Жертва - Гарольд Карлтон

Марчелла придвинула стул к столу и села напротив него.

— Мне всегда казалось, что гораздо приятнее быть великолепным классическим пианистом, Марк, — объяснила она. — Очень многие могут играть популярную музыку. Сколько музыкантов в состоянии воздать должное Шопену, как это способен сделать ты? Ты хочешь, чтобы я гордилась тобой, так ведь?

Марк кивнул.

— К тому же твой дед был так горд, что музыка унаследована в нашей крови, — продолжала она. — Он платил за твои первые уроки, ты же знаешь. Возможно, с моей стороны это глупо, но мне кажется, что он был бы счастлив узнать, что ты играешь по-настоящему хорошо.

Марк встал и, подойдя к ней сзади, положил руку на плечи. Наклонившись, он прошептал:

— Что будет, если я соглашусь?

Она повернулась, чтобы посмотреть на него.

— Ты всегда будешь светом моей жизни, дорогой. Ты же знаешь.

Он поцеловал ее в голову и сел на место. Марчелла смотрела, как он макает печенье в кофе.

Затем, глубоко вздохнув, она заставила себя произнести слова, которые боялась вымолвить.

— Марк, на Майорке я познакомилась с замечательным человеком, — начала она. — Я хотела рассказать тебе о нем сразу же после твоего выступления…

Он оторвал взгляд от печенья.

— Да? — спросил он. — Я заметил, что, вернувшись, ты стала немного другой. Я думал, что это моя музыка…

Она выдержала его взгляд.

— Его имя Сантьяго Рока, — сказала Марчелла. — Все зовут его Санти. Он торгует картинами в Барселоне, однако работает также на Майорке, где у него два дома. Через две с половиной недели он приедет в Нью-Йорк. Мне кажется, он тебе понравится, Марк.

Марк улыбнулся.

— Звучит замечательно! — сказал он, перегибаясь через стол и беря ее за руку. Когда он был расстроен, под глазом у него всегда начинал пульсировать маленький нерв. Марчелла увидела, что и сейчас, когда Марк рассеянно смотрел по сторонам, нерв под глазом легонько подергивался. Она ждала, когда он посмотрит на нее.

— Это должно было случиться однажды, Марк, — сказала она. — Он очень важен для меня…

— Я думал, что ты только лишь познакомилась с ним, — перебил он.

— Верно, — согласилась Марчелла. — Но я знаю, Марк. У нас с тобой есть это особое чувство, не так ли? Мы мгновенно можем оценить человека. С Санти я почувствовала, как только его встретила, что он как раз тот самый человек. Он тоже почувствовал это. Первое, что он мне сказал, это то, что мы будем вместе до конца наших дней!

Марк криво усмехнулся.

— Ничего себе начало! — сказал он надтреснутым голосом и поднялся из-за стола. — Пойду позвоню Колу, до того как до него дойдет слух и он низложит мой успех.

Прежде чем выйти из комнаты, он склонился к ней и прошептал на ухо:

— Ты начинаешь верить своим собственным романам, мам.

Уязвленная, Марчелла вскинула брови.

— Да, верю! — крикнула она вдогонку. Теперь она знала наверняка, что начнет писать новый роман «Вечность начинается сегодня» — рассказ о двух женщинах, отправившихся на Майорку, одна из которых встречает человека, очень похожего на Санти.

Санти звонил ей каждый вечер, прежде чем она ложилась спать. В Барселоне в это время было восемь утра. Он мог себе позволить лишь трехминутный разговор, поэтому говорил только о том, как сильно ее любит. Его голос был замечательным подтверждением того, что он действительно существовал. Теперь, когда она вернулась в Нью-Йорк, так легко могло показаться, что все случившееся было мечтой. Тем не менее Нью-Йорк стал для нее совершенно другим. Каждый вечер Марка не было дома; он выступал в «Карлайле», а у нее не было более потребности отправиться в клуб. Подобно выздоровевшему алкоголику, она со страхом возвращалась к нормальному образу жизни. Марчелла, предававшаяся подобным усладам, казалась ей совершенно другой женщиной. Новая Марчелла нравилась ей гораздо больше: мягкая, романтичная, ожидающая в своем городе самой большой в ее жизни любви.

Марчелла посетила еще два выступления Марка в «Карлайле», съездила проведать мать, и внезапно оказалось, что Санти приезжает на следующий день. Она забронировала для него небольшой номер в расположенном поблизости отеле, проверила комнату и в день приезда украсила ее букетами цветов. Перед отъездом в аэропорт она посмотрела на свою целомудренную кровать. Необходимое ей уединение и боязнь расстроить Марка означало, что они будут заниматься любовью в анонимной комнате отеля, а не в ее собственном доме. «Может быть, как-нибудь, пока Марк будет на занятиях, удастся привести сюда Санти, — подумала она. — Просто для того, чтобы она знала, что Санти спал в ее кровати, что делил ее вместе с ней». Прежде чем Дональд повез ее в аэропорт Кеннеди, она, поддавшись импульсу, вынула красную розу из вазы, стоявшей в гостиной.

Когда Санти, широко улыбаясь, миновал таможню, они страстно обнялись. Его солнечный майорканский запах напомнил ей об идиллической неделе, проведенной на острове, и слезы невольно выступили через плотно закрытые веки. Марчелла чувствовала, как внутри ее зарождаются рыдания и изо всех сил старалась подавить их, не дать им выплеснуться наружу. Освобождаясь от объятий, она посмотрела на Санти. Ей было интересно, как он будет выглядеть здесь, лишенный привычного окружения, среди больших лощеных американцев. Теперь она увидела, что он выделялся среди них. В его облике было нечто экзотичное, определенно майорканское, более привлекательное, чем прежде. Но прекраснее всего были его глаза, переполненные любовью к ней.

— О, добро пожаловать в Нью-Йорк, дорогой! Добро пожаловать!

Марчелла протянула ему розу и взяла за руку. У него с собой был небольшой чемоданчик и картонная коробка с пирожными, привезенными из Пальмы специально для нее. Когда они подошли к машине, он оказался немного потрясенным.

— Ты наняла ее, чтобы встретить меня?

Марчелла рассмеялась, когда Дональд вышел из машины, чтобы взять у него чемодан и уложить в багажник, предварительно распахнув перед ними дверцу.

— Это мой автомобиль, Санти, — призналась Марчелла, испытывая неловкость, когда они забирались внутрь. — Однако это моя единственная экстравагантность!

— Понимаю… — проговорил он, следуя за ней на заднее сиденье. — Когда ты сказала мне, что ты писательница, это не произвело такого сильного впечатления! В Испании большинство писателей бедны. Полагаю, твои книги раскупаются большими тиражами?

— Миллионными! — сказала Марчелла, целуя его. — Мне повезло, Санти?

Она крепко держала его за руки. Он склонился к ней и покрывал лицо нежными поцелуями.