Рождение «Сталкера». Попытка реконструкции - Евгений Васильевич Цымбал

Более всех, конечно, доставалось Рербергу, который должен был вместе с Боимом создавать визуальную драматургию фильма и хотел от Тарковского одного — ясности. Чтобы выстраивать изобразительное решение фильма, необходимо было четко знать, что это за кино и о чем фильм. Тарковский же почти ничего не разъяснял.

Георгий Рерберг: Первым отснятым материалом — павильоном — он был доволен. На «Сталкере» многое решалось на площадке. Но у нас ведь уже был огромный опыт работы по «Зеркалу». Мы мыслили примерно одинаково. На «Зеркале» на площадке была придумана и сделана половина фильма. Там тоже сценарий все время менялся. А здесь, на мой взгляд, он взял не свой материал.

Марианна Чугунова: И долго и упорно превращал его в свой.

Георгий Рерберг: В результате он все-таки превратил его в свой. Картина есть, что говорить? Но каким путем это достигнуто? Путем кучи трупов и многократной пересъемки[413].

* Вилли Геллер: Я видел весь материал по картине. Мне он не казался браком, хотя я допускаю, что я не мог его оценить с точки зрения замысла режиссера. Изображение, снятое Рербергом, с моей точки зрения было прекрасно. Первый материал, снятый в Таллине, действительно, иногда вызывал сомнения — фокус дышал, как говорится. Но это было только в некоторых планах, и назвать это определенно браком я бы не решился.

Георгий Рерберг: В данном случае вина легла на меня. Андрей к тому времени был уже накручен на полную катушку. И все закончилось. Мы разошлись.

На мой взгляд, к этому скандалу и тому, что мы разошлись, привело несколько факторов.

Во-первых, Лариса Павловна Тарковская, сделавшая все для этого.

Во-вторых, этот злосчастный брак пленки.

В-третьих, моя неудовлетворенность сценарием (в основном диалогами), которую я с самого начала не скрывал.

Были и разные подводные течения, которых я не знаю. Были люди, которые нас хотели развести. Я уж не знаю, многие ли, но развести, рассорить нас очень хотели. Такой фактор тоже существовал. Когда появляются люди, которые вдруг резко вылезают из среднего уровня, всем очень хочется затолкать их обратно. Любой ценой. Существуют и такие вещи[414].

* Борис Прозоров: Я думаю, причина разрыва Андрея с Гошей заключалась в следующем: Гоша, который очень хорошо чувствовал настроение Андрея и понимал его даже без слов, высказал ему то, что у него наболело. А Гоша, как ты знаешь, был очень прямой человек. Он сказал Тарковскому: «Дело не в том, что мы снимаем или переснимаем. Не в формате, не в оптике, не в камерах, и даже не в браке. Дело в сценарии и в твоем ощущении фильма. Нам надо остановиться, потому что мы сами не знаем, что и про что мы снимаем. Что это за кино? О чем? Для чего? Что мы хотим сказать? Нам нужно это понять самим. Прежде всего. Нужно заболеть тебе или мне, остановиться, взять больничный, в конце концов, лечь в больницу — и разобраться во всем этом. А уже после этого идти дальше».

Что, в сущности, Андрей впоследствии и сделал. Я могу сказать это с полной ответственностью, ибо видел каждый кадр того, что мы снимали в первый год, и не по одному разу. Это все были разные композиционные вариации одного и того же. Менялись мизансцены, менялся свет, но ничего не менялось по сути.

Все это Гоша сказал Андрею в одночасье и был совершенно прав. Но форма, в которой позволил себе говорить Георгий Иванович, способствовала их разрыву. Гоша был в кураже, весьма невоздержан на язык, а если учесть, что все это было сказано в присутствии Ларисы Павловны, разрыв стал неминуем и неизбежен. Ни для кого на картине не было секретом то, что Лариса ненавидела Гошу и считала его главным виновником того, что ей не досталась роль жены Сталкера.

Главная проблема была в определении концепции: про что снимается этот фильм. Какую историю мы рассказываем и ради чего. Андрей, подогретый Ларисой, не простил Гоше того, что он понял его неготовность, и, конечно, формы, в какой это было высказано. Операторские и профессиональные качества Георгия Ивановича режиссера Тарковского в высшей степени устраивали. Рерберг был гениальным оператором, и Андрей это прекрасно понимал.

Что же случилось с пленкой? И как быть с фильмом «Мелодии белой ночи», который Рерберг снял перед «Сталкером» на той же самой пленке? Там было великолепное, органичное, соответствующее драматургии фильма изображение.

* Борис Прозоров: Гоша снимал «Мелодии белой ночи» на этом же типе пленке. Но, во-первых, это была пленка не из экспериментальной партии, которая оказалась на «Сталкере», во-вторых, на «Мелодии» пленка обрабатывалась в Японии. И в-третьих, это был один тип пленки, но не одна и та же пленка.

Рерберг не любил жестко выделять актера из среды. Он был сторонником максимально естественного освещения и не раз говорил: «Нет ничего более красивого, чем естественный свет». Но поскольку пленка не имеет той широты восприятия, которой обладает человеческий глаз, приходится ей помогать: прибавлять или убирать свет, чтобы заключать эту естественность в определенные технические границы.

Есть и другие версии этой истории с пленкой. Одну из них излагает Сергей Наугольных в книге Нэлли Фоминой[415]. На «Мосфильме» с пристрастием выясняли съемочные и пленочно-лабораторные нюансы, ставшие причиной брака на «Сталкере». На фильмах «Мой ласковый и нежный зверь» (режиссер-постановщик Эмиль Лотяну), «Враги» (режиссер-постановщик Родион Нахапетов) была подобная история с пленкой, но в гораздо меньших масштабах. Съемки «Сталкера» и перечисленных картин были остановлены. Все ожидали, что студия быстро разберется в причинах брака. Но день шел за днем, а работа не возобновлялась. Ни в съемочных группах, ни на киностудии никто не мог сказать, как долго продлится эта вынужденная пауза в съемках.

Несъемочный период

Тарковский заявил: пока не будет официального заключения о причинах и виновниках брака, он снимать не будет. Мы часто даже не знали, где он находится, ибо ему приходилось каждые несколько дней отправляться в Москву, откуда он при первой возможности уезжал обратно в Таллин. Съемочная группа «Сталкера», предоставленная сама себе в чужом городе, за исключением декораторов, продолжавших работать, пила, пока не заканчивались деньги. Но и тут был найден