Райское Местечко - Михаил Ардин

– Этих тварей. Да. Если тебе очень противно, проглоти еще пару таблеток нейробутала, из красной баночки. Хотя лучше потерпеть, ты уже и так накачан выше некуда.

– …Постараюсь терпеть.

– Алекс, я надеялась, что мы успеем кого-то спасти. Мы ведь разработали Р-камеры для корнезианцев. Камеры еще позавчера доставлены с корабля в подземную лабораторию, и их срочно расконсервируют. Увы, сегодня они не понадобятся. Я чувствую, что все смерти там, на поляне – окончательные…Травмы, не совместимые с жизнью… У всех сильно поврежден мозг. Понимаешь, этим тварям почему-то, особенно нравится разрушать мозг…

Я видел, что Мелиссе трудно сохранять спокойствие, но она справилась с собой и продолжала:

– Кроме тебя, я никого из нашей команды не стала сегодня привлекать, потому что с тварями я справлюсь сама, а лишняя суета при наличии десятка тысяч посторонних, туристов и прочих, совершенно ни к чему. Но, как только я поняла, что случилось, то связалась с Майклом. Это дело как раз для его десантников. «Суворов» уже на подходе к системе, и, в связи с ситуацией, корабль без торможения пройдет вблизи Корнезо. А Майкл с отрядом десантируются в аварийном режиме. Заодно и личному составу тренировка…

Алекс, Майкл обещал поторопиться, а мы еще не определились с местом посадки. Я даже не знаю, где у них база,- на Табе или на одном из островов. Видишь, сколько впереди кусков суши? И все – необитаемые.

– Мелисса, а данные разведки со спутников? Они не могут нам помочь?

– Понимаешь, вся суша покрыта такой биомассой… Растения в три-четыре яруса, насекомые, живность мелкая и средняя, птицы летают в огромном количестве… А!… А птиц-то там над поляной и не было! И животных никаких… Разлетелись, разбежались! Да и какое живое существо перенесет все это, слышат же они, чувствуют… Разве что насекомые…

Мелисса говорила это, одновременно вызывая орбитальную станцию.

– Орбита-прим, Орбита-прим… Здесь Адмирал.

– Во имя Земли, мэм! Дежурный лейтенант Ченг на связи.

– Лейтенант, срочно сбросьте мне по этому каналу интегрированные разведданные по квадратам С-12, С-13, Д-12 и Д-13 за последние сутки. Многоспектральную съемку и химический состав атмосферы вблизи поверхности с привязкой к одним реперным точкам.

– Понял, мэм, ждите.

– Понимаешь, Алекс, эти данные в среднем постоянны для каждой области материка или острова, но в динамике все параметры, естественно, флуктуируют. На дисплее хорошо видно, как видеограммы постоянно беспорядочно «кипят». Но сегодняшние события должны были внести определенную упорядоченность в динамическую картину, должно было возникнуть какое-то концентрическое движение. Птицы разлетались, животные разбегались, насекомые, наоборот, сбегаются, рассеиваются химические вещества… Мы должны увидеть!

Я поражался Мелиссе. Как она, только что пережив, как свои собственные, муки и смерти десятков разумных существ, способна спокойно рассуждать и рассматривать ситуацию с научной точки зрения?

Тем временем ожила связь.

– Во имя Земли, Адмирал! На связи майор Эйдман. Мы готовы передать вам файл.

– Хорошо, майор. Й ближайший час будьте на связи. Возможно, понадобится дополнительная информация. Прием.

Через несколько секунд Мелисса вывела данные на дисплей, отрегулировала масштаб, и многоцветная картинка «закипела». Мелисса повысила скорость прогона, и – вот оно! В квадрате Д-12 возникли волны условных цветов, и волны были почти кольцевыми! Центральная область возмущений была на побережье Табы.

Мелисса увеличила масштаб. Координаты центра точно определить было невозможно, волны возмущений не имели правильной формы, и разные параметры изменялись по-разному. Нужное нам место находилось где-то на площади в несколько квадратных километров.

Я направил флаер к материку.

И вот мы уже над береговой линией. Небо начало светлеть, на востоке разгоралась заря, но внизу спускавшиеся с берега далеко в океан мангровые джунгли простирались бесконечным ковром тьмы.

– Я думаю,- сказала Мелисса,- искать надо устье реки или ручья. Они же как-то доставили на поляну пятьдесят четыре человека? Скорее всего, в лодках…

– Орбита-прим, говорит Адмирал.

– Мэм, майор Эйдман на связи.

– Майор, можете дать химический состав воды у побережья Табы в квадрате Д-12 за последние пять часов?

– Секунду… Да, такие данные есть. Как их представить? Интегрально или в динамике?

– Все равно, как вам удобнее.

– …Готово. Могу отправлять.

– Майор, благодарю, ваша служба не подвела. Передавайте информацию.

Пока Мелисса связывалась со станцией, я посадил флаер на воду и повел его вдоль растущих прямо из воды деревьев. Заросли казались сплошной стеной.

– Есть! – воскликнула Мелисса, указывая мне на дисплее совмещенную с картой местности динамическую картину химического состава воды.

Отчетливо был виден поток, отличающийся по составу от окружающей его воды и от других вытекающих из зарослей вод. Конечно, отличия были незначительными, в десятитысячных долях процентов растворенных в воде веществ, но – были!

– Вот он, нужный нам ручей! Надо подойти к ним тихо, на антигравах, чтобы не спугнуть!

Я проверил наши координаты и, руководствуясь картой, подвел флаер к указанной точке и направил его прямо под полог ветвей, нависавших над самой водой. Мы очутились в кромешной тьме. Я надел очки-ноктоскоп из комплекта моей формы и через несколько секунд убедился, что данные спутниковой разведки были точны. По крайней мере, именно здесь в океан впадал широкий ручей. Но понять, нужный ли это нам ручей, было пока невозможно.

Я медленно, с большой осторожностью, повел флаер над поверхностью ручья. Ноктоскоп давал мутную серо-зеленую картинку, и я с трудом пытался сообразить, где – берег, а где – еще вода. ИК-изображение вообще имеет мало общего с привычной картиной в видимом диапазоне спектра, и нужен большой навык, чтобы свободно ориентироваться, наблюдая мир через дисплей ночного видения. А уж сейчас, под утро, когда все температурные контрасты практически исчезли…

– Алекс, не мучайся, врубай прожектор. Поблизости никого нет, никто нас не увидит.

Я снял ноктоскоп, включил прожектор флаера и почувствовал себя за пультом управления намного увереннее.

Мы углублялись в запретную для землян зону, в прибрежный лес Табы. Берег постепенно повышался. Оказалось, что джунгли росли на пологих холмах и ручей извивался между ними то сужаясь, то разливаясь небольшими озерцами.

Мы удалились от берега почти на два километра, когда в просторной заводи обнаружилось что-то вроде примитивной пристани. Восемь больших лодок были привязаны к жердям мостков, а еще две были вытащены на довольно пологий здесь берег. От пристани в лес уходила утоптанная тропа.