Кастелян (СИ) - Calmius

Я перевёл дух.

— Ну а гоблины — это непонимание в квадрате. Эти их прошлые войны, их нечеловеческая мораль, их…

— При чём здесь гоблины?

— … попытался однажды поговорить с Флитвиком, но он то ли сам по себе такой, то ли гоблинская кровь сказывается, но…

— Что?!

— … не могу предсказать его реакцию. Еле съехал с темы, а ведь повод был совсем плёвый. Что будет, если…

— Тишина в классе!!.. Правильно ли я поняла, что деканом Рэйвенкло является полугоблин? Некий Филиус Флитвик?

— Да оба раза.

— Что делает полугоблин в Хогвартсе?

— Эээ… Ну, учит-то он нормально, только я его…

— Это было рассуждение вслух. Помолчи минуту.

Леди Ровена надолго задумалась.

— Там вокруг тебя много людей?

— Никого нет. Сейчас ночь и каникулы.

— Хорошо. Возьми это кольцо…

На каменной книге между ладонями появился простой серебряный ободок с мелким турмалином.

— Зачем? — я с подозрением уставился на подарок, начинённый чарами, как вчерашняя индейка — черносливом.

— Это порт-ключ. Он доставит тебя ко мне. Надень его и влей немного своей магии — той, которой ты разбудил статую.

— Почём мне знать, что на другом конце — не клетка для магов? — не знаю насчёт порталов, но элементы системы отслеживания, работающей между мирами, я вижу отчётливо. Впрочем, вслух говорить это не обязательно.

— Кое-чему вас всё-таки учат, — удовлетворённо сказала Ровена. — Я могу принести тебе клятву о непричинении вреда.

— Я им не верю. Клятвам, в смысле.

— Ну, знаешь ли…

— У меня перед глазами — человек, который ежедневно делает то, чего не должен делать согласно клятве директора. Я не знаю, сколько вас там — тех, кто не принесёт вместе с вами эту клятву. Я не знаю, что такое «вред» — у нас третье тысячелетие пытаются дать определение вреда в уголовных кодексах. Я стараюсь избегать того, в чём не разбираюсь.

— Н-да. Впервые встречаю такого недоверчивого ученика.

Я вздохнул. С этими формулировками — вообще беда. Насилие ради твоего же блага — это вред? Если тебя посадят в клетку, чтобы ты не причинял себе вреда вредными привычками — это вред? Навредить мне, чтобы спасти десяток других подклятвенных — это будет считаться вредом? Да, я читал Азимова. Он может подтереться своим первым законом.

— Зачем мне нужно к вам?

— Я хотела, чтобы ты подробно рассказал о том, что у вас творится. Да и просто посмотреть на исполняющего обязанности Хранителя. Моя статуя передаёт только голос.

Похоже, это тупик. Кольцо Саргаса не всегда в состоянии выдернуть меня откуда угодно.

Внезапно синяя сова привлекла движением моё внимание. Я поднял глаза — и сознание затопили удивительные образы. Да, рэйвенкловская орлица права: как же мало мы о вас знаем, Ночь.

— Леди, скажите, у вас есть патронус? Я имею в виду, эээ… живущий при вас постоянно.

— Да. Кэрролл, мой ворон.

— Моя сова говорит, что наши патронусы могут обеспечить нам связь. Я не совсем понимаю этот образ… как будто бы с присутствием в общем месте, но безопасную.

— Астральный чертог. Отлично! Это приемлемый вариант для разговора при условии, что твой защитник его освоил. Вселяет надежду то, что у вас ещё не всё забыли.

— Пожалуй, надежды немного. Моя Ночь умеет намного больше меня.

— Это она сидит на статуе? Хорошо, наши защитники познакомились. Ты знаешь, что надо делать?

— Найти безопасное место и войти в некий транс или сон…

— Тогда жду вас в астрале. Моё кольцо забери. Я надеюсь, что пообщавшись со мной, ты умеришь свою недоверчивость. Кому-то всё же нужно доверять.

— До встречи, леди.

Глава 47. Аудиенция у Основательницы

— Леди Ровена. Боюсь, эта миссия не для меня, — мрачно высказался я.

Мы сидели в изящной беседке без перил, плывущей на туманном облаке посреди бескрайнего озера. В идеальном зеркале воды отражалось звёздное небо. Пара плетёных кресел с высокими спинками, столик с фарфоровым чайным набором да несколько декоративных жаровень — такова была сегодня обстановка в этом странном месте.

Я вернулся в Саргас, поудобнее устроился на кровати. Ночь слетела ко мне на грудь, посмотрела в глаза — и я оказался здесь.

Первое, что сказала Ровена после моего приветствия — «Мерлин, ты совсем ребёнок». После чего, не чинясь, приподняла мой подбородок обеими руками — так, как делают врачи, когда проверяют лимфоузлы или что они там ещё проверяют. Я не опасался: если появится хоть малейшая угроза, Ночь разорвёт связь.

Очевидно, смотрела Основательница не на цвет белков, потому что отпустила меня со словами «Действительно, ученик Хранителя».

— Что ж, Гарольд, рассказывай. Что сейчас происходит в Хогвартсе, в стране, в мире. О себе тоже расскажи, что сочтёшь нужным.

Рассказ получился долгим. Время в Астрале течёт по-особому, так что разница между Саргасом и миром Ровены нивелируется законами этого места. Слушавшая меня Основательница здесь была моложе, чем её изображения на портретах в Хогвартсе. На спинке кресла сидел её патронус — так же, как за моим плечом сидела Ночь. Защитник Ровены — крупный чёрный ворон-крук. Одна из самых умных птиц. Одно из самых умных животных.

До сих пор не понимаю, почему символом Рэйвенкло выбран орёл. Ну и что, что видит хорошо — думать он так же хорошо не умеет. Ему даже на землю лишний раз спуститься — лень и в тягость, а ведь на земле — самое интересное. Если прирученная ворона живёт в доме, для неё каждый закрытый ящик или тумбочка — это прямой вызов. Хитрые защёлки не остановят — разберётся в устройстве и вскроет. И обязательно проверит до последнего закутка, что во вскрытом ящике от неё прятали.

Кстати, а ведь на гербе, который тогда появился в небе над Хогвартсом, птица Рэйвенкло была больше похожа на ворона, нежели на орла. Видел я тогда хуже, да и занят был другим… надо присмотреться в следующем году.

После моего рассказа и уточняющих вопросов о становлении на должность и.о. Хранителя леди Ровена некоторое время молчала.

— Пожалуй, ты правильно поступил, не став привлекать декана Флитвика к замковым делам. Не знаю пока, в чём тут дело, но открываться ему не спеши. И директору — ни в коем случае. Я попрошу Елену присмотреться к происходящему. Сам в это не влезай.

— Елену?

— Моя дочь. Вам она известна как привидение Серой Дамы. Мы с ней не очень ладим, но в делах, касающихся Хогвартса, работаем сообща. И кстати, — она церемонно возложила мне руку на плечо. — Я даю тебе разрешение на доступ к факультету Рэйвенкло, Гарольд Джеймс Поттер. Бессрочное. Используй его мудро, или мне придётся его отозвать.

— Да, леди.

— По текущим хранительским вопросам обращайся к Елене. Она же может быть сопровождающим в тоннелях. Кураторов трёх других факультетов ты знаешь?

— Толстый Монах, Почти Безголовый Ник, Кровавый Барон? — перечислил я. Конечно же, я их знал, но, имея такой авторитетный источник информации, как Основательница, не грех уточнять любые «общеизвестные» исторические сведения.

— Верно. В случае необходимости можешь обращаться и к ним. Они всегда помогут.

— Они точно работают не на руководство?

— В хранительских делах кураторы обязаны сохранять верность только хранительской вертикали, в факультетских — действующему декану. А вот прочие привидения, действительно, могут получать инструкции от кого угодно.

— Хорошо. Хоть какая-то опора.

— Теперь по поводу директора. Опять же, я сейчас ничего не могу посоветовать тебе относительно происходящих у вас интриг или причин описанного тобой поведения руководства. Меня там нет, чтобы оценить ситуацию своими глазами. Но на один момент я вынуждена обратить твоё внимание. Ты хоть понимаешь, как и в какой мере тебя защищает Хогвартс?

— Откровенно говоря, у меня слишком беспокойные будни, чтобы чувствовать эту защиту.

— Те инциденты, что ты описывал, очень похожи на обучение ученика Хранителя в нештатном, аварийном режиме. Да, оно проходит жёстко и несистемно, но подумай: пожалел ли ты хоть раз о том, что приобрёл после этих уроков?