Детское коммунистическое движение. Пионерская и комсомольская работа. Внешкольная работа с детьми - Надежда Крупская

В прежние времена считалось, что физическое и умственное развитие — две вещи разные, что бог вкладывает в тело человека душу и тело живет само по себе, а душа сама по себе. «Духовное развитие» отделялось от физического.

Но и сейчас многие думают, что дело школы — заниматься лишь «духовным развитием». Архитекторы нередко строят школы с узкими коридорами, без рекреационных залов, без дворов, где бы в перемены можно было побегать, подвигаться; часто планируют школы так, что нет места для детских столовых и приходится упразднять школьные завтраки, что бьет по учебе; сплошь и рядом хорошие специалисты, но плохие педагоги составляют такие программы, что получается ни с чем не сообразная нагрузка ребят, громадная утомляемость ребят. Да и многие педагоги рассуждают так: прикажем ребятам, они должны выполнять приказ педагога. Забывают, что приказы педагога должны быть разумны. Бывает так.

С другой стороны, благодаря незнанию жизни детского организма и его развития физкультуру строят не так, как надо, перенапрягают силы ребят, что особенно вредно отзывается на развитии ребят в переходном возрасте. Прогулки, катание на коньках и лыжах все равняют часто по взрослым, и вместо пользы получается вред. Буржуазия европейских стран, которая ищет тысячи путей, чтобы помешать развитию сознания у широких масс трудящихся, использует физкультуру, чтобы отвлечь молодежь от политики, ей дела нет до того, что физическое переутомление может отозваться отрицательно на умственном развитии подростков. Нельзя никогда забывать о связи физического и умственного развития.

Вожатый должен хорошо знать эту сторону педагогики, особенно хорошо знать подростковый возраст; без этого он не сумеет правильно организовать жизнь, быт ребят, не сумеет помогать по-настоящему их физическому и умственному развитию, а это входит в его обязанности.

Однако было бы неправильно сводить педагогику только к изучению физического развития ребенка, его возрастных особенностей. Педагогика тесно связана с политикой. Одно дело педагогика феодального периода, другое дело педагогика капиталистического периода, и совсем иное дело педагогика в стране строящегося социализма.

Феодалы, помещики стремились из своих детей воспитать господ, умеющих как можно лучше эксплуатировать темные массы. Руководство воспитанием этих масс поручалось ими духовенству, которое' проповедовало, что «несть власти, аще не от бога», учило смирению, беспрекословной покорности власть имущим, грозило непослушным адом, обещало смиренным рай на небе, учило не противиться злу. И методы воспитания были соответствующие — наказания, запугивания.

При капитализме мы имеем налицо буржуазно-классовую педагогику, видим, что no-одному воспитываются дети крупной буржуазии, «капитанов промышленности», по-другому воспитываются дети мелкой буржуазии — мелких хозяйчиков, служащих, по-иному — дети рабочих и крестьян.

В школах для богатых, для детей эксплуататоров, для которых создаются особые привилегированные школы, — одна педагогика, одни методы воспитания, в школах для рабочих и крестьян — другая педагогика, другие методы воспитания. В этих школах с раннего детства туманят ум эксплуатируемого народа, обманывают его, учат слепому повиновению эксплуататорам, учат, как угодить своим хозяевам, учат терпению. Соответственно этому составляются программы, учебники, воспитываются привычки, нужные для эксплуататоров.

В нашем бесклассовом обществе, где подрезаны корни всякой эксплуатации, педагогика совсем иная. У нас единая школа, у нас другие программы, другие учебники, другие методы преподавания. Другим является содержание программ. Они должны быть насквозь пропитаны духом марксизма-ленинизма, брать из науки самое ценное, существенное, вооружать подрастающее поколение подлинным знанием. Учебники для всех ребят должны быть построены так, чтобы они будили мысль и самодеятельность ребят. Школа должна организовать ребят так, чтобы они учились дружно жить, дружно работать, дружно учиться, помогая друг другу, чтобы они умели с уважением относиться друг к другу, беречь чужое время, учились подчинять свои личные интересы интересам целого, воспитывать в себе силу воли, глубину убеждения.

Советский педагог может научиться воспитывать по-настоящему подрастающее поколение, если он внимательно будет изучать произведения Маркса — Энгельса — Ленина. Он почерпнет в них не только понимание окружающей жизни, понимание, куда идет общественное развитие, — он найдет в них массу указаний, как строить воспитание подрастающего поколения. Поменьше цитат, побольше работы над их основными произведениями.

Советский педагог должен хорошо знать буржуазную педагогику, хорошо разобраться в ней для того, чтобы на учете ее опыта, на учете ее отрицательных сторон научиться поднять советскую педагогику на нужную высоту. Тут много надо еще сделать.

Наши школы не какие-то замкнутые учреждения; учеба в школе, жизнь школы тесно должны быть увязаны с окружающей жизнью. Окружающая жизнь имеет на ребят громадное влияние. Чем разумнее она строится, чем она организованнее, чем меньше в ней пережитков старого, чем она культурнее, тем больше она влияет положительно на ребят и тем легче налаживать работу школы, осуществлять поставленные цели.

Вожатый — помощник педагога, но он должен заботиться об организации ребят не только в школе, но и вне школы. Его задача — растить из ребят общественников, умеющих с ранних лет оказывать посильную помощь социалистической стройке. Чтобы научиться это делать, ему надо по-настоящему изучать советскую педагогику.

Звание вожатого — организатора детворы — звание почетное. Но, чтобы быть настоящим организатором наших ребят, надо овладеть советской педагогикой — педагогикой бесклассового социалистического общества, которая поможет ему лучше видеть пережитки старых, враждебных коммунизму взглядов и навыков в быту, в жизни и бороться с их влиянием на ребят, вовлекать самих ребят в эту борьбу, растить из них новых людей.

1937 г.

ЛЕНИН О КОММУНИСТИЧЕСКОЙ МОРАЛИ

Ленин принадлежал к поколению, которое росло под влиянием Писарева, Щедрина, Некрасова, Добролюбова, Чернышевского, революционно-демократической поэзии 60-х годов. Поэты «Искры» жестоко высмеивали пережитки старых, крепостнических нравов, бичевали разврат, прислужничество, подхалимство, двуличие, мещанство, бюрократизм. Писатели-шестидесятники учили вглядываться в жизнь, подмечать пережитки старого, крепостнического уклада. Ленин с ранних лет ненавидел мещанство, сплетни, пошлое времяпрепровождение, семейную жизнь «вне общественных интересов», превращение женщины в предмет забавы, развлечения или в покорную рабу. Он презирал жизнь, пропитанную неискренностью, приспособленчеством. Ильич особенно любил роман Чернышевского «Что делать?», любил острую сатиру Щедрина, любил поэтов «Искры», многие стихи их знал наизусть, любил Некрасова.

Владимиру Ильичу пришлось долгие годы жить в эмиграции: в Германии, Швейцарии, Англии, Франции. Он ходил по рабочим собраниям, внимательно вглядывался в жизнь и быт рабочих, наблюдал их домашнюю жизнь, их отдых в кафе и на прогулках. Приходилось наблюдать, как велико было влияние окружающей буржуазной среды, всего буржуазного уклада на семью, на быт рабочих. Это влияние сказывалось в тысяче мелочей. Когда мы жили во Франции, особо бросалось в глаза противоречие между общим революционным настроением рабочих и пошлым, мещанским бытом.

Мы жили за границей бедновато, большей частью в комнатах, нанимаемых за дешевую плату, где жил всякий народ, кормились у разных хозяек, в дешевеньких ресторанах. В Париже Ильич очень любил посещать кафе, где пели свои песни на демократическо-бытовые темы певцы, очень остро критиковавшие буржуазную демократию и бытовые стороны жизни. Ильичу особенно нравились песни Монтегюса. Сын коммунара, он складывал хорошие стихи о жизни фобуров (городских предместий). Ильич раз как-то на вечеринке разговорился с Монтегюсом, и долго за полночь они говорили о революции, о рабочем движении, о том, как социализм создает новый, социалистический быт.

Вопросы морали Владимир Ильич всегда тесно связывал с вопросами мировоззрения. В обществе рабовладельцев от рабов требовали покорности и смирения. Наставление, как должны себя вести рабы, давала религия. Она давала целый ряд правил о поведении. Этот кодекс религиозной морали изображался как заповеди (наказы), данные народу самим господом богом. Такие «заповеди» поведения сохранились при капитализме и пропагандировались капиталистами, ибо им выгодно было, чтобы трудящиеся держали себя, как рабы. Кодекс морали, правила поведения дополнялись соответственно с условиями капиталистической эксплуатации.