Рима, а Франция периода Второй империи, наконец, возрождает наполеоновское величие, приобретает множество колоний, наносит, вместе с союзниками, военное поражение России (в Крымской войне), взяв реванш за былое унизительное поражение и попутно демонтировав постнаполеоновский европейский порядок, Священный союз. По итогам третьей, Народной, революции Китай окончательно пробудился от многовековой феодальной спячки, стал на магистральный индустриальный путь, превратился в великую, ядерно-космическую державу. Так что вовсе не обязательно, как это порою делают, считать переход от либеральных режимов к тоталитарным "срывом модернизации" в политической плоскости. Возможно, мы сталкиваемся со своеобразным аналогом принципа Ле Шателье, согласно которому многие природные системы собственной реакцией стремятся минимизировать эффект внешних воздействий. Если основной внешний раздражитель – со стороны либеральных экономик и стран, то ответ на него имеет естественные резоны оказаться противоположным.

Из подобного применения модели "догоняющего развития", кажется, несколько выпадает Япония, которой также пришлось настигать более "продвинутые" страны, но при этом она прошла лишь через две, а не три политические революции. Обе, вдобавок, произошли под давлением извне, т.е. за счет внешних, а не внутренних факторов. По сравнению с другими носителями стабильной парадигмы двух революций (Британия, Нидерланды, США), азиатской Японии длительное время недоставало собственного адаптивного потенциала. Однако она в полной мере приобрела его после двух революций, пусть и "навязанных", и закрепления их итогов под надзором "кураторов" из США. На фоне других азиатских стран Япония продемонстрировала более высокую внутреннюю мобильность (если вновь прибегнуть к естественнонаучным ассоциациям, то одни вещества, диамагнетики, уменьшают внешнее магнитное поле, другие же, ферромагнетики, его усиливают. Т.е. характер реакции зависит от собственных качеств системы, и Япония, по всей видимости, относится ко второму классу, способствуя утверждению мирового либерального климата).

Третий язык, позволяющий пролить свет на причины разного количества революций в относительно развитых государствах: "малого" (двух) и "большого" (трех и более), – также хорошо известен. Это противопоставление морских и континентальных стран или, по терминологии геополитиков начала ХХ в., талассократий и теллурократий. На паттерне двух революций удалось удержаться Британии, США, Нидерландам, Японии, т.е классическим морским государствам. Япония, которая не всегда в прошлом пользовалась преимуществами своего островного положения и отдавала предпочтение автаркической изоляции, сначала отставала от западных – европейских и американских – лидеров. Но все же она раньше других на азиатском континенте подключилась к мировой магистрали прогресса и выглядит, несомненно, "талассократией". Согласно точке зрения П.Савицкого, б? льшая внутренняя подвижность и, соответственно, выход талассократических стран в лидеры в рамках индустриальной эпохи объективны. Морская торговля – это не только открытость, возможность использовать достижения самых разных государств, но и свободный выбор партнеров. Превалирующая торговля по суше, напротив, в значительной степени привязана к соседям, которые даны от рождения. Указанное обстоятельство особенно существенно на ранних этапах индустриализации, когда сухопутные коммуникации были неразвиты (навигация же по рекам ограничивает грузоподъемность судов и, следовательно, увеличивает себестоимость перевозок); тогда как морские изначально – "плыви, куда хочешь". То же относится и к выбору не только экономических, но и политических партнеров и сателлитов: так, практически чисто континентальная Германия прусских времен – Фридрих I, Фридрих II и далее – сосредоточивает внешнеполитические заботы на "округлении" (abrund) своих территорий, в то время как более "продвинутые" страны энергично захватывают заморские колонии. На этом отрезке индустриализации происходят первые политические революции. Свободный выбор партнеров, их комбинаторный перебор и позитивный расчет своих выгод оказывают глубокое влияние на коллективную психологию: читатель вправе вспомнить о существенности комбинаторных операций, в частности, в процессе идентификации и самоидентификации, формирования политических структур, см. гл. 1.

1 ... 118 119 120 121 122 123 124 125 126 ... 269
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Число и культура - А. Степанов торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит