Лучшее за год III. Российское фэнтези, фантастика, мистика - Василий Владимирский

Отнюдь не всегда приключения заканчивались неожиданным «прозрением» потомков «ковчега», узнавших цель своего полета.

В «Свидании с Судьбой» Дж. Браннера рассказывается о «беженцах с Земли», для которых корабль стал суррогатной матерью. И даже после прибытия к месту назначения пассажиры не смогли его покинуть. Б. Стэблфорд в «Завещанных землях» описывает общество, перенесшее в колонию социальную структуру, сложившуюся на «корабле поколений». А Ч. Оливер в рассказе «Сквозняк» демонстрирует, как единственный обитатель «ковчега», не страдающий клаустрофобией, открывает внешний люк и обнаруживает, что корабль приземлился еще несколько столетий назад.

В романе Б. Олдисса «Нон-стоп» действие тоже происходит в «звездном ковчеге», но возвращающемся домой. На этот раз звездным скитальцам приходится столкнуться на пути обретения истины не только с соплеменниками (а именно до племенного строя деградировали обитатели корабля), но и с другими видами: загадочными Гигантами и разумными крысами. Интересной находкой автора стала своеобразная религия, сформировавшаяся на базе психоанализа и других психологических школ и призванная облегчить душевные тяготы путешествия. С изрядной иронией Олдисс описывает финал путешествия, когда вдруг выясняется, что корабль достиг-таки земной орбиты и уже на протяжении нескольких лет является объектом пристального изучения землян.

Действительно, «ковчеги» и их обитатели являются благодатным объектом для изучения. В повести «Баллада о Бете-2» С. Дилэни студент-антрополог изучает старинную балладу о таинственном происшествии на одном из «ковчегов», что приводит его к выдающемуся открытию. Важной отличительной чертой повести Дилэни стало то, что место ее действия, в отличие от большинства произведений, не ограничено пространством корабля. И главное — Дилэни был первым, кто предположил, что не менее значимыми, чем социальные, будут изменения культурологические, в том числе изменения языковых норм. Хотя нужно отметить, что Лем в «Магеллановом облаке» упомянул саму возможность таких изменений.

Не менее интересны с антропологической точки зрения и другие произведения. Классический роман А. Паншина «Обряд перехода», выросший из рассказа «Внизу миры для настоящих мужчин», повествует о ритуале выживания, которому подвергаются обитатели «ковчега». В повести А. Селлингса «Вступление в жизнь» рассказывается о воспитании двоих уцелевших после эпидемии детей на борту корабля, причем в роли воспитателей выступают роботы. А роман «Земное семя» П. Сарджент повествует о взрослении детей, путешествующих на астероиде. Кстати, астероиды вообще часто выступают в качестве звездных кораблей для долгих путешествий. Путешествуют в астероиде герои романа «Искатели звезд» М. Лессера; в «Макрожизни» Дж. Зебровски люди основали целую колонию-поселение; гигантский корабль-астероид, неожиданно появившийся в Солнечной системе, описан и в дилогии Г. Бира «Эон» и «Вечность». В трилогии Дж. Варли «Титан» пришельцы прибыли и вовсе на одноименном спутнике Юпитера. Но, пожалуй, самый необычный «звездный ковчег» предложила А. Шелдон, более известная как Дж. Типтри-младший. В ее повести «Мимолетный привкус бытия» сами люди оказываются носителями витальной сущности, своего рода сперматозоидами, отправляющимися в глубины космоса, чтобы исполнить свое предназначение — оплодотворить Вселенную.

Среди фантастических проектов астроинженерии наличествуют и предложения превратить в космический звездолет нашу родную планету. Вот что говорит один из персонажей романа С. Лема «Магелланово облако»: «В межзвездное путешествие следовало бы отправить не ракету, а всю Землю; мощными взрывами атомной энергии надо выбить ее из орбиты, медленно развернуть по спирали, все больше удаляющейся от Солнца, и, наконец, направить к избранной звезде». Ярче других эту идею реализовал французский фантаст Ф. Карсак в знаменитом романе «Бегство Земли». Впрочем, с астрономической точки зрения, проиллюстрированной юмористическим рассказом С. Лукьяненко «От Голубя — к Геркулесу», наша планета вместе со всей Солнечной системой уже совершает свое путешествие…

Там, среди звезд

С течением времени фантасты все реже отображали просторы родной и уже изученной вдоль и поперек планеты и рукотворные мирки «звездных ковчегов». Их внимание обратилось к ожидающим человека в космосе уникальным планетам и искусственным конструкциям, чьи характеристики ограничивались лишь фантазией автора и уровнем его научной подготовки.

Естественно, что первым делом среди звезд обнаружились планеты с ландшафтами совершенно земного типа. Наиболее примечательными среди них оказались миры, представляющие собой те или иные виды поверхности, увеличенные до размеров целой планеты.

Одним из наиболее показательных примеров планет с единым ландшафтом является Арракис, планета-пустыня из романов Ф. Герберта. Изобретательный фантаст сумел не только придумать пустыням Арракиса — Дюны оригинальную экологию, но и тесно увязал эти экологические подробности с развитием сюжета романов. Биология песчаных червей Дюны стала одним из факторов, влияющих на судьбу не только династии императора-мессии Пола Муад Диба, но и всей подвластной ему Галактики. Другие версии песчаных планет более скучны и служат своего рода «отправными станциями», откуда герои отправляются к дальнейшим приключениям (как это делает Л. Скайуокер в «Звездных войнах», без сожаления покидая пустынный Татуин).

Еще одним ландшафтом-архетипом, добравшимся до звезд, является Океан. Понятно, что с точки зрения формальной экологии, как и в случае с планетами-пустынями, такие миры вряд ли могут существовать на самом деле. Чаще всего подобные планеты используются писателем в виде колоритной детали (как Бескрайнее Море в «Песнях Гипериона» Д. Симмонса или Океан в сценарии «Через тернии к звездам» К. Булычева). Лишь в крайне редких случаях фантаст подробно останавливается на описании жизни на такой планете. Среди крупных произведений о подобных мирах можно припомнить разве что «Синий мир» Дж. Вэнса, «Дверь в океан» Дж. Слончевски да «Ватерлинию» А. Громова. Впрочем, у российского фантаста ситуация несколько сложнее обычного океанического мира. Созданная им действительно невозможная планета Капля, которая «вдвое превышала Землю в диаметре и в полтора раза по массе», вообще полностью состоит из воды.

Уместно вспомнить и «Солярис» Лема, хотя, как известно, Океан не полностью покрывал планету, да и роман делает акцент не на способе организации пространства, а на способе организации жизни.

Своеобразным вариантом планеты-океана являются миры-реки — планеты, вся жизнь на которых тесно связана с одной гигантской рекой. Так происходит в романах одного из самых ярких создателей конструкций подобного рода Ф. Ж. Фармера о Мире Реки, где инопланетяне поместили воскрешенных ими людей на поверхность искусственно преобразованной планеты, омываемой единым речным потоком. Сходный образ использовал и Й. Уотсон в «Книге Реки», а в уже упомянутом «гиперионовском» цикле Д. Симмонса река Тетис течет сразу по нескольким планетам.

Для повествований о вырождающихся или находящихся в длительном кризисе цивилизациях инопланетян часто используется образ покрытого вековечными льдами мира. Самой известной такой планетой, несомненно, оказывается Гетен из книги У. Лу Гуин «Левая рука тьмы». Хотя этот мир и не окончательно промерз от полюса до полюса, но все же именно обстоятельства зимней жизни довлеют над гермафродитами, населяющими Гетен и упорно не желающими присоединяться к «ожерелью планет Экумены». Замороженный мир рисовал и Р. Желязны в рассказе «Вечная мерзлота», и К. Булычев в «Хоккее Толи Гусева», и многие другие.

Особый интерес вызывают сложные планетарные конструкции, среди которых можно выделить естественные, «нерукотворные» образования и сложные инженерные сооружения.

Самыми же научно проработанными и обоснованными среди планетарных образований оказываются миры с высоким тяготением, среди которых первенство явно принадлежит Месклину — удивительной «сплющенной» планете, описанной X. Клементом в романе «Экспедиция „Тяготение“». Другой запоминающийся мир с чудовищной силой тяготения и также населенный разумными существами — это даже не планета, а нейтронная звезда из романов Р. Форварда «Яйцо Дракона» и «Звездотрясение!». Тяготение здесь превышает земное в 67 миллионов раз, а магнитное поле достигает триллиона гаусс! Тем не менее, как и Месклин, этот мир описан автором до визионерства правдоподобно.

К необычным планетарным образованиям можно отнести и гигантские миры, которые, однако, сумели колонизовать земляне. Правда, описывая такие миры, тот же Дж. Вэнс мало задумывается над тем, как могли бы существовать люди на планете, которая в тридцать раз больше Земли («Большая планета», «Мир прогулочных катеров»). Так же пренебрегает силой тяготения на огромном Маджипуре, в десятки раз превышающем по размеру нашу планету, Р. Сильверберг в романах о коронале Валентине. Все объяснения, которые придумали в этом случае американские фантасты (вроде того что на Большой Планете мало «тяжелых металлов» и потому меньше сила тяготения), не выдерживают критики и в любом случае малоправдоподобны. Они нужны скорее для ритуала и реально не влияют на развитие сюжета. Потому что на самом деле все эти и им подобные книги представляют собой фэнтези, только замаскированное под НФ.